– Нет, вы свободны.

Не думая, я срываюсь с места и лечу в раздевалку. Марсель хохоча, залетает вместе со мной.

– Ты бы видела свое лицо!

– Заткнись. – бурчу я.

Он заходит за перегородку, и я слышу, как открывается металлический шкафчик.

– Нам нужно чаще вместе отрываться. – предлагает он.

– В последнее время, у меня это не очень хорошо получается. – открываю дверцу своего шкафчика.

– А мне так не кажется. Ты крутая, Эдвардс. И с тобой весело.

– Э-э-э, спасибо?

– Не за что. Это просто факт.

Мне еще никто такого не говорил.

Снимаю с себя униформу и быстренько натягиваю джинсы и топ. Беру сумку и достаю телефон. Весь вечер у меня руки так и чесались проверить сториз гостей из нашего ресторана. Я видела, как многие снимали.

– Тристан говорил тебе, что нанял еще двух официантов? На следующей недели начнем работать посменно.

– Здорово. – бормочу, просматривая отметки аккаунта, который я создала для ресторана.

– Тогда до завтра. – раздается голос рядом со мной, и я чуть не подпрыгиваю от неожиданности.

У Марселя появилась сережка в ухе, много колец и цепочка. А ему идет, думаю про себя.

– До завтра. – улыбаюсь я, и он оставляет меня одну.

Не знаю, сколько я проторчала в той раздевалке, но вышла только тогда, когда телефон сел. Начинаю судорожно искать зарядку в сумке.

Черт. Черт. Черт. Я забыла ее дома.

Выхожу в зал за помощью, но внутри пусто и слишком темно. Да, нет, на каждого человека приходится равная доля унижения в день. Мне хочется верить, что свою я сегодня уже получила.

Бегу к входной двери и дергаю за ручку. Заперто. А может, и не получила.

– Вот черт!

Что мне теперь делать? Как что? Ждать, пока кто-нибудь не придет утром и не вызволит тебя отсюда, ты, идиотка. Скатываюсь по стене на пол, поражаясь своей способности находить приключения там, где их нет. Ну, а что, здесь почти сносно. Пол правда жестковат, но говорят, что это даже полезно для спины. Желудок начинает вести со мной беседу, а я пытаюсь вспомнить, когда ела в последний раз. Мысль сходить на кухню кажется привлекательной, но пол становится почти удобным, а мои ноги протестуют против любого движения. Чувствую себя неловко, как ребенок на празднике, чьи родители забыли, что сегодня маскарад.

Успокаиваю себя вариантами того, что все могло бы быть намного хуже. Я могла бы потерять ключи от дома и застрять на улице. Без навигатора и налички в моем случае далеко не уедешь. Еще и сигареты дома оставила. Может, попробовать вылезти через окно в туалете, как дрянная девчонка? Нет, с моей везучестью, я застряну там и все выйдет далеко за пределы простой неловкости.

Вдруг слышу, как ключ вставляется в замок, вижу черный силуэт за дверью. Видимо, теория про количество унижения в день все же работает.

Кто бы это ни был, отныне он – мой лучший друг. Фигура заходит, тянется к выключателю, и свет загорается.

– Дана? – смотрят на меня удивленно два синих глаза.

В моей голове формируется вполне нормальное объяснение того, почему я сижу на полу в закрытом ресторане, но рот не может его воспроизвести.

– Что ты тут делаешь?

Хороший вопрос. Как бы так на него ответить, чтобы не выставить себя еще большей идиоткой?

– Сижу. – молодец, Дана, десять очков за идиотизм.

На губах Тристана расплывается улыбка, и он протягивает руку. Без лишних слов беру её и поднимаюсь.

– Я думал, ты ушла через черный ход.

– А есть черный ход? – мои глаза расширяются.

– Да, на кухне.

Пять очков за тупость тебе, Дана Эдвардс. Делаю в голове напоминание проверять все возможные выходы из здания.

– Буду иметь ввиду.

Он усмехается.

– Подожди, я заберу телефон и вернусь. Никуда не уходи. – просит он и скрывается внутри.

Не думаю, что смогу здесь простоять даже пару минут, мне нужен свежий воздух. Так что я выхожу на улицу, прикидывая в голове, как добраться до дома. В теории можно попросить Тристана вызвать мне такси. Но это как-то неловко. Терпеть не могу чувствовать себя такой беспомощной.

