- Бог мой…. – судорожно выдохнула я, цепляясь дрожащими пальцами в расстегнутую рубашку Дэма, утыкаясь лицом в его грудь, чтобы ничего не видеть.

Если бы еще и не слышать!

Скоро, по моим ощущениям, Дэм перестал опускаться вниз, и теперь шел прямо, прошептав куда-то в мой затылок напряженно:

- Постарайся никуда не смотреть, скоро мы будем в нашей комнате…

- Дэм…

- Да?

- Мы в Аду?

- Да….

- На каком уровне?

Мужчина помолчал, прежде чем мрачно выдохнул:

- На пятом…

С тех пор, как я очнулась, он не садился на кровать…не пытался снова прикоснуться ко мне.

Он напоминал мне зверя, который ходил вокруг невидимой границы, чуя, что его добыча за этими стенами, но не видя ее.

Вот и снова Люк опустился на ступеньки, которые вели к моей круглой кровати, сев прямо на них и облокачиваясь о ее край.

Черное на черном….

В этом совершенно черном мире, мне казалось, что я превращаюсь в тень.

В безликого потерянного призрака, который не мог выбраться из этих заколдованных стен.

Черная кровать, застеленная черными шелковыми простынями, в черных стенах, под черными сводами ночного неба с сотнями искусственных звезд….мои черные волосы на этом шелке и черный кружевной халат, который не скрывал совершенно ничего.

Его черная, как всегда расстегнутая до ремня рубашка, и черные очки, которые он не снимал никогда.

Я плакала так много, что иногда мне казалось, в моем теле больше нет жидкости, кроме слез.

Нет крови, нет внутренностей - одна лишь вода, которая текла из глаз стуками, даже когда я спала.

Вот и сейчас, видя свое отражение в черных очках, я снова чувствовала, как слезы поднимаются по горлу, затмевая зрение и делая тяжелыми ресницы.

Я вспомнила Кэти и то, как мы когда-то обсуждали эту странную особенность Люка.

- Может с его глазами какой-то изъян? Или он слепой? – хмурилась моя зеленоглазая красивая подруга, пока мы сидели на нашей светлой уютной кухне, слушая дыхание океана за ее стенами.

- Для слепого он неплохо ориентируется в пространстве, - я качала головой, теряясь в догадках, почему наш новый странный клиент никогда не снимал своих черных очков, где бы не находился. Даже в помещении, где не было яркого солнца, способного причинить вред глазам.

- Тогда видимо с его глазами что-то не так, и от не хочет пугать окружающих.

Казалось, что это все было в прошлой жизни…

Кэти, наш дом, мои питомцы….и Генри.

Казалось, словно этого и не было вовсе в этом черном удушливом мире, который походил на золотую клетку, если бы не тупая боль внизу живота, которая иногда давала о себе знать.

Она единственная говорила мне о том, что все было реальностью, а не плодом моего воображения.

- Тебе все еще больно?

Люк смотрел на мою руку, которую я положила на живот, не шелохнувшись, и чуть опустив голову.

Несколько дней назад я сказала, что со мной все в порядке, и больше нет необходимости в помощи Габриеллы.

Хотя бы кто-то из нас должен был быть на свободе, и если я не могла покинуть стен этого места, то пусть хотя бы Габи вздохнет с облегчением, потому что ей не придется больше прятать от меня глаза, и подчинятся этим диким правилам.

- Нет, - выдохнула я, убирая руку, и боясь, что женщину вернут обратно.

Люк был странным жутким типом, пугающим меня, даже если до сегодняшнего дня он не пытался причинить вред мне или кому-то еще.

Казалось, что он способен на любую дикость, любое безумие.

И, содрогаясь, я ждала, когда это коснется меня…

Каждый день он приходил с подносом, заставленными моими любимыми блюдами.

Он вводил меня в полный ужас тем, что знал обо мне так много, словно был рядом со мной с самого рождения черной тенью.

Любимая еда, духи, фильмы, книги…мои фразы.

События из жизни, о которых я не рассказывала никому.

- Сколько я здесь?

