Стоило бы Нулефер видеть изумлённые глаза Аахена, но как назло «мама» Куфира заслонила ей рукой побагровевшую физиономию её друга.

— Весной или летом Зенрут и Камерут столкнутся в войне, — заговорил, не спрашивая разрешения, Идо. — Без магов им не справится, и эти страны пойдут на любые условия, чтобы заполучить вас. Да, у нас нет армии, но есть свод законов и кодекс чести. Наёмник, не получивший разрешения у магического Братства на войну, будет считаться подлецом. А Братство возглавляет старейшина Видоном. У нас обязательно будет корабль, осталось нанять команду из офицерского состава прошлых войн. Вы нам нужны, как люди, прошедшие войну.

Аахен со злостью стискивал зубы, Нулефер оторопела — Идо говорил на их собрании так, будто был членом их кружка, мечтателем Чёрного океана. Слившись с ролью Лоры Тверей, он позволил себе лишнего. Но говорил так, словно надеялся осуществить и свою мечту.

— Капитан Миркогал, что у нас в плане безопасности корабля?

— Защита корабля будет усиливаться за счёт тяжёлых и дальнобойных пушек. И, сами понимаете, за счёт живой силы магов. Оружие из винамиатиса слабое для морских сражений, в Чёрный океан глупо даже брать его с собой.

— Я не знаю… а может, нам для начала провести ряд опытов, — выкрикнул тот же сомневающийся юноша. — Ну, оправить для начала в Чёрный океан проходящего. В случае чего он сможет переместиться обратно, а для обеспечения своей безопасности проходящий возьмёт с собой боевых магов.

— Не получится! — уверенно воскликнул Идо. — Мы не первые, кто думал о проходящих. И сотню, и двести лет назад проводили такие опыты. Проходящие просто не возвращались обратно. И даже связывающий голоса винамиатис не помогал пролить истину. Он замолкал спустя время под шум волн.

Аахен не сердито усмехнулся и прошептал в полголоса:

— Я бы не отказался ещё раз провести опыт с проходящим, меня устроит его неудачное завершение.

— Кстати, — Идо обернулся к Аахену и капитану Миркогалу. — Я немного запамятовала, если совет старейшин согласится на эту экспедицию, то когда… она осуществится? Я думаю, мы должны отправиться в океан до начала войны Зенрута и Камерута, чтобы нас не смогли надуть с кораблём. Навряд ли при зависимости Зенрута от нашей магии мы сможем рассчитывать на боевой корабль, если он начнёт вдруг стремительно терпеть поражение, ведь ситуация в самом Зенруте довольна… плачевна.

Аахен скривился, хмуро посмотрел на Идо и, не отводя пронзительного взгляда, сказал:

— А эта мысль. Ты права, Лора. Тем более на время войны Линское море станет небезопасным для проплывающих наших суден. Путь через Чёрный океан будет самым безопасным. А если мы пленим абадону…

Аахен замолчал. Лицо его резко померкло, в глазах пробежал стыдливый огонёк. Аахен так бы и застыл в молчании, но на сцену снова вышла Куфира. И раздались бурные голоса. Неверующие в успех миссии задавали десятки вопросов, а Куфира, Аахен, капитан Миркогал и примкнувший к ним Идо с верой в победу доказывали свою правоту. Они спорили и между собой, выясняя месяца и времена года для лучшего похода корабля, рассуждали об оружии, о необходимым способностях магов, что поплывут в океан.

Нулефер, которая сидела на стуле и для роли ребёнка дрыгала ногами, с восхищением наблюдала за Идо. Таким смелым, воинствующим, властным и уверенным в себе она его никогда не видела. Идо преобразился, его надежда о покорении океана была едва ли не выше всех прошлых чаяний об уничтожении рабства в Зенруте и воцарении в нём справедливости.

«Умей жертвовать своей мечтой», — пронеслись слова Куфиры. Кажется, Нулефер поняла их смысл, когда без зависти и возмущения от несправедливости смотрела на счастливого Идо, занявшего её место с Аахеном и Куфирой.

Удивительно, но даже Аахен не перечил Тенрику по пустяку и не пытался сдвинуть его со сцены. Казалось, невозможен мир врагов, но они сошлись на примирении. Чёрный океан объединял их. Собирал в себе, подумала Нулефер, всех уставших от жизни, всех не нашедших в ней места, запутавших в себе. «Стойте! А ведь Уилл тоже интересовался у меня Чёрным океаном до того, как я вступила в Кровавое общество!» — она воскликнула в подтверждение своих мыслей.

