Я не смогу смириться, если она позволит кому-то ещё овладеть её телом. Оно моё.

Как и её душа.

Даже свое милое сердечко она подарила именно мне.

Тихонько поглаживаю её прохладные плечи и накрываю их пуховым одеялом.

Подбираю свои вещи с пола, надеваю маску на лицо.

Смотрю на мою куклу и ухожу, оставляя её совершенное тело спать.

Утром меня будит Джеймс, мы как-то быстро замяли тот несчастный случай. Он мой близкий друг, спишем это на невменяемость редких моментов.

– Доброе утро, чокнутый! Сегодня вечеринка в театральном кружке, – он садится за мой письменный стол и рассматривает тетради с домашней работой.

– Какого хрена ты припёрся так рано? Выходной день. Заходи позже, – закрываю голову подушкой от солнечного света и его болтовни о внеурочной деятельности. Я не участвую в этих постановках.

– Ты говорил, тебе нужна помощь с Вайолет Томпсон, – открываю один глаз, приподняв немного белой ткани, Джеймс лыбится.

– И что?

– А то, Казанова, что она участвует в сценке с Майло Барлоу.

Какого черта? Майло – самый странный тип, которого я встречал в школе за все время обучения. С ним мало кто общается, все знают, что он всегда действует только для своей выгоды. Но девчонки, как глупые антилопы, так и прутся к водоёму утолить жажду, не догадываясь, что там их, затаившись, поджидает аллигатор.

Майло внешне не плох, но в его голове нужно порыться специалистам, там много всего.

– Что она забыла в этом кружке? Это же соревнования с соседней школой.

– Она хочет поступить в университет, это дополнительные баллы к её и без того блистательным оценкам, – мой друг складывает тетради в одну стопку.

– Откуда ты так много знаешь? – я поднимаюсь с кровати и надеваю спортивный костюм.

– Я, в отличии от тебя, слушаю на уроке учителя и всех учащихся, и ты, если бы не пялился на ноги мисс Томпсон, тоже услышал бы её мечты и планы после окончания школы, – Джеймс победно вытягивает ноги и смотрит на меня.

– Раз уж ты такой внимательный, расскажи мне, какие планы у Вайолет? – подхожу ближе, пинаю по его длинным ногам, чтобы не расслаблялся.

– Сам спросишь, мы идём на их выступление, а потом на закрытую вечеринку.

– Где? – я уже с утра в плохом настроении, Вольт не станет мне подчинятся даже после нашей ночи страсти.

– У Майло… Отгадай, какую сценку они играют с нашей Долли? – этот всезнайка решил меня снова вывести, я уже практически скрошил свои передние зубы, и он это видит.

– Говори уже! – рычу на моего друга, меня снова всего трясёт. Я ничего о ней не знаю. Ничего кроме, а собственно, и не нужно.

– Но нет печальней повести на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…

Джеймс заканчивает читать монолог со всей страстью, присущей этому действию.

– Какая именно часть из этого будет на сцене?

– Поцелуй и смерть. Твоя Джульетта отлично смотрится в роли принцессы Капулетти.

– Как скоро они выступают? – шнурую кеды, глядя в хитрые глаза своего осведомителя.

– Через час, сейчас они репетируют. Что думаешь делать? – Джеймс поправляет свои волосы.

– Тебе надо будет вызвать неотложку. Если Майло притронется к ней, после выступления ему придется встретиться с хозяином ада.

– Пх-ха, ты серьезно? Но там все действие на это рассчитано. Мне предлагали быть Ромео, но они переиграли весь спектакль, и теперь Ромео – оборотень, а Парис – вампир. Я не любитель Сумеречной саги, так ты бы и меня в гробницу закатал? – Джеймс снова насмехается.

– Я серьезно сейчас. Если ты меня будешь с этим доставать, я и тебя начну перевоспитывать. Вы с Вольт мне все внутренности выворачиваете после той ночи.

Джеймс на секунды зависает, явно вспоминая наши игры, но быстро приходит в нормальный режим.

– Переоденься! – кивает на мой спортивный вид. Я только зашнуровал кеды.

– Зачем? Там что, все в смокингах? Форму отменили, это только наше решение –одевать классику на занятия, – пытаюсь отстоять свой уже выбранный стиль.

