— Почему нельзя магу и манару просто спать вместе? — Люси перевела маленькие изумлённые глаза на целительницу. — А если у людей нет второй кровати? Зимой и дети, и взрослые спят на одной кровати.

Нулефер минуту назад хотелось плакать. Но сейчас она хихикнула.

— Люси не знает, чем мужчина с женщиной в постели занимаются, — она шепнула Уиллу. — Нора полгода назад рассказала мне о взрослой жизни. Уилл, ты-то знаешь про постель?

— Знаю, меня принц Тобиан просветил, — шёпотом ответил Уилл.

Зрачки у Тонни застыли на жене, он моргал, старался выговаривать какие-то слова. Но изуродованная спина покрывалась лишь тоненькой сеточкой кожи. Целительница не останавливалась, чтобы стереть с лица пот. Влажными тряпками пот с неё убирали Люси и Линда.

— Юрсан Хакен был сильнейшим? — задумчиво произнесла Нулефер. «По-моему, эта целительница тоже сильнейшая!» — А как он стал одним из лучших?

— Изучал себя и свои способности до полного изнеможения! — воскликнула целительница. — Честно, способности Хакена — загадка для учёных и магов. Хакен обладал такой тягой к овладению своей магии, что заставлял вздрагивать всех своих современников. Жажда сохранять жизнь, неумолимая, бесконечная и жестокая жажда отдавать людям себя — я бы так сказала! Хакен нашёл свой путь в тридцать лет, в молодые лучшие годы он был незаметным морским лекарем. Всё изменилось, когда Хакен попал в плен пиратам. В те времена пиратство было мировым бичом. Хакен год провёл у них на корабле пленником, наблюдал разврат, убийства, насилие — все людские пороки. На свободу Хакен бежал новым, преобразившимся человеком. Я много повидала, но даже представить не могу, что видел Хакен у тех пиратов. Наверное, худшие из грехов. Но на землю Хакен вернулся не озлобившимся животным, а целителем, возлюбившим всё человечество.

— Я бы хотела родиться целителем, — Люси положила руку на подрагивающее плечо Тонни. — Жаль, я манар.

— Не говори так, девочка, — целительница посмотрела на неё ласковыми глазами. — Не зря мы проз­ва­ли вас ма­нара­ми — «ма­яки» на древ­нем тенкунском языке. Мы так и не смог­ли соз­дать энер­гию из ни­чего. Вы, не об­ла­да­ющие са­мой сла­бень­кой ма­ги­ей, всег­да опе­режа­ете нас. Нам не нуж­но тво­рить, всё не­об­хо­димое мы можем заколдовать за миг. Но вам, ма­нарам, для жиз­ни нуж­но раз­ви­тие. И в этом вы вы­ше нас, ве­ликих и мо­гучих.

Жёлтый солнечный свет исходил от рук женщин. «Это какое чудо», — чуть не закричала Нулефер. Хоть магия целительницы ни для кого не было чудом, необъяснимой, выходящей за гранью разумного вещью, но любое соприкосновение с магической сущностью для Нулефер была как встреча с богами. Вот, какой бы она сейчас была, если бы не страх родителей, если бы не враждебность мира к манарам, родившимся в Зенруте! Своей водой она бы напоила жаждущих, затушила лесные пожары, подступающие к деревням, она бы смыла с земли жестоких рабовладельцев. Нулефер смерила освободителей изучающим взглядом. Красивые, сильные, жертвенные! У неё сперва был другой образ о них. Образ, списанный со сказок и древних легенд. Но настоящие герои незаметны. «Это неправильно. Их должны знать все и слагать про них легенды», — огорчённо подумала она. Приди же день, когда освободители прекратят прятаться в крысиных подземных норах и выйдут к людям. «Жажда сохранять жизнь, жажда сохранять жизнь», — Нулефер твердила эти слова. Освободители ничуть не меньше целителя Юрсана Хакена жаждут спасти человечество, но боги не одарили освободителей могущественной магией. Нет, разум богов и их идеалы никогда не будут понятны.

— Освободители, не бо­итесь оказаться в тюрьме?

До Нулефер донёсся знакомый голос. От удивления она согнулась в ногах.

Элеонора Свалоу.

Сестра стояла на пороге двери, с ней был худой, сгорбленный, что-то мычащий Юний. Рука Элеоноры твёрдо впилась в его плечо.

— Это моя сестра… Элеонора, — слезло слабое эхо с губ Нулефер.

— Простите, я не хотел… Простите, я не хотел, — выл Юний.

