Я чувствую, что он пристально разглядывает меня с ног до головы, но слишком поздно спохватываюсь, чтобы исправить неловкую ситуацию. Подрагивающими пальцами цепляюсь за края белого махрового полотенца, которое поленилась скинуть с себя, да как нормальный человек надеть пижаму. Сейчас бы не выглядела перед ним так нелепо.

Хорошо, что уличный фонарь едва освещает комнату, и Кэлеб не видит моих пылающих щёк. Хотя, своё смущение стараюсь контролировать при нем. Но каждый год становится всё сложнее. Перед его обаянием устоять невозможно.

– Можешь переодеться, я отвернусь, – его глаза блестят как два обсидиана, гася во мне кипящий вулкан смущения. Он знает, как выглядит, и знает, как себя вести, чтобы девочки с ума по нему сходили. Но со мной он себя ведёт по-другому. Как заботливый брат. И я стараюсь соответствовать этим «критериям».

– Спасибо, что смилостивился, – шутливо отвешиваю ему низкий поклон и сбегаю к шкафу, чтобы достать с полки хлопковое белье и пижаму. Выбор случайно падает на шорты с майкой с принтом «Веселое Мороженко».

Никогда не проверяю, смотрит он или нет – это не впервые, мне и раньше приходилось переодеваться при нем, даже будучи на озере. Мне почему-то нравится думать, что он подглядывает за мной и, может быть, ему нравится моё тело.

У меня средний рост – 168 см, небольшая грудь второго размера, и я худая, может, даже слишком. Единственное, что меня не устраивает в моей внешности – это шрам под правым нижним веком, благодаря которому мне никак не удается перебороть свой лютый страх перед животными. Это напоминание делает меня слабой и уязвимой.

Переодевшись, я направляюсь к Кэлебу, который уже по-хозяйски расположился на моей кровати. С трепетом отмечаю про себя, что на нем лишь спортивные штаны. Обычно после тренировки он заходит ко мне, чтобы я обмазала его кремом. Хлорированная вода слишком сушит его кожу.

Кэлеб плавает каждый день. Для него это ритуал. Он занимает первые места в соревнованиях по вольному стилю.

Присаживаюсь на край кровати. Часто, глотая слюну, рассматриваю его совершенное тело. Мне можно будет трогать его, не ища какого-то оправдания своим откровенным прикосновениям, пока буду размазывать крем по этим литым мышцам. В такие моменты он принадлежит мне целиком и полностью.

Кэлеб молча протягивает крем, который взял с моего столика. Привычным движением он развязывает шнурок своих треников, опуская резинку чуть ниже пупка, а затем медленно освобождается от них. Сглатываю вязкую слюну и, кажется, напрочь забываю, что должна была делать.

Жмурюсь до боли в веках, будто трусливая малолетка, пойманная за просмотром запрещенных видеороликов. Как собрать себя в кучу, когда в голову то и дело лезут непристойные мысли?

– Спасибо, что заботишься о моей коже, – из его уст это звучит столь убедительно, что мне удается-таки сконцентрироваться на массаже.

Выдавив на ладошку немного крема с кокосовым маслом, я начинаю втирать его в широкие плечи и спину с идеальной осанкой.

Мне страшно выдать ему свою тайну и лишиться его доверия. Я не хочу жить без него. У меня никогда не было друзей, и переезд в эту страну, что окутана тёмной аурой, заставляет испытывать страх. Но я совсем случайно повстречала его у озера и теперь, с того самого дня, мы неразлучны. Наша дружба в секрете, а этого достаточно. Мы вместе прибежали за другой жизнью, но и здесь пока ничего толкового не выходит.

Плавно скольжу ладонями по его пояснице, слегка подныривая кончиками пальцев под резинку чёрных плавок, но тут он резко переворачивается на спину, оказываясь лицом ко мне. Снова жар смущения ползет по шее вверх. Я сделала что-то не так?

Поскольку он молчит, я смело продолжаю свои действия: выдавив ещё немного крема на ладонь, равномерно распределяю субстанцию по бедрам, очерчиваю колени и спускаюсь к щиколоткам. Неожиданно для разомлевшего парня я начинаю игриво щекотать его пятки. Тут терпение Кэлеба окончательно лопается. Он грозится хорошенько отшлепать меня, а после начинает заразительно смеяться.

