– Полный дом, открыть некому, – возмущенно, но совсем не сердито крикнула она в тень коридора и удивленно воззрилась на Марка.

Он не растерялся, сразу опознав в хозяйке будущую тещу: та же стать и брови вразлет.

– Добрый день. Это вам. – Дежурное приветствие, вручение букета и легкий почтительный поклон.

– Вы, наверное, ошиблись, молодой человек? – она удивилась, но подумала: «Воспитанный мальчик…»

– Уверен, что нет, – Марик расплылся в улыбке, открытой и располагающей. – Вы же мама Берты, ведь так?

– Ах, ну конечно же, – в глазах женщины промелькнули уже знакомые лукавые искорки… Можно было понять и так: «Еще один соискатель, посмотрим…» – Берточка, к тебе очень галантный кавалер! Благодарю вас. Проходите, пожалуйста.

Тесная прихожая осветилась: из комнаты появился седовласый мужчина с маленькой девочкой на плечах, заливающейся звонким смехом, следом выскочил Володя.

Пора было представиться:

– Марк Марецкий, курсант военно-технической школы.

– Это же Марк, мамочка! Я тебе рассказывал! Про ребят в Сестрорецке…

– Ах вот оно что! Я – Анна Александровна, мама этого шумного непоседы.

– Александр Ильич Гальпер. – Мужчина аккуратно опустил девчушку на пол: – Розочка, иди поиграй, – и пожал Марику руку, с неподдельным интересом рассматривая гостя с улыбкой вполне добродушной, без подвоха.

Слева, в глубине, за прихожей, виднелся стол: в таком же белом переднике, как у матери, Берта выкладывала на противень очередную партию пирожков (ах, этот горделивый профиль!). Володя уже тянул его куда-то за рукав:

– Я собрал такой механизм! Это нужно увидеть! – тарахтел он.

Но Марк решительно шагнул в сторону кухни, как после выяснилось, действительно оборудованной в коридорчике.

Неспешно обтерев руки и внешне не выказав ни малейшего удивления, Берта взяла букет:

– Спасибо, – но все же спросила: – Как же вы меня разыскали?

– Это военная тайна.

– Могу себе представить…

Ох, этот взгляд! Опять насмешка.

– Вы имеете представление о военных тайнах? Значит, мы поймем друг друга без слов!

– Давайте-ка будем чаевничать. Берта, Аня, хватит дразнить нас запахами! Володя, помоги накрыть на стол! – Мудрый отец семейства решил разрядить обстановку.

– Да-да, – с благодарностью подхватил Марк, – ароматы ваших пирогов разносятся по всему подъезду. Неужели корица, мускатный орех и ваниль?

– А вы разбираетесь в кулинарии? – Анна Александровна, мать девушки на выданье, искушенная в разных уловках потенциальных «женихов», допускала, что подобный разговор мог вестись из вежливости, но на сей раз этот юноша был ей приятен.

– Да нет. Просто я ужасный лакомка. И мама моя тоже очень хорошо готовила.

– Готовила? А что ж теперь?

– Она умерла два года назад.

Женщина участливо потрепала его по плечу:

– Ну что ж, отведайте нашего угощения. Пойдемте в комнату.

Как выяснилось, в трехкомнатной квартире проживали еще старшие братья Берты – Борис с женой, Михаил – и сестра Юлия с мужем и дочкой Розой («Ого, целая коммуна!»). А вообще чета Гальперов вырастила восьмерых детей, но остальные уже покинули семейное гнездо, некогда, до уплотнения, восьмикомнатное: в двадцатые годы пришлось пожертвовать частью квартиры вместе с кухней (хотя газовую плиту – редкость по тем временам – сохранить все же удалось).

К столу вышел лишь высокий моложавый мужчина лет тридцати с тонкими чертами лица (остальные отправились в кино):

– Михаил, – коротко сказал он и, заметив, что комнату украшают два букета, не смог скрыть иронии: – А вы впервые у нас, и сразу свататься!

Бравый курсант несколько смутился. Но отступать было некуда:

– Вы знаете, я готов хоть сейчас, но думаю, для начала нам все же стоит получше узнать друг друга.