Тристан появляется спустя минут десять и снова закрывает ресторан. Потом подходит ко мне и протягивает что-то в маленьком бумажном пакете.

– Я заметил, что ты не ела целый день.

– Ты сделал мне сэндвич? – открываю я пакет с удивлением. – Спасибо.

Он улыбается.

– Но не нужно было, я бы и дома поела.

Когда-нибудь завтра утром.

– Ты сильно устала? – вдруг спрашивает он.

Хоть мое тело и просится в кроватку, рот живет отдельной жизнью, а мозг нервно курит в сторонке.

– Нет, вроде.

– Прогуляемся? Если, конечно, ты не ждешь кого-то.

Кого-то. Он имеет в виду Шона?

– Нет, можно прогулятся.

– Я потом отвезу тебя домой, не переживай. – тут же добавляет он.

Было бы глупо отказываться.

– Хорошо.

Мы идем какое-то время в тишине, пока я доедаю свой, наверное, самый вкусный сэндвич в жизни.

Ночью улицы практически такие же оживленные, как и днем. Фонари подсвечивают тротуар, отбрасывая наши тени. Красивые люди проходят мимо не спеша, будто в Париже есть какой-то закон о скорости жизни. Мол, если вдруг решишь, что твоя жизнь пролетает со скоростью света мимо, тебя ударит молния.

Я вижу, что Тристан погружен глубоко в себя, его дыхание ровное, но глаза ищут что-то или кого-то вокруг, причем не буквально. Он ищет что-то внутри себя. Интересно, какие мысли заставляют его так смотреть?Думает ли он о законе скорости жизни?

Обычно, в такие моменты люди хотят побыть наедине с собой. Но мы идем вместе. Так близко друг другу, что я почти слышу, как сердце разгоняет кровь по его венам.

– Можно задать личный вопрос? – вдруг говорит он.

– Конечно.

– Ты счастлива?

– В данный момент или вообще?

Он останавливается, бросая на меня странный взгляд, и мои ноги прирастают к земле. Очевидно, мой вопрос был для него неожиданным.

Тристан медленно сокращает между нами расстояние, пока мне не приходится запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Древесный запах ударяет в легкие, и я делаю глубокий вдох.

– В данный момент. – слышу его хриплый голос.

Счастье так неопределенно. Оно бывает большим, а бывает крошечным. Иногда его не замечаешь, а иногда не можешь перестать улыбаться.

Сейчас мне хочется улыбнуться. Не знаю, от чего. От того, что люблю ночные прогулки или того, что поела впервые за весь день, а может, это все из-за него?

– Да. Сейчас я счастлива.

Его улыбка посылает тепло по всему телу, в каждую клеточку. Почему Тристан так действует на меня?

– Хорошо. – кивает он и продолжает идти. Но я все еще стою на месте. Мне интересно. Знаю, что не стоит спрашивать. Знаю, что пожалею, но все равно говорю.

– А ты?

Тристан оборачивается.

– Нет. – с горечью в голосе отвечает, его взгляд опускается на мои губы. – Потому что не могу сделать того, что хочу.

– Тогда…что ты можешь сделать? – произношу я, чувствуя, как в горле пересохло. – Сейчас. Что прямо сейчас может сделать тебя счастливым?

Мгновение он думает. Мне интересно знать о чем именно. Но я боюсь подойти к этой двери и открыть её. Что-то, о чем я еще не подозреваю, не дает этого сделать.

– Могу исполнить твое желание.

– Мое желание?

– Да.

– И это тебя осчастливит?

– На какое-то время, да.

– Хорошо. Тогда вот мое желание. – я подхожу к нему вплотную и улыбаюсь. – Расскажи мне о том, кто такой Тристан Ревиаль.

Из него вырывается короткий смешок. Да, так будет безопаснее. Пусть сам приоткроет эту двери и покажет мне то, что сохранит эту связь между нами. Пусть между нами останется тонкая черта.

– Что ты хочешь знать?

Я размышляю, продолжая нашу прогулку.

– Когда ты понял, что хочешь стать шеф-поваром?

– Еще в детстве. Мы с мамой много готовили вместе. – в его голосе сквозит грусть.