Когда я спустился на кухню, Денис уже был там. Я расплылся в довольной улыбке.

– Снова Рождество? – уточнил Денис, кивая на мой свитер.

– Да, если у тебя есть подарок.

Он рассмеялся.

На кухне было прохладно и свежо так, как бывает только за городом. Это будило во мне детские воспоминания. В голове мелькали картинки о том, как я сидел в кресле у окна, читал и в то же время ощущал, что весь день принадлежит только мне или, как минимум, та его часть, пока все взрослые спят.

– Ты ездил в детстве на дачу? – спросил я у Дениса, ставя чайник на газовую плиту.

– Да, – согласился он. – Я ездил к бабушке. У нее дом был в поселке, где часть людей жила круглый год, а некоторые, как мы, были дачниками. Было весело.

– Правда? – улыбнулся я. – И чем ты там занимался?

– Научился пить, курить… – перечислил Денис. – Еще мы на великах катались и плавали в озере. Мы его называли местным морем, потому что оно было огромным. А у тебя как все было?

– Я не слишком много общался со сверстниками, – пожал я плечами. – То есть… без трагедий, знаешь. Меня не травили, даже звали к себе… Но мне никогда не было интересно. Я будто всегда ощущал, что отличаюсь чем-то.

– Тебе хотелось играть в куклы?

– Ах вот о чем говорил Глеб! – возмутился я вслух сильнее, чем был возмущен про себя.

Денис рассмеялся и покачал головой.

– Это шутка. Может, грубоватая. Просто хочу понять, что там у тебя происходило. Все мы чем-то отличаемся от других. Идентичных людей не бывает, ты же понимаешь. А уж в подростковом возрасте каждый себя мнит тем еще уникумом. Вот я и хочу узнать. Ты был странным или ты был обычным, но ощущал себя странным? Или что?

Я налил себе чай, а Денис выбрал растворимый кофе.

– Может, стоило сварить?

– Мне нравится всякое дерьмо. Кофе три в одном. Чипсы. Так что…

Я достал еще и молоко.

– Я думаю, что я скорее ощущал себя странным, если отвечать на твой вопрос. Но если бы я начал сближаться с людьми, то, как мне кажется сейчас, они бы то же что-то заметили.

– Как знать.

Мы помолчали.

– Если у тебя нет подарка, – вдруг заявил я, хотя совершенно не собирался возвращаться к теме своего свитера, – то ты можешь отдать натурой.

– Что?..

– Научи меня пускать колечки из сигаретного дыма.

– Ты же не… а, впрочем, ладно. Пошли тренироваться.

Но сначала мы все-таки решили позавтракать.

К обеду распогодилось. Тогда как в городе в конце марта было уже тепло и большая часть снега растаяла, то здесь, на природе, казалось, что весна еще и не началась толком. Я стоял у забора и разглядывал лес через сетку-рабицу. Где-то под блестящим снегом скрывалась пожухлая трава, но ее еще не было видно. Дальше же, там, где солнце еще не успело подтопить снег, лес и вовсе казался темным и мрачным.

– Сколько волка ни корми? – хмыкнул Глеб и хлопнул меня по плечу.

Я поежился.

– Напугал тебя?

– Не льсти себе, друг, – подколол я Глеба.

Почему-то сравнение меня с волком неприятно царапало. Но думал я не столько о волке, которого кормили-кормили, а он все в лес смотрел, сколько про волка в овечьей шкуре. Глеб пустил меня в дом, познакомил с Никитой… а я все думал о чем-то не о том. Пора было завязывать с этим. Даже если я вдруг и осознал, что западаю не только на девушек, ни к чему было портить жизнь Глебу и Никите. В мире, что, свободных парней мало? Даже здесь, на территории этого участка, было целых два гея, которые искали отношений. Возможно, мне стоило к ним присмотреться.

При мысли о свободных друзьях Глеба и Никиты к горлу подкатила тошнота. Это было странно. Я нормально общался с ними, даже счел их приятными людьми, но сейчас, когда попытался представить что-то вроде поцелуев с ними, то испытал почти отвращение. На этом я притормозил и решил пока больше мысленных экспериментов не ставить.

– Как ты смотришь на баню? – спросил Глеб.

Я почувствовал, как по спине ползут мурашки.

– Голым с вами сидеть? – уточнил я.

– Денис, блять…

Я рассмеялся.