- Вторую неделю, - как всегда мягко и мелодично прозвучал его голос, и мужчина прижался щетинистой щекой к шелку, положив голову на бок, но даже сквозь его черные очки я понимала, что каждую свою секунду он смотрит только на меня.

- Сколько мне еще предстоит быть здесь? – я уговаривала себя, что он отпустит меня.

Обязательно.

Возможно, сделает то, что ему хотелось, но в конце-концов даст мне уйти.

Я молилась об этом каждую секунду.

Боже, я даже кажется была готова на то, что ему было нужно, если бы он только дал слово, что потом я буду свободна от него и этого черного ада!

-…это зависит не от меня, куколка.

- Чушь! Ты держишь меня взаперти, словно пленницу! - каждый день мы возвращались к этому разговору. Каждый день я готовилась к новому словесному раунду, и каждый день проигрывала…я могла кричать, рыдать, умолять, а он….он никогда не повышал голоса, говоря спокойно и мягко, словно пел свою колыбельную.

- Это ради твоего блага и безопасности.

- Но я не хочу этого! Я не часть твоего развратного мира, и никогда не смогу стать ею!

- Мой мир не коснется тебя, если ты не захочешь этого.

Я снова плакала, заранее зная, что ничего не изменится.

-…я не могу.

- Я схожу с ума от этой темноты! Вокруг меня всегда ночь! Я не знаю, какой сейчас день, какое время суток, я просто потерялась в этой вечной ночи….она пугает меня, Люк!

Даже сквозь пелену слез, я видела, как губы мужчины сжались, став тонкой белой полоской, и темные брови сошлись на переносице поверх черных очков, однако его голос не изменился, словно гипнотизируя меня своей мягкостью и мелодичностью:

- Ты не пленница, ты – мой ангел.

- Я даже не могу выйти отсюда!

- …а ты бы хотела?

Я ощущала его пронзительный взгляд даже сквозь эти черные стекла, за которыми невозможно было рассмотреть его глаза.

Этот взгляд сковывал меня, даже если я не могла его видеть.

Он заставлял меня задыхаться от новой волны подступающей истерики.

Это был его мир.

Темный. Порочный.

Полный низменных животных инстинктов.

Мир, который не привлекал меня никогда.

Мир, в котором даже абсолютная тишина была звенящей и пугающей…не как в доме с приведениями…гораздо хуже.

Словно все демоны мира поселились здесь, купаясь в грехах день за днем.

- Эта дверь всегда открыта, - неожиданно проговорил Люк, положив голову на другой бок, и снова потерся щекой о черный бархат, не спуская с меня своего спрятанного взгляда, - Никто не посмеет войти в нее, но ты можешь выйти…если захочешь.

Я уставилась в полумрак комнаты в ту сторону, откуда всегда появлялся Люк, или Алессандро, кожей чувствуя изучающий взгляд, словно мелкие разряды проникали в меня.

Неужели она была всегда открыта?....

Я пыталась вспомнить звук запирающегося замка, понимая, что не слышала его никогда с тех, пор как находилась здесь.

- Я просто хочу уйти… - прошептала я, почувствовав, как Люк зашевелился, поднимая свою голову.

- Мы уже обсуждали это, куколка. Ты не можешь уйти. Так будет лучше.

- Лучше для тебя?

- Для всех.

Мы действительно говорили об этом каждый день, когда он приходил…с того самого дня, как Люк согласился позвонить Кэти, чтобы предупредить, что я жива. И что я у него.

Каждый раз, засыпая, я видела перед собой синие глаза Генри. В них была боль.

Каждый раз я просыпалась, рыдая, слыша его крики и собственные стоны о помощи.

Каждое слово Люка, сказанное тогда, было подобно семени раздора и сомнений, но я не хотела верить ему. Не хотела…даже если боль внутри меня говорила об обратном.

-…он не монстр!- выдохнула я, твердо глядя туда, где были глаза Люка за черными линзами очков, удерживая себя оттого, чтобы не обхватить живот руками, когда тупая боль полоснула меня изнутри, словно насмехаясь над моими словами.

- Не монстр, - согласно кивнул Люк, подавшись вперед и опираясь локтями о край кровати, не пытаясь подняться, - Он сексоголик, девочка. И он сорвался.