Убила родственника зенрутского повстанца. Возможно, самого повстанца, который успел сбежать из Конории. Нулефер не стала об этом думать. Ей было всё равно, как и на последние мгновения жизни Оуша. Она осмысливала, что такое камень убийства. Он не давил на грудь, не отзывался хриплым голосом Оуша в ушах. Оказалось, быстро и мгновенно человеческую жизнь отобрать весьма легко. Что страшно, так это слушать предсмертные мольбы и стоны, как у Уилла, у Джины и Фьюи, у Грив, у неизвестного ей оруженосца Тенкуни.

— Что теперь с вами будет? И с Аахеном? — спросила Нулефер у Бабиры. — Вас отлучат от экспедиции.

— Не беда, — внезапно произнёс тенкунский клоун. — Не беда, — и оттолкнул ногой кота. — Я приду к Видоному и брошусь к нему на колени, буду клясться, что я не знал о задумке моей жены. Она действовала за моей спиной и без моего согласия. Может, вымолю прощения и для твоего Аахена. Я скажу, что не знал о тебе в обличие моей дочери. А как я мог узнать? Я ведь в это время крутился с Аахеном. Когда меня спросят, почему я напустил туман и позволил вам сбежать, отвечу так: опасался, что снова начнётся бойня и пострадает моя жена, которая стояла в непосредственной близости от тебя. Не буду же я говорить, что в Нулефер готовились выстрелить из револьвера, и пуля могла попасть в неё или даже в Тенрика.

— Но как же ваша жена? — воскликнул Идо. — Её мечта разгадать тайну океана!

На берег обрушилась мощная волна. Она облила кота, который с визгом бросился бежать. Бабира улыбнулся страшной, коварной улыбкой.

— Я не хочу, чтобы моя жена погибла в океане. Я люблю Куфиру и нашу дочь Тран. Экспедиция при любой подготовке обречена на жертвы, я согласен, чтобы чудища Чёрного океана сожрали меня, но Куфира должна стоять на земле и держать на руках Тран. Ради сверкающих драгоценностей нужно уметь жертвовать мечтой.

Нулефер обомлела.

— Эти слова… Вы их придумали?

— Да, а Куфира их подхватила, — кивнул Бабира и взлохматил свои без того кудрявые волосы. — Я не только клоун, но и человек, которому хватает ума воспитывать ребёнка и любить жену. Я не только маг света, но и тьмы. Нулефер, не томи свой рассудок Оушем Швином. Какая разница, кто бы убил этого человека — ты или Тивай Милгус. Иногда нужно переступать через себя.

***

Однако боли за содеянное не возникло. Ночь прошла спокойно. Нулефер, если и вспоминала о смерти Оуша Швина, то с облегчением — бдящий оруженосец жив. Возможно, думала Нулефер, она совершила непоправимую ошибку, убив спасителя и спася врага. Но друзья и враги были давно и многократно перепутаны. Не приходили кошмары, Швин не посылал во сне на неё и её раздробленную семью проклятья. Говорили люди, подтверждали новые друзья из Кровавого общество про тяжесть первого убийства. Мучительно, по их словам, заглянуть в глаза жертвы, направить на неё оружие, посмотреть на падающее в грязь тело и потом смывать со своих рук кровь. Нулефер не ощущала особых последствий первого отнятия чужой жизни. Первый, тяжёлый и невыносимый опыт был тогда, когда она, смотря в глаза Люси, предала её, когда она чуть не убила Казоквара, обагрив себя и свою одежу в крови, когда хотела уничтожить Элеонору, когда позволила Карлу изнасиловать Грив.

Нулефер знала, что об Оуше Швине она скоро забудет, а вот о мрачных событиях прошлого будет помнить всегда.

— Вставай, если хочешь встретиться с Уиллом, — над головой раздался недовольный голос Идо.

Нулефер сонно открыла глаза и поднялась со скрипучей кровати. В углу коптили свечи, в стороне приводили себя в порядок освободители. В убежище общества было сыро, стенами служила сама земля, как и потолком.

— Ты точно хочешь пойти на встречу? — нелюдимо спросил Идо. — Я оставлю тебя в лесу и исчезну, не знаю, когда вернусь, я не могу ждать твоего Уилла — он не назначил конкретное время. Уверена, что с тобой будет всё в порядке?

— Да. Мы уже виделись в лесу несколько раз. Со мной всё было хорошо.