Родители, переглянувшись, одобрительно закивали, Володька восторженно заорал: «Я согласен на такого зятя!», а Берта собралась было парировать, но вдруг передумала и просто рассмеялась: бог его знает, этот паренек, показавшийся вначале самоуверенным наглецом, так искренне и мило смущается. И у него такая открытая улыбка.

Но какой же у нее был смех! Звонкий, чистый! Этот смех застал Марка, готового к очередной пикировке, врасплох, и он смотрел на девушку, будто видел ее в первый раз: «Какая милая… Совсем другая… И как похожа на Анюту!»

– О да! Берта у нас девушка с характером, – Михаилу явно нравилось происходящее. – И у вас еще есть время передумать.

– Б-благодарю за совет. – Курсант быстро взял себя в руки: – Я обязуюсь тщательно изучить этот характер, – и выразительно глянул на Берту.

Ну а дальше начались расспросы и рассказы – то, что всегда происходит с близкими по духу людьми, преодолевшими первую неловкость нового знакомства.

Александр Ильич, при рождении нареченный Исааком, был портным, но не обычным: он специализировался на пошиве военной формы. Мастерская размещалась здесь же, дома, и все дети в той или иной степени овладели премудростями этой профессии. Сейчас «официальной» сотрудницей домашнего ателье, перешедшего теперь на гражданские заказы, считалась Берта, по окончании школы ставшая правой рукой отца.

Помощь старших была особенно необходима, когда в военное время мастерскую завалили заказами.

– Если бы не мальчики, не осилить мне все. Зато потом такое началось – думали, не выживем. Чем заниматься пришлось? Перелицовка, починка… Сплошные расходы! Добротной ткани днем с огнем не сыщешь, разве что на Сенном, и то за такие деньги! – Пожилой портной вздыхал, вспоминая голод, облавы на рынке, реквизиции товаров и постоянный страх за свою семью.

– Почти все, что было в доме ценного, пришлось сменять на продукты и материал.

Вторила ему и жена:

– Зато НЭП немного исправил положение.

– Да-да, вы знаете, новое начальство тоже, как ни удивительно, имеет вкус к хорошим вещам.

– Хотя на самом деле за этот вкус нужно благодарить их жен. Особенно из «бывших», – добавил Михаил.

– Ну, Мишеньке виднее, он же у нас знаменитый киношник, – Берта вроде бы и шутила, но было видно, что говорит о брате с уважением.

Михаил работал на Ленинградской фабрике «Союзкино» и значился оператором известных фильмов, которые Марк уже смотрел. Среди них – не только серьезный «Чужой берег», про перевоспитание матроса, утратившего должную бдительность, но и легкая бытовая комедия, «Бунт бабушек» (на него Марк ходил еще с Санькой, веселились тогда от души). Этот фильм потешно рассказывал про «запретную» любовь еврейской девушки и русского парня. И только бабушки (конечно же, с помощью комсомольской ячейки!) смогли понять влюбленных и помочь им.

– «Бунт бабушек»? Ну ничего себе!

– Вам понравилось?

– Очень смешные моменты есть! Старушки там – молодцы.

Марик с интересом слушал и рассматривал обстановку: добротная мебель, гардины на окнах, в рамках фотографии детей и самих Гальперов-старших, совсем еще молодых. Было заметно, как изо всех сил старались здесь сохранить былой уют и правильный семейный уклад. Собственно, к тому же стремилась и Анюта. Правда, возможностей у нее имелось гораздо меньше. Узнав, что юноша прибыл в Ленинград с Третьей Мещанской, обитатели квартиры на Третьей Советской очень повеселились.

Тут было очень спокойно и тепло, этот дом явно проявлял к гостю дружелюбие. Да и семейство настроилось благосклонно, а Анна Александровна прониклась сочувствием к истории семьи Марецких. К тому же Гальперы, пережившие в Петербурге-Петрограде последовательно бурные 1905-й, февраль и октябрь 1917-го, голод в Гражданскую, прекрасно понимали, какие испытания легли на плечи приветливого молодого человека.

– Да-а, это нынче пироги у нас случаются. А весной 18-го, помнится, осьмушку от фунта хлеба с трудом можно было получить… примерно по 30 граммов хлеба на человека. Ничего, выжили… – На глаза Анны Александровны навернулись слезы.