Под окнами Джана бежали толпы женщин и маленьких детей, стучась в каждый дом. Сосед по другой стороне улицы отворил дверь и пустил к себе беглецов. Через три минуты прибыл отряд солдат с двумя магами. Прозвучала команда сдаться и вывести укрывшихся.
— Мой дом это кров для беззащитных детей! — закричал сосед, пожилой композитор.
Ему не дали вторую попытку. Земельник лихим движением руки превратил каменный дом в руины.
— Под диван прячьтесь! — крикнул Джан, закрывая голову старому слуге.
Тобиан лишь заткнул пальцами уши, дабы его не оглушила волна взрыва. И, слушая проклятия Джана, подполз к окошку. Старик-композитор валялся на дороге и шевелил рукой. Чудо, как он выжил! Чудо продолжалось недолго. Солдат добил его прикладом ружья по голове.
— Нужен Анли Пикман! И Джексон должен знать, что его город уничтожают! — Тобиан побежал за связующим камнем.
Если за бойню взялись маги, Хаш обречён. Толпе, пусть и вооружённых, и закалённых санпавцев, не победить. На памяти оставалось Зимнее восстание в Конории, восстание в Хаше, когда Тобиан отпустил пятьсот рабов и каторжан. Стоило призвать на помощь магов, и самая мощная человеческая хватка оказывалась детским маханием кулаком перед носом у великана. Не сразить врага, так спасти тех, кого можно. Нужен проходящий.
Голос Тобиан застал Джексона в кровати.
— Они, казалось бы, уничтожают всех без разбору! — рассказывал Тобиан. — Но прежде всего отмечены дома с лояльными тебе людьми. А там уже убивают всех, кто попадётся под пушку — членов семьи, соседей, случайных людей. Санпавцы вышли воевать. Ты же знаешь, они не протянут… Что делать, Джексон?
— Падший Агасфер! Дьявол! — в гневе выпалил Джексон. — Урсула, поднимайся! — застучал он по двери. Винамиатис Анли принеси мне!
Джан плотно закрыл окно, слуга с оружием стоял у двери, Тобиан слушал крики и брань Джексона на другом конце камня.
— Анли, Анли, проснись ради всех проклятых богов! Серина, позови своего мужа! Да, чрезвычайная важность! Мне плевать, что середина ночи! Быстрее к нему тащись! Анли, перемести меня и Урсулу в Санпаву, мне позарез нужна твоя помощь. Будешь спасать людей, в первую очередь женщин и детей. Столичное командование объявило городу и моим людям смерть! Я знаю, что это опасно для твоей жизни! Ты сам подписал со мной этот контракт, не знал, что будешь под пулями пролетать?! Я заплачу тебе за каждое перемещение! Я понимаю, сколько это стоит! Что ты говоришь? Как я тебе сейчас заплачу, когда я спрятан в разваливающейся хижине в другой стране, а в моём городе резня?! Клянусь, я заплачу тебе за каждое перемещение и за каждого человека, которого ты вытащишь!
Худший друг — маг-наёмник. Он верен тебе, пока ты платишь. Заканчиваются деньги, он ищет других хозяев, которыми могут стать в том числе и твои враги. Мерзким чувством отдались старые поговорки. Тобиан вздёрнул головой. Не время думать о совести наёмников. У зенрутских магических офицеров её никогда не было.
Винамиатисы-замки в Санпаве были запрещены после неудачной казни Джексона Мариона, проходящий без труда показался в доме. Джексон явился в лёгкой белой рубашке и коричневых брюках, Урсула была в синем шёлком платье, на поясе звенели бутылочки с магическими зельями.
— Вот дрянь! — посмотрел Джексон на Тобиана без скрывающего зелья. — Дрянь! — выругался он после нескольких минут наблюдения за отголосками взрывов и красного от огня неба.
— Тихие деньки в Тенкуни закончились? Я помогу городу. Всё, как вы прикажете, — спокойно и уверено сказала Урсула. — Джексон, только ты возвращайся в Тенкуни и пережди атаку в безопасности.
— Я не смогу оценивать обстановку в Тенкуни через чужие винамиатисы. У Джана в доме я хотя бы сам слышу, что происходит, и мои слова не переврут третьи и четвёртые посыльные. В Тенкуни остаться — я просил тебя! Думаешь, почему военные жгут дома? Они хотят выкурить тебя, мага воды!
На лице Урсулы отразилось неподдельная грусть.
— Даже и так, я не буду прятаться под крепкими стенами, когда слышу, как взрывами и огнём забирают чьи-то жизни. Год назад я руководила зачисткой, я сделала ужасный выбор. Буду прятаться — этот выбор ничем не праведнее.
— Урсула, — Джан бросил ей револьвер, — армия столицы это армия Фредера, твоего господина.
— Мой Фредер не стоит над армией головорезов. Тобиан, смени лицо, не перед кем красоваться.
— Так и лицо Эйтана висит на всех стенах и столбах.
— Анли, перемещай меня! — скомандовала Урсула.
— Второе перемещение за ночь, — проходящий загнул пальцы и хитро уставился на Джексона.
— Постой! — бросился к нему Тобиан, но не успел. Пикман испарился.
— Ты куда собрался?! — вскипел Джексон.
— Как куда? На улицы! В город! Я же не выдержу в ожидании спасения или нашего конца!
— Вас обоих не должно быть в Хаше! — Джан стукнул кулаком Тобиана и Джексона по затылку. — Один из вас беглый принц, предавший семью. Второй — враг королевства. Тобиан ещё может подраться. А ты, Джексон, чем полезен сейчас? Твой голос я не передам винамиатисом, он может прослушиваться. Для боя ты беспалый калека. Сдаться что ли сможешь на требование прекратить резню?
Ружьё в руках Джексона затряслось.
— Не исключаю.
— Ты не сдашься, — голос Тобиана задрожал. — Я не пойду второй раз на эшафот вместо тебя. Ты забудешь мою жертву и жертвы всех этих людей, которые умирают в горящем городе с твоим именем в сердце? Твоя жизнь — самая главная ценность Санпавы.
— Её народ — ценность Санпавы, — ухмыляясь, произнёс Джексон. — Исчезнет нужна называться вождём народа, если народ уничтожат. Что моя жизнь против миллиона драгоценностей? Тобиан, ты выжил, пройдя и рабство, и восстание, и эшафот не для того, чтобы защищать меня. И не для того, чтобы служить своего брату.
Пропустив через уши очередной взрыв, Тобиан сказал:
— Я хочу сражаться. Для этого я был рождён — для постоянных битв. Я дрался, когда ещё не умел ходить. Я чахну без сражений. Почему я стал союзником Зоркого сокола, почему я присоединился к тебе? Почему я помогал тебе не как Джан шпионскими сведениями, а шёл прямо к врагам? Вкус жизни сладок, когда висишь на волоске от смерти! Там моё место — стоять прижатым спина к спине с незнакомцем и оборонять дорогое для нас место, дело, людей.
— Ты не отпустишь меня, я не отпущу тебя, на этом сказ окончен, — ответил Джексон.
Со стороны моста загрохотал взрыв и Тобиан увидел, как водный столб вознёсся в небо. Раздались хлопки, засияли огненные шары. Кажется, Подарочный мост над Сквожд взорван. Либо военные прервали людям дорожку к отступлению, либо Урсула на немного попыталась задержать врагов. Она — сильный маг, но насколько её хватит?
— Джексон, почему ты не можешь нанять ещё магов? На Зимнее восстание ты нашёл сто добровольцев.
Джексон вздохнул:
— Я истратил все средства. Все свои и чужие, полученные лихоимством. Я смог нанять только одного мага. Проходящий нужнее хорошее воина. Эти маги всегда дорого обходятся, а за перемещения на такие большие расстояния, на перемещения во время войны и боёв плати в пять раз больше. Моя деятельность незаконна — за это тоже плати. Я на Зимнем восстании оттачивал мастерство тенкунских заговорщиков — плати за свою дерзость против господствующей Тенкуни. В том и беда, что маги Зимнего восстания не были наёмниками. У меня бы не хватило на всех наёмников денег. И если бы деньги нашлись, Тенкуни не одолжила бы мне магов, Зенрут во главе с Эмбер и Огастусом — её лучший партнёр. Жоао Афовийский жил в тени, пока его из дремоты не достал Раун Эйдин, про его отношение к магии не было известно. А Эйдин, уважающий магов за победу в Анзорской войне, полагал, что в мирное время манаровское государство должно развиваться самостоятельно. Я был вынужден искать добровольцев, которые пошли против воли своего государства, зная, что поражение на манаровском восстании пророчит им смерть на родине. Старейшины пытались приговорить своих магов к смерти не за восстание, как все говорят. Что за чушь! Каждый год тенкунские маги куют победы на чужих войнах и за чужих королей. Магов наказали за мятеж против Братства и Тенкуни.