— Возьми для перестраховки мой винамиатис, — Идо бросил ей в руки камень. — Я постараюсь услышать тебя.

Он высадил Нулефер между двух дубов и тут же, не попрощавшись, исчез. В лесу, в зарослях терновника было темно, холодно, несмотря на наступившее утро и пробивающееся сквозь кроны деревьев яркое солнце. Камень, на котором Уилл оставил ей записку, был усеян золотыми опавшими листьями. Нулефер принялась ждать друга, они никогда не договаривались о времени минута в минуту: было опасно, да и сами они были вечно заняты. «Вечно… Вечные люди… Абадоны… Почему Аахену в последнее время больно о них слышать?» — задумалась вдруг Нулефер.

«О боже! Так, что он говорил про пленение абадон?!»

После часового ожидания Уилл наконец-то появился. Он шёл медленно, неторопливо, и застыл, только увидев за кустами Нулефер.

— Здравствуй! — Нулефер весело ему помахала.

Уилл сконфузился, взмотнул головой и ещё раз окинул её удивлённым взглядом — не померещилось ли?

— Что ты здесь делаешь? — крикнул он.

— Я пришла поговорить с тобой, — ответила недоумённо Нулефер, — ты мне во вчерашней записке написал, что хочешь… — она внезапно смолкла. Лицо Уилла, полное непонимание, ничего хорошего не выражало.

— Я написал, чтобы ты убиралась из своего убежища, полиция раскрыла вас! Погодь!..

Уилл примолк на мгновение и громко воскликнул:

— Уходи! Быстрее!

Нулефер не нужно было предупреждать. Она уже звала через винамиатис Идо.

Стая чёрных воронов, осевших на верхушках деревьев, закричала и взметнулась ввысь. Один из воронов отделился от стаи и полетел на землю. Мгновение, ворон обернулся человеком в зелёной военной форме.

Ещё пара секунд. Раздалась вспышка. За спиной Нулефер оказался проходящий с военными магами. Спереди было ещё пятеро. Тут же послышались быстрые шаги, и к Нулефер из тёмной чащобы выбежал вооружённый отряд.

Винамиатис Идо молчал. Нулефер отскочила и встала спиной к толстому дереву.

— Уилл, помоги мне, — взмолилась она.

— Я. не… Не я их привёл!

Уилл начал оправдываться, тотчас почувствовав свою вину. Но двигаться он стал в сторону Нулефер, заграждая её перед стоявшими впереди военными.

Однако никто из магов и манаров не нападал. За деревьями опять встрепенулась тень. К Уиллу и Нулефер вышла Урсула Фарар. На лице молчаливой, невозмутимой женщины была довольная улыбка.

Взмах рукой. Плеть воды, появившаяся откуда-то слева, выбила винамиатис из рук Нулефер и разбила об камень.

— Ты далеко зашла. Теперь ты не уйдёшь, — Урсула произнесла с гордостью. — Нулефер, я оправдывала тебя и старалась понять, но за твою голову обещана такая награда, что невозможно устоять.

========== Глава 37. Точка невозврата ==========

Уилл пристально уставился на неподвижную фигуру своей учительницы, что, обнажив ряд белоснежных зубов, гордо, как королева, смотрелась перед отрядом гвардейцев. Нулефер пряталась за его спину. Урсула сделала шаг вперёд. Но не нападала, дала военным знак рукой — стойте.

— Урсула, почему ты так поступила?.. — слабо вздохнул Уилл.

— Награда, — лаконично ответила она и достала конверт. — За Нулефер и её голову причитается миллион аулимов. Извини, Уилл, сумма оказалась слишком тяжёлой для моей совести.

Гвардейцы и маги стояли наготове, безоружная Урсула осторожно подошла к Уиллу и положила ему в карман брюк конверт.

— Почитаешь потом. Обязательно прочти, — и она закрыла карман на пуговицу.

Они стояли и смотрели друг на друга. Учительница и ученик. Хорошо читаемый силуэт денег в глаз у неё и непонимание у него, слившееся с предательством. Внезапно Урсула отскочила назад и щёлкнула пальцами.

Знак. В атаку.

Земля превратилась в копьё и петлю, что тотчас полетели в Нулефер.

Нулефер не знала, откуда ей защищаться. Впереди атака, сзади тоже, ещё секунда — и окажется проходящий. Её защитная вода была уже на подходе, чтобы обвить тело. Но каменное копьё минуло воду. Она бросилась за вторым щитом.

«Не успею».