Порезвившись, я продолжаю массировать его икры, возвращаясь к крепким бедрам. Стараюсь не смотреть на него слишком пристально и думать о чем-то сложном, например, вспоминаю утреннюю молитву или чему равен квадрат логарифма – так проще, мысли теряются в словах и цифрах. Но его широкая грудь и четко-выверенные косые кубики пресса лишают меня рассудка. Хочу прижаться к ним губами, чтобы ощутить упругость, обжечься жаром его тела. Красивее Кэлеба, может быть, только Дантэ. У того особая роль в призвании королей школы Эмплфорт.

– Достаточно.

Кэлеб поднимается с кровати, отчего мои кисти безвольно падают вниз. Не поддавшись минутной слабости, я суетливо принимаюсь шарить по постели в поисках крышки от тюбика. Пока я вожусь с ним, Кэлеб уже успевает натянуть трико и лечь обратно, оставляя большую часть подушки свободной. Для меня.

До этого года наши ночёвки были как в порядке вещей, но как только нам исполнилось по шестнадцать, к тому же у меня начались месячные, всё изменилось. С Кэлебом тоже произошли изменения. Говорил, что он и его друзья начали встречаться с девчонками, но несерьёзно, а на раз-два, чисто для удовлетворения. Я же далека от этого. Я никогда не целовалась, меня никогда не касался ни один парень. Ни один, кроме Кэлеба…

Были парни из школы и города, кому я нравилась, но Кэлеб запрещал мне общаться с ними. Он говорил, что парни хотят от меня только секса, и я покорно слушала его, даже ни с кем не тусовалась.

– Иди ко мне, – его тихий и немного хриплый голос заставляет сердце сжаться в сладкий комочек.

Он заботливо приподнимает край одеяла, а я всё никак не могу сдвинуться с места, не могу обуздать свои непрошенные мысли. Как давно я перестала считать его своим лучшим другом? Пожалуй, это вопрос жизни и смерти. Всё рухнет в одночасье, если я признаюсь себе в том, что питаю к нему совсем иные чувства…

– Скорей, Вольт, я же замёрз.

Отбросив все глупые доводы прочь, я ложусь спиной к нему, прижав колени к груди. Не хочу, чтобы мои ледяные ступни касались его кожи.

– Ты и сама замерзла, малышка, – констатирует он факт и в следующую секунду делает то, отчего моё тело пробирает электрическим разрядом: разворачивает меня к себе, а затем шустро переплетает наши ноги.

– Эй, ты что творишь?.. – только и успеваю буркнуть недовольно, но после быстро соглашаюсь с ним. Ведь так гораздо лучше. Греюсь о его тепло. Разве не об этом мечтала? Тихо упиваюсь нашей близостью.

Его сердце стучит спокойно, моё же, наоборот, выпрыгивает из груди. Сильные руки обвивают мою талию ещё крепче, заставляя задержать дыхание в легких. Как мне не свихнуться? Дурею от его запаха!

– Спокойной ночи, Вольт.

– Спи сладко, чемпион, – выдыхаю судорожно, борясь с желанием приникнуть к его приоткрытым губам. Лишь украдкой слизываю со своих губ его мятное, щекочущее рецепторы, дыхание.

Кэлеб вдруг дергается вперед и оставляет на моем лбу короткий поцелуй. Заботливый. Улыбаюсь, пряча полыхающее лицо на его груди.

Впервые позволяю себе безмолвно признаться ему в чувствах: «Я люблю тебя, Кэлеб Холл».

Кэлеб

Сегодня состоится вечеринка в лесу по случаю сбора урожая и прощания с летом.

Проснувшись в объятиях Вольт, нехотя выбираюсь из мягкого плена, а после бегом несусь по коридору в свой блок. По пути сонного меня пытаются остановить и затащить к себе в спальню девчонки, но у меня другие планы. Не менее влажные, чем их недалекие фантазии. Люблю плавать в выходные, когда там никого нет.

В моей комнате, как всегда, полный беспорядок. Услышав, как я хлопнул дверью, ко мне подбегает мой лучший друг и по совместительству сосед Джеймс.

– Где ты ночевал? Если тебя застукает в кровати наших девчонок Святой Патрик, ты будешь им проклят до кончины всего человечества. Поверь, это не очень приятное ощущение!

– Тебе откуда знать? Ты же любимчик всех учителей и девчонок, наш примерный мальчик.