Раздался разочарованный присвист.

— Йошиды Распутина здесь нет, Григорий.

— Похоже на то, Виталий. Что за дурацкий день.

Нежно погладив свои тонкие усы указательным и большим пальцами, Григорий сделал резкое движение вперёд — и тело, на котором красовался бейджик с надписью «Андре», сорвалось с его плеча и полетело на пол комнаты.

— Ну вот, снова проблемы, Виталий. Никогда не понимал, к чему такая срочность в этих повторных заказах.

— Указания были точными. Йошида Распутин слишком важная фигура и ни в коем случае не должен пересечься со своей невестой, Григорий, — произнёс, прикрывая дверь, тощий парень, которому, судя по округлому лицу, можно было дать от 15 до 35 лет, в зависимости от освещения. — Это принципиальная позиция заказчика.

— Я помню указания, Виталий. Просто не понимаю, что такого может наворотить девятилетний, что нам приходится переться в этот проклятый особняк посреди дня. У тебя хоть одно задание здесь проходило… — Григорий перешел на полушепот, — нормально?

Виталий издал смешок, трамбуя труп Андрея под кровать, накрытую отвратительным розовым бельём.

— Это особняк Распутиных, Григорий. Здесь нет ничего даже отдалённо нормального. Но ты слишком сильно фокусируешься на плохом, я тебе так скажу.

— И на чём таком… — мужчина оборвал себя на полуслове и указал пальцем на тело, — Ты ногу пропустил, выглядывает.

Виталий пнул Андрея посильнее, и тело полностью заскочило под кровать.

— Так вот, — прочистив горло, продолжил Григорий, — и на чём таком хорошем мне стоит фокусироваться, Виталий?

Тощий улыбнулся словам напарника и провернул в руке связку ключей от всех дверей в особняке.

— Благодаря нашему новому товарищу Андрею, что так любезно способствовал нам в вопросе собственной кончины, слуги не знают о том, что мы чужаки, и шума не поднимут. А что же до нашей цели, Григорий, — он указал на лежащую на полу сломанную заколку для волос, — …кажется, мы имеем дело с настоящим вундеркиндом.

Усы Григория широко растянулись по лицу, следуя за улыбкой.

— Который беззаботно ходит по особняку Распутиных без ведома взрослых, Виталий.

— И ходит рядом, Григорий, — глаза мужчины распахнулись в хищном оскале. — Совсем, совсем рядом.

Прерванная Огранка выпила больше сил, чем я предполагал. Шёл я медленно, шатаясь, неуверенно переставляя ноги. Слабость, противная слабость… ненавижу. Чем скорее я от неё избавлюсь, тем лучше.

Юкино, впрочем, даже не думала помогать мне идти. Возможно, вообще не верила, что моя слабость — настоящая? Скрестив руки на груди, она сверлила меня подозрительным взглядом, идя так, чтобы у меня не было ни единого шанса улизнуть или свернуть в какой-нибудь коридор.

Не то, чтобы я пытался это сделать. Мне кажется девушку даже немного расстраивало то, как просто я согласился пойти с ней в подвал. С моей же стороны, всё было просто — трусы девушки уже побывали на моём лице, поэтому стесняться нам было нечего.

Железная логика.

— И что? — невозмутимо заметил я таким тоном, будто она не конвоировала меня, выразительно покачивая клинком, а гуляла со мной под ручку. — Ты правда думаешь, что подземелье — удачный выбор для первого свидания?

Она фыркнула.

— А ты даже не пытаешься делать вид, что тебе девять лет.

— Могу попытаться, если тебя такое заводит, — я поиграл бровями.

Юкино аж оступилась, обернувшись на меня. Выражение её лица говорило лаконичное: «Ты что, серьезно?»

— А что, ты же слышала слугу. Кому скажешь, тебе всё равно никто не поверит.

Я подмигнул. Это стоило мне подгоняющего удара в спину от Юкино.

