— Помогите! Помогите! — вопли превратились в хрипы.

— Моя девочка! — душераздирающе прокричала молодая женщина.

Пикман собрался её переместить, но женщина заколотила руками по его груди.

— На ней красная распашонка и белые ботиночки! Найдите её! Я уйду только с моей девочкой!

— Я найду вашу дочь! — Тобиан обнял женщину за щёки. — Обещаю, я принесу её вам. Уходите с магом, он не может ждать.

— Бонтин, — надтреснутым голосом сказал Пикман, прижимая к телу четверых женщин. — Я устал. У меня нет сил переносить людей в Рысину провинцию. Я оставлю их в соседнем городе. В нём тоже может быть опасно, но, прости, я не смогу иначе забрать всех.

— Ты уже герой, Анли, — сказал Тобиан, отметая возражения.

С открытого неба рухнул труп человека в зенрутской форме и со значком мага. Крики и шум наполняли небо. Над погашенными звёздами парила, держась лишь за одну воду, Урсула. Её атаковали пятеро врагов. Нет, семеро! Не уследишь. С дикой силой вспыхнула борьба. Смерч из огня в лицо. Защита. Водный вихрь в ответ. Ворох взорванных на высоте бомб. Урсула выхватила бутылочку с зельем, открыла рот и закричала. Огонь смёл врага. «Племянница Яхива Фарара!» — восхитился Тобиан. Он расталкивал камни синего небосвода руками и ногами, не жалея ногтей разрывал деревянные доски. Слабый плач шёл со дна завалов. Блеснул маленький голубой глазик. Тобиан осторожно взял младенца. Он плохо разбирался в детях, на вид дал месяца три или четыре. Красная распашонка побагровела, со лба девочки текла кровь. Дышит. Плачет. Это хорошо. Тобиан снял с себя рубашку, оторвал полоску и перевязал головку, в остатки своей одежды закутал ребёнка.

И поднял голову наверх. Урсулы не было. С крыши вниз капала вода.

— Её подбили! — взволнованно воскликнул мальчишка, залезая под руку матери.

В окошке завалов показалась голова офицера. Маги перешли порог храма. Тобиан прижал девочку к себе и вытащил нож. Повезло, что не потерял в суматохе.

Повторно офицеры не требовали сдаться, они ответили новыми выстрелами. Люди разбегались, прятались под колонны и статуи богов и мифических героев. Пикман мелькал со стеклянными глазами и не успевал собирать вокруг себя по четыре человека, уносил по одному, спасаясь от пуль. Захлопали другие проходящие. Вражеские. Земельники в порошок обратили завалы и стены храма. Так проще доставать людей.

— Сдаёмся! Пощадите! — упала на колени пожилая женщина.

До храма донеслось тяжёлое эхо, похожее на звуки бегущей оравы.

— Вперёд! Вперёд! Подмога! Подмога! — раздавалось за стенами.

На военных неслась новая толпа санпавцев. Людей по шагам была тысяча. Они бежали по трупам соседей и по острым камням. Не страшен был огонь. Люди бросались в их жгучие языки и в горящем пламени зажигали шнуры бомб. А это что за грохот?

«Чтоб тебя побрали!» Толпа бегущих санпавцев расступилась перед взбешённым лошадиным стадом. Всех цветов и пород, свободные и со сбруями, неслись лошади к храму. С ними бежали собаки и набрасывались военных. И тут появился он. На белом коне с роскошной гривой мчался Джексон Марион, держаясь за поводья лишь левой рукой. В правой сабля, что проезжалась по спинам и головам врагов.

— Джексон Марион! Джексон Марион! — кричали голоса. Тысяча чужих возгласов, знакомые крики Джоша Фрая.

Опешивший враг заметался, запутавшись куда идти — брать храм или Джексона Мариона. Он собрался, застрелял, выпустил огонь, воду, песок. Десятки коней прикрывали Мариона. Их копыта били строго в животы, в головы, а псы вгрызались в лица павших.

— Ааа! — Джексон разинул рот и ослепил всех светом, вылезшим из его тела. — Падший Агасфер!

— Рубите их! — выли санпавцы.

Световая слепота ознаменовалась скрежетом ножа, гулом выстрелов и ударов. Брызнули капли и следующий за ним порыв ветра разбросал врагов. Урсула восстала из кучи неживых тел. Скорость была как у проходящей, она переместилась к храму и окутала входы и выходы водой. Ещё остались люди. Ещё работа не закончена.

— Взять их! — засвистел Джексон.