– Просто шучу. Знаешь, мне кажется, что ты что-то придумал про мою реакцию и теперь во всем ищешь подвох. Серьезно.

– Сдался ты нам, – буркнул он. – И к твоему сведению, существуют трусы.

– С учетом этой инновации в мире одежды, я согласен, – фыркнул я.

Глеб только головой покачал.

Баня была намечена на вечер, но в оставшиеся время тоже надо было чем-то заниматься. Врать самому себе удовольствие ниже среднего, так что я довольно честно признался себе в том, что хочу проводить время с Никитой. Я хотел смотреть, как он готовит еду. Хотел смотреть, как он тусуется с Глебом. Да, смотреть на них было больно, но в то же время все равно интересно. Такой вот приступ мазохизма. Я будто бы хотел знать, как Никита ведет себя со своим парнем и… представить себя на месте Глеба. Еще больше я хотел с ним трепаться о детстве и глупостях, позвать его погулять и показать, где мы тут сходили с ума в студенческие годы, – и мысль о том, что Глеб уже все показал, была до ужаса раздражающей, – и, наконец, научить его пускать дым колечками.

Чтобы не бередить себе душу, а, может быть, даже больше для того, чтобы не выдать себя, я пошел бродить в одиночестве по участку. Не назвал бы такое времяпрепровождение интересным. Единственное слово, что мне казалось подходящим, это “терпимо”.

Я уже почти дошел до границы территории, как у меня за спиной раздались спешные шаги и я услышал чужое сбившееся дыхание. Я обернулся.

– Вот ты где, – улыбнулся Никита.

– Ты меня искал?

– Да, я…

– Тебе не кажется это странным? – спросил я Никиту. – То, как много времени мы проводим наедине.

Он дернулся от моих слов. Знаете, во всяких сериалах иногда герой обижает героиню, потому что общаться с ним – это испортить репутацию и навлечь на себя беду. Такая извращенная форма заботы. Я делал почти то же самое. Только без части про заботу. Я не мог контролировать себя, не мог раз за разом избегать Никиту, поэтому хотел, чтобы это он держался от меня подальше. Похоже, слаба была моя воля.

– Не понимаю, чем заслужил все эти грязные намеки, – пожал он плечами. – В доме все уснули. Упахались за неделю… Один ты бодрый. И я. Так что… Мне уйти? Я правильно понял, что ты до черта увлечен разглядыванием скамейки, которую мы купили в прошлом сезоне?

Ясное дело, что я должен был сказать “да, свали”. Но вместо этого я покачал головой.

– Нет, прости. Хочешь я покажу тебе дом, где мы надеялись увидеть привидений на первом курсе?

– Привидений? – рассмеялся он. – Вы верили в такое?

Я хмыкнул и повел плечом.

– Скажем так. Мы допускали всякое.

– Обалдеть, – протянул он. – Хорошо, показывай.

Идти до усадьбы, о которой я говорил, было летом минут двадцать. По снегу, пожалуй, должно было занять все полчаса.

***

Нет, сорок минут. Мы с Никитой шли через лес, а там снег был буквально по колено. От тропинки остался только намек, и мы были вынуждены передвигаться гуськом. Я по понятным причинам шел первым, а Никита за мной. Сначала мы перебрасывались короткими фразами, но в итоге оба замолчали. Дорога была в гору, и мы оба начали пыхтеть. Если бы это был любой другой человек я бы даже внимания не обратил. Дышит тяжело и дышит. Но прошлой ночью произошло кое-что. Одна вещь, которую до текущего момента я изо всех сил старался игнорировать. Прошлой ночью я лежал в своей кровати, которая стояла вплотную к стене, что была общей со спальней Глеба и Никиты. Сначала до меня доносились обрывки их приглушенного разговора, потом возня, а потом я слышал Никиту. В первое мгновение я даже не смог поверить в то, что действительно это слышу. Я сказал себе, что у меня слуховые галлюцинации. Потом, что они смотрят какой-то фильм. Потом, что не фильм, а порнографию. В конце концов, кто бы отказался посмотреть порнуху на ноуте, когда дом полон гостей? Но как бы я не отрицал очевидное, очень скоро мне пришлось смириться с тем, что Глеб и Никита трахаются, и слышу я всхлипы и стоны не актеров, а очаровательного парня, про которого я уже знал, как он выглядит сразу после отсоса.