Ну зачем так грубо?

Но, если честно, меня волновал другой вопрос. Что она забыла в подземелье? Со мной всё понятно, я тот ещё искатель мрачных тайн, что дают силу, но ей-то, простой молодой девушке с катаной, что там нужно?

О чём я не побрезговал спросить.

— Так и что, зачем тебе подвал? Родне сувениров набрать охота?

Она не ответила. Лишь бросила на меня холодный взгляд.

— Хотя… учитывая, что ты совсем одна так далеко от дома, дела у тебя с семьёй идут неважно.

Если до этого взгляд был холодным, то сейчас он стал ледяным.

— Не могу их винить, — я покосился на клинок, что упирался мне в бок. — Сам бы избавился от такой дочурки.

Да, такое дело.

Я не очень хороший человек. Может, не Теонор, но мне на своём веку пришлось многое повидать. Поэтому люди видятся мне озлобленными, лживыми существами. Доверие и сочувствие к которым проявлять если и можно, то очень и очень осторожно.

Однако это то, что касается фасада.

То ли дело их травмы — мне кажется, именно там скрывается ядро человеческой искренности. Поэтому я давно взял себе за правило выведывать травмы и слабые места собеседника, прежде чем делать поспешные выводы.

— Что, проблемы с папочкой?

И всё бы ничего, но вот местами я мог увлекаться и пренебрегал тактичностью и нормами морали. В некоторых ситуациях это сходило мне с рук, в других же…

На меня смотрели так, как сейчас смотрела Юкино.

— Ты на всех своих невиновных жертв так смотришь перед тем, как убить?

— Я не убиваю невиновных, — процедила она сквозь зубы. — Только лжецов, которые думают, что наглость будет вечно прикрывать их задницу. Лучшее, что есть в моей жизни — это наблюдать, как ложь таких, как ты, крошится на глазах.

Я закатил глаза.

Собственно, как я и думал. Ей плевать на подвал, просто не придумала места для убийства получше.

Правда, есть одна загвоздка. Мне ведь и правда нужно туда попасть. Поэтому пока что наши маршруты накладывались друг на друга как нельзя лучше. А что же до её идиотского морального компаса…

— Неплохое оправдание собственному садизму, — ухмыльнулся я. — А маму тоже прирезала, когда узнала, что Санты не существует?

Удар под дых. Ого, кажется, одна травма обнаружена.

Когда мы проходили очередной безликий коридор, Юкино резко остановила меня. Сначала я не понял, что к чему, но затем глянул на пол — и всё встало на свои места. Внизу виднелся замаскированный под паркет люк.

— Это вход? — уточнил я, аккуратно поддевая крышку.

Удивительно, что охраны у входа в подвал не было. Хотя… что там охранять, если вход в него открыть могут только члены самой семьи?

Странное решение, если так подумать.

Вот у меня тоже бывали подвалы со всякими секретными секретами. И мне всегда хватало обычной двери, безо всех этих заморочек.

— Не совсем, — отозвалась девушка, резким взмахом руки открывая люк настежь.

Я вопросительно посмотрел на её лицо, застывшее в злобной гримасе.

— Вход внизу.

Пинок ногой — и я лечу вниз, считая рёбрами ступеньки. А насчитал я их много, если кто обеспокоился.

Сложно рассматривать подвал во время падения. Увидел я немного (ай!) — небольшое (ой!) помещение размером со среднюю (ух!) гостиную, и при этом абсолютно (снова ай!) пустое. Последним я заметил нечто вроде большой металлической плиты на полу — чуть поодаль от лестницы…

А спустя секунду Юкино уже сидела на мне сверху, помахивая своей катаной.

— Я видела много разных наёмников, — процедила она, — но таких тупорылых, как ты, ещё не встречала. В чём твоё задание, мудила? Выбесить меня до смерти?

— Ты как-то слишком много треплешься, как для той, кто реально хочет меня убить, — я, как мог, развел руками