— И в вине, — улыбнулась Нулефер. — Больше вина — больше свободы! Кстати, после какой бутылки вы не в силах подняться на ноги?

Нулефер готова была засмеяться. Но не стала, неприлично всё же. Она собрала рододендроны, разбросанные на земле во время её схватки с Морри и Стевом, и протёрла с цветов грязь. Попыталась вздохнуть аромат у прекрасных нежных листьев. Не вышло.

— Стев, лучше возвращайтесь домой и поспите. Ваша беспечность меня восхищает! Я завидую вам, вы пережили зверства у одних из самых жестоких хозяев Санпавы, но вы прекрасны как малое дитя. Как бы мне стать такой наивной и простой? Нет, от вина я откажусь. Я предпочитаю сказки про мифических существ… До свидания… или прощайте, Морри. Вы внушаете страх, но вы сильны. Заботьтесь о своём товарище.

И Нулефер оставила бывших зенрутских рабов.

Она нарвала новых рододендронов. Ветер поглаживал спину и собранные в хвост волосы. Может, не зря она так долго сражается? И эта война, она стоит будущих жертв! А может… И зря? Это свойственно любому — заблуждаться в собственных действиях, Нулефер не понаслышке знала. Однако, как лихо раскачивается чаша весов, когда она видит перед собой счастливых и свободных людей, освобождённых ею! И тут же проскакивает чей-то новый труп или Тимер одаряет её вестью о новых жертвах. Достойны они жизни или же должны умереть и раскаиваться перед богами в аду?

Всё-таки это не её заботы. Нулефер подбросила вверх цветы и ловко их поймала. Она — член Кровавого общества, что велено Обществу, то велено и ей. Чем плохо смирение, если кроме него больше ничего не остаётся? Нулефер все считали воином — родители, сестра, братья-освободители, Уиллард и Аахен. Зенрут. Но он так не думала. А всё началось с потери глупой мечты по Абадонии, продолжилось, когда она узнала о новой цели Общества — Казоквары. Закончится войной.

У скамейки перед памятником забавного вьюрка Нулефер поджидал Идо. Хмурый, мрачный, Идо в последнее время пугал Нулефер.

— Переговоры королей и Тимера закончились? — спросила Нулефер. — Мы возвращаемся?

Идо нахмурил брови ещё больше.

— Да. Тимер и Карл давно в убежище, я тебя ищу.

— Как всё прошло? — Нулефер решила спросить сейчас, пока они одни.

— По-моему, война начнётся даже раньше намеченных сроков, — Идо не скрыл горького сожаления.

— В таком случае мы избавимся от тягостных ожиданий.

Идо обмерил Нулефер суровым взглядом, ей показалось, что он ударит её. Но Идо беспристрастно произнёс:

— Аахен тебя звал по винамиатису. Сказал, с тобой Люси хочет поговорить. Она сейчас в Зенруте, и связалась с ним через какого-то общего знакомого Аахена и принца Фредера. Я не стал рассказывать об этом Тимеру, мало ли подумает, что ты на чужую сторону переметнулась.

Люси! Про её судьбу она узнала лишь недавно, от Уилла. Нулефер считала, что Люси про неё уж позабыла. После такого предательства, после подлости Элеоноры, после её бойни, должен наступить день, когда Люси раз и навсегда освободилась бы от паутины Свалоу. Должен же! И с чего бы Люси искать разговора с ней? Ясно, не на чаепитие приглашает. Тоже обман, как было с письмом Уилла? Первоначального ответа нужно было искать у Идо. Но Нулефер спросила совершенно другое:

— Во сколько Аахен связывался со мной? Ты в убежище сидел, пока Тимер был с королями?

Она хотел лишь узнать про время, про давность разговора Аахена и Идо, но Тенрик почему-то странно принял её вопрос. Побагровел и отрезал:

— У меня своих дел не может быть? Я в убежище на пару минут пришёл, тогда по твоему винамиатису и закричал Аахен. Тебя не должно волновать, где я нахожусь.

Нервным Идо стал за последние два месяца. Нулефер в такие минуты не трогала его.

— Хорошо. Если не трудно, отнеси меня к Аахену. Я ничего не услышу, если Люси заговорит со мной через свой винамиатис и винамиатис Аахена.