– Ей будет приятно, если ты будешь выглядеть подобающе, о милый Ромео, – он закрывает рот ладонью и снова ржет надо мной.

– Закрой рот! – подхожу ближе и, застыв почти напротив его небесных очей, резко выговариваю, задевая его сухие губы своими. – Ты меня понял? – он внимательно наблюдает за моими губами.

– Я понял. Только рот ты мне не можешь закрыть. Мы уже это проходили.

– Ты, кажется, не понял меня, Джеймс, я не шучу. Мы закрыли эту тему.

– Так я не провоцирую тебя, ты сам подходишь и беснуешься. Тебе нравится контролировать тех, кто тебе небезразличен. Угадал?

Прижимаю худое тело друга к двери и кидаю последние силы, чтобы предотвратить взрыв.

– Нет! Мне все без-раз-лич-ны! Но я хочу контролировать ее, – у самого проскакивают мысли, что и Джеймса надо бы тоже.

– Тогда и направь свою энергию на нее, – он отворачивает свою смазливую обиженную физиономию. Его волосы цвета пшеницы задевают мое лицо, и я вдыхаю его запах. Он совершенно другой, Джеймс пахнет грозой вперемешку с цитрусом. Освежающе и дико.

Закатываю глаза. Почему он на меня так действует? Когда мы нарушили эту грань?

Поднимаю руку и беру его за подбородок, силой разворачиваю к себе снова. Хочу увидеть ответ на мой вопрос.

Джеймс поджимает губы, но не смеется. Не в этот раз. Что-то между нами меняется, не понимаю, готов ли я к этому. Готов ли он?

– Тебе нравится быть главным? Или тебе нравится играть с куклами? – он близок к разгадке, теперь я усмехаюсь. Облизываю его губы и дарю освобождение этому напряженному состоянию.

Джеймс отвечает на мой выброс дозы адреналина. Рваное дыхание, рваные движения, я прижимаюсь к нему все сильнее. Я не понимаю, почему это происходит. С какого момента все так усложнилось.

Джеймс стонет мне в рот, обводя мой язык своим. Прижимает меня к себе еще ближе, притягивая за задницу, и вжимает свой пах в мой. И я только спустя какие-то странные мгновения понимаю, что мы возбуждены, и это знание меня разрывает изнутри.

Я отталкиваюсь от него и трогаю свои горячие губы. Затем провожу по своему органу, что затвердел не меньше, чем вчера при сексе с Вайолет. Они меня сводят с ума. Вдвоем. Я должен решить эту головоломку.

– Пошли, опоздаем на смерть Майло, пусть и в образе оборотня.

– Не трогай его до выступления. Вайолет не засчитают баллы, ты подведешь всю школу.

– Да плевать я на всех хотел. Пусть не трогает ее, и все будут жить.

Снимаю с себя кофту с капюшоном и поверх майки примеряю пиджак, Джеймс кривит губы, но мне плевать, как это выглядит. Я не намерен переодевать еще и брюки.

Вайолет

– Отойди от нее! Я тебе переломаю все кости! Если ты к ней прикоснешься своими отростками, я клянусь, тебя вывезут отсюда ногами вперед, Майло! – Кэлеб врывается к нам в гримерку, угрожая моему коллеге.

Мы выступаем с пьесой «Ромео и Джульетта». Немного изменили текст и действия. Актеры оборотни и вампиры. Я – человек, Джульетта, что погибнет сегодня в этом зале.

– Кэлеб! Что ты делаешь? Нам на сцену через пятнадцать минут. Кто тебя пустил сюда? – моему возмущению нет предела. Какого черта он тут устроил? Он, надеюсь, не подумал, что после вчерашней ночи я буду его преданным псом?

– Он не притронется к тебе! – сжимает свои кулаки до хруста в костяшках. Мне нужны рекомендации с театрального кружка, это дополнительные баллы к аттестату.

Майло специально провоцирует моего демона, удивленно поднимая свои бледные брови. Его мэйк еще не закончен, он блондин, и ему предоставили парик. Ромео, которого он играет, оборотень. Ему пришлось терпеть тонну косметики, даже белые ресницы перекрасили в черный. Остались брови, но из-за Кэлеба наша сценка может быть под угрозой.

– Выйди из гримерной! Наслаждайся как зритель из зала. И своего верного пса захвати с собой, – показываю глазами на Джеймса, что стоит и подпирает дверь плечами.