«Уилл, я забыла про тебя! Ты оставил записку в зенрутском лесу. Я должна с тобой завтра встретиться. Будешь ли ты слушать меня, если я скажу тебе про океан?»

— Голубушка, не скучаем? — Нулефер услышала голос Бабиры.

Малерз Карий взял её на руки и присел на стул. Бабира не выступал, хотя мечта о разгадке Чёрного океана была и его мечтой. Он предпочитал сидеть в углу, спрятавшись за спинами наёмникам и изредка отпускать глупые шутки. Бабира пару раз подбросил Нулефер и пощекотал её своим носом.

— Смотри, Тран, каких высот добилась твоя мама! С неё начались попытки попасть в Чёрный океан. К ней малерз Тверей пришёл, когда сам захотел взглянуть за пределы океана. Твоя мама красавица, ты такой же будешь, моя малышка.

Заботливо Бабира погладил Нулефер по голове.

— Эх, про тебя мама совсем забыла. Что за платье она надела на тебя? Замёрзнешь, простудишься. Пойдём, Тран, переоденемся. До нашей гостиницы чуть-чуть идти, а потом к маме вернёмся.

Бабира поднял Нулефер и пошёл на выход. Нулефер ничего не поняла. Почему это Куфира не сказала мужу, что она обратила её в свою дочь? Времени не было? Это так, Куфира, как пришла с ней и Идо в ресторан, тут же начала собрание. Но жесты, беглые фразы… Нулефер захныкала, пытаясь обратить на себя внимание Куфиры. И получилось. Со сцены Куфира крикнула имя мужа и грозно цыкнула, но Бабира отвесил неуклюжий реверанс и тихо выкрикнул, что сейчас вернётся. «Клоун есть клоун», — разозлилась Нулефер. Она хотела выкрикнуть «остановись», но разве может столь маленькое дитя говорить…

Она решила объясниться Бабире за пределами совещания.

— Фанин Карий, не… надо, — прошептала она. — Я…

— Ох, мы заговорили! Тран, ты сказала первое слово! А почему не «папа»? — Бабира остановился, и на глазах показались слёзы. — Боги, ты так красиво говоришь! Ох, счастье! Моя ты родная!

Бабиру не беспокоило, что его дочке всего год. Спускаясь по лестнице, он только и причитал в своей клоунской манере с шутками и прибаутками, что надо всем рассказать эту дивную новость, не давая Нулефер вставить ещё слова. В ресторане, среди посетителей, Нулефер уже не могла разговаривать фразами взрослого человека. «Придурок, — она вспыхнула. — Он явно не имеет никаких мозгов. Чёрт, я так всё собрание пропущу. О нет, он хочет ещё покормить меня в гостинице!»

И тут Нулефер заметила, что возле самой двери Бабира свернул направо и пошёл к столику, за которым сидело пятеро мужчин. На столах обычные дневные блюда, грязная выпивка, но что-то не понравилось Нулефер в лицах этих людей. Они не притрагивались к пиву, и блюда были наполовину опустошены, хотя они сидели в ресторане до того, как Куфира принесла её. Стоило Нулефер приглядеться к их лицам, и за маской ложного веселья и пустых разговоров она увидела мрачный, напряжённый взгляд, какой бывает у зорких соколов. «Кто им разрешил присутствовать в Тенкуни? — испугалась она.

— Не подскажете, сколько времени? — подошёл к ним Бабира.

И тут Нулефер пришло озарение: «Бдящие оруженосцы!» Она в опасности. «Почему? Видоном отпустил меня!» — первое, что всколыхнуло сознание.

Дальше не было времени рассуждать ни о Видономе, ни о поступке Бабиры. Нулефер выпрыгнула с рук клоуна и моментально превратилась в свой облик. По привычке она направила силу на бочку с водой, пока не вспомнила, что ресторан охраняется замками. Она побежала.

— Это не Тенрик! — раздался крик Бабиры, который сменил облик на другого человека. — Всё равно — не дать уйти! А вы наверх за Тенриком! — крикнул он людям за соседним столиком.

Оруженосцы бросились за Нулефер. Ей у выхода преградили дорогу, но она вовремя нашла свободный проём между оруженосцем и дверью и буквально выпала наружу. В одно мгновение на улице оказались и Нулефер, и оруженосцы. «Что ж, хорошо, — решила она, — я свободна в силах». Не разглядывая местности, Нулефер нащупала энергию воды и метнула на оруженосцев. А потом понеслась прочь.