Освободители встали на ноги. Их лица были каменными, но тотчас побелели. Только целительница не дрогнула, продолжая лечить больного. Элеонора смерила любопытным взглядом комнату, прошлась глазами по кучке освободителей и произнесла с должным уважением:

— Вижу, я не вовремя, у вас здесь тяжелобольные люди лежат. Ну, выйдем из комнаты, оставим врача с пациентом. Поговорить можно и в подземелье, оно пустует пока что.

Элеонора схватила за руку оправдывающего Юния и увела за собой из комнаты. Освободителям оставалось идти за ней следом. «Не может быть!» — перешептывались они. «Не может быть», — стонала Нулефер, таща за собой испуганную Люси. Сзади них шёл молчаливый Уилл и смотрел в мёртвую точку.

Элеонора остановилась на лестнице, ведущей в подземелье.

— Вы знаете, как это называется? Преступление! Я готова сама вас растерзать, не дожидаясь полиции! Вы губите жизнь моей маленькой сестре, показывая ей эти ужасы и совращая её неокрепшее сознание!

— Как ты узнала про нас? — протянула Нулефер.

— Это бы­ло нес­ложно, — Элеонора показала в улыбке белоснежные зубы. — Ты стала странно себя вести. Пропадала из дома, прогуливала школу. Да, я знала об этом, я встречалась с твоими учителями. Когда мы столкнулись с тобой в Рыси, и ты отзывалась обо мне нехорошими словами, ты так быстро внезапно исчезла, я осознала — у тебя появилась тайна. Я всё-таки напала на ваш с Люси след, вы покидали этот самый дом фанина Мареса. Дальше было проще. В твоих вещах я нашла газеты, книги про рабство и освободителей. Ты никогда не увлекалась сложной общественной литературой. Неожиданно стала клянчить у родителей деньги в больших количествах. Я следила за тобой. Но ты либо пропадала в лесу в зарослях, где мне тебя не найти, либо бежала к этому дому. В конце своего пути я применила женские чары, — Элеонора засмеялась и погладила по щеке дрожащего Юния.

— Простите! Но Элеонора обещала мне свободу! — вскричал Юний. — Простите! Она… она освободила меня… Свалоу дала мне свободу… Простите, братья, сёстры!

Юний судорожными руками расстегнул пиджак и ткнул на пустую шею.

— Простите! Я провёл её в штаб, я поклялся ей. Это моя плата. Простите! Она освободила меня! Но я не сказал лишнего! Пароль, вход… Всё, я не сказал лишнего!

— Да, — кивнула Элеонора. — Юний оказался слабым звеном в вашем Отряде. А у меня оказались деньги и хорошие отношения с его хозяином, я смогла исполнить мечту мальчика и выкупить Юния и его престарелую бабушку. Зря вы набираете детей в свои ряды, на их слабую психику можно грозно надавить. Юний, ты такой ещё неопытный… А у нас разница с собой в шесть лет. Не верится, мой милый мальчик.

Нулефер и Люси стояли, прижатые к стене. Элеонора то обмеряла их наказующим взглядом, то победоносно оборачивалась на Каньете.

— Вы вызвали полицию? — выступил вперёд Грэди.

— Нет. Это будет потом. Сейчас я хочу узнать, кто завербовал мою сестру. Юний путается в словах, то одного из вас обвинял, то другого. Говори сейчас, укажи пальцем, кто привёл Нулефер в Отряд. Или ты, Нулефер, сама назовёшь имя твоего просветителя?

— Нет. Нет… нет, Нора, — Нулефер сжала кулаки. — Я не скажу.

— Вот он! Это он! — неожиданно закричал Юний.

Его тонкий палец оказался у лица Уилла. Юний схватил мальчишку за галстук и толкнул к Элеоноре.

— Он! Он! Дик! Он выдал тайну Отряда вашей сестре! Дик заманивает в Отряд других детей. Он, он… Грэди, Линда, Тимер, простите меня, умоляю вас!

Нулефер и Люси ошарашенными округлёнными глазами смотрели на Юния. Он лгал, дабы заслонить Фьюи и Джину! Парень трясся как перед восхождением в петлю.

— Да, это был я! — Уилл шагнул вперёд и отважно заслонил своей спиной Нулефер и Люси. — Я втянул Нулефер в Отряд, у твоей сестры много денег на помощь Отряду, и она хороший, смелый человек!

Он стоял как взрослый мужчина, закрывая собой подруг. «Уиллард, ты попадёшь в беду», — взмолилась Нулефер. Уиллард, язык её не поворачивался назвать приятеля ласковым коротким именем.