Разъярённая собачья свора кидалась на солдат. Острые словно наточенные зубы прокусывали шею, впивались в глаза. Понимали ли псы, что творили? Их обуял гнев, в ушах застыл приказ зверовещателя, дух крови пробуждал их звериную безжалостную натуру. Они были обучены на убийство, люди Мариона их натаскивали и прятали у себя под видом сторожа для дома. Лошади ржали от ужаса.

— За мной, пройдитесь по их головам! — кричал Джексон.

Единственное существо, способное на понимание их речи. Лошади бросались на его зов, пролетая через огонь, и впадали в ещё большую панику. Старческая улица напоминала натравленных друг на друга зверей. Человеческий ор слился с лаем, ржанием, плачем, завыванием. Убивали в квартирах, на развалинах храма, на земле и в небе. Не было места, где бы не пролилась кровь.

— Я здесь! Возьмите меня! Как нападать на женщин в храме отважные, увидели меня — в штаны наложили! — выкрикивал Джексон, отделяя саблей у противника голову от тела. — Пикман, наберись ещё сил!

— За мою жену! За мою сестру! — Джош вкрутил в сердце противника нож. — За мой дом!

Звуки от вспышек проходящих раздавались громче оружейных выстрелов. Подмога приходила не только к санпавцам. Тобиан почувствовал слабый вздох маленькой девочки, которую не выпускал из объятий. «Я обещал вернуть её матери. Пикман, Урсула, Джексон, успейте!»

Пуля попала ровно в лоб Джошу. Он упал лицом на живот убитого мгновение назад офицера.

Джексон занёс саблю над следующим офицером, стоявшем перед ним. Губы сомкнулись во злости. Джексон дёрнулся. В дыму промелькнуло его искажённое мукой лицо и разнёсся страдальческий стон. Белый конь отшатнулся, Тобиан уловил падение тела.

— Джексон! — послышалось имя в плескание воды. Ничто не могло заглушить грохот наступающей волны. Урсула подхватила Джексона. На ней самой не было живого места, не смывала кровавое пятно с лица даже обволакивающая вода.

— Пикман! Пикман!

Тобиан заметил перед Джексоном и Урсулой проходящего, а через несколько секунд увидел его бледное лицо перед собой.

***

Ветер завывал в волосах. Мутные тучи закрывали небо. Где-то сверху ухали совы. Пальцы ног топтались на мокром мхе. В тусклом свете настоящих звёзд оборванные и окровавленные женщины и дети, спасённые из храма, бродили, кутаясь в сорочки и тонкие платья, по холодной земле и плакали. Они стояли в тёмном лесу, посреди гниющих от старости деревьев с корявыми сучьями у пруда с серой ряской, отдающей неприятным запахом. Урсула держала на руках Джексона и протирала ему лицо. Милан снял с него рубашку и покачал головой.

— Раны большие. Без целителя можем его потерять.

Джексон тяжело сопел. От каждого вздоха его грудь неестественно поднималась в судорогах. Красными дырами на левом плече Джексона зияли три раны.

— Я отнесу его к целителю, — проговорил Пикман. — Наберусь сил и отправлюсь с Джексоном и прочими ранеными к знакомому целителю в Рысину провинцию. Считайте это моим подарком.

Не помня себя, Тобиан побежал к женщинам. Мать прижималась к дереву и тряслась в молчании слёз.

— Фанеса, я нашёл вашу девочку. Я сдержал обещание. Возьмите девочку и идите к проходящему.

Женщина взглянула на дитя и подняла на Тобиана тёмные увядающие глаза.

Младенец не дышал.

========== Глава 58. Легенда об Андорине ==========

Стоны, хрипы, кашли. Воздух тяжелел. Он пытался сделать глоток, но ошейник раздирал его тело, хозяйский кнут вспарывал плоть. «Что ты ещё хочешь?» — прожужжал голос фермера. «Пи-ить…», — дрогнул Тимер. Его взяли за волосы и бросили, но не в кадку с водой, а в лошадиный навоз. «Вот. Пей», — сказал хозяин. Он поднялся, наугад пополз в сторону, где должна быть вода, руки в грязи натыкались на засохшие корки хлеба, которые выплюнули лошади. Тимер, не открывая глаз, жадно заталкивал их в рот и полз к воде, не зная, где она находится. Тело заполняла отвратительная тошнота, а он полз, прокусывая до крови язык, держа закрытым рот, чтобы не закричать, когда хозяйский сапог впивался в живот, и не потерять первые найденные за четыре дня кусочки пищи.