Идо перенёс Нулефер прямо к амбару, в котором Аахен когда-то испытывал комбайн. В амбаре они могли не бояться, что на Нулефер наткнётся кто-нибудь из зорких соколов или бдящих оруженосцев. Новые изобретения Аахен не запускал, а в центре Намириана или у дома Твереев встречаться становилось опасно. Аахен говорил, что ему безразлично, если из-за Нулефер у него возникнут проблемы. Но, в противовес своих слов, он старался сохранять общение с Нулефер в тайне и держаться в стороне от родителей или младшей сестрой. Всё-таки Аахен не был похож на Нулефер. Он дорожил своими родными и берёг их честь. Минут через пятнадцать Идо переместил в амбар и самого Аахена с винамиатисом.

— Ты цветы мне подаришь? — засмеялся Аахен, увидев Нулефер с пятью ветками рододендронов. Идо говорил, чтобы Нулефер оставила цветы в парке, но она не захотела с ними расставаться. Цветы были лёгкими, она спрятала их под платье, и на магию Идо они не отразились. Лёгкие и красивые. Зимой так не хватало зелёных листьев.

— Нет, они мои, — улыбнулась Нулефер и обняла друга.

Они не заметили, что Идо уже исчез. Аахен стряхнул пыль со деревянного стола и поставил винамиатис.

— К сожалению, при перемещении стекло с собой я не взял, Люси ты не сможешь увидеть.

— Ничего, мне достаточно слышать её, — Нулефер всё улыбалась.

Она чувствовала себя в оазисе. В амбаре Аахена цвели розы, нежные линии, гладиолусы, одуванчики, тысячелистники и даже изумрудный мох. Независимо от климата и влажности, несмотря на тёмную крышу Аахен создал маленький рай. Вот только его растения были не совсем настоящие — не живые. А её рододендроны цвели ещё по собственной воли.

— Я удивлён, что с тобой подруга захотела поговорить.

— Люси мне не подруга.

— Но мне она назвалась твоей подругой, — усмехнулся Аахен.

Они долго сидели и ждали, когда к ним на связь выйдет Люси. И вот послышался тоненький голосок.

— Здравствуй, Нулефер. Ты как? Всё ли хорошо?

Кажется, он был мелодичнее, чем раньше.

— Я прекрасно, Люси! Я слышала, что ты стала свободной! Ты не представляешь, как я рада за тебя! Жаль, конечно, что свободу тебе подарила не я, обещала когда-то.

Нулефер слышала, что её голос похож на рёв медведицы.

— Я на тебя больше не сержусь. Все мы совершаем ошибки, вовремя нужно остановиться… — Люси замолчала и чуть погодя продолжила. — Ты не думай, Нулефер, что я святая. Я несколько дней назад выстрелила из ружья. Пока что стреляла в окно, попробовать себя решила. А что дальше будет… Надеюсь, что боги будут милосердны.

— Ты хочешь стать освободительницей? — Нулефер затаила дыхание. Люси не о чём с ней разговаривать. Она упустила время, когда было можно вместе обсудить вышивку или посплетничать о мальчишках. Люси не может оказать ей помощь, только просить о помощи. Но вот о чём? Рецепту вкусного пирога Нулефер её научит, но не из-за пирога Люси дошла до самого Фредера и связалась с Аахеном.

— Нет, у меня не получится, не хватит злости. Я хочу освободить только моего отца. Он на каторге, и я за него очень волнуюсь. Если он умрёт… Нулефер, я не хочу потерять вновь своего отца!

— Понимаю… — прошептала Нулефер, задумавшись о своём отце, который отказался считать её своей дочерью. — А как я тебе могу помочь? Ты просишь, чтобы я вызволила его с каторги?

— Нет, — чётко сказала Люси. — Это сделаю я. Нулефер, у тебя же есть ключи от ошейников. Ты можешь мне передать один? Не надо даже со мной встречаться, просто дай его Тенрику или, если не доверяешь мне, боишься засады, как было с Уиллом, положи его в укромное место и потом об этом месте просто скажи мне. Я сама освобожу отца.

Нулефер растерялась. С ней точно разговаривает Люси? Бывшая рабыня её сестры была храброй девочкой, но всё же не такой храброй. И она была умной. А это безрассудство — самой освобождать отца!

— Как ты это сделаешь? Если ты придёшь и скажешь, что хочет повидать отца, охранники досмотрят тебя до нижнего белья. Они найдут ключ! Ладно, ты спрячешь его так, что никто не найдёт. Снимешь ошейник, но вы дальше шагу не вступите. Отец твой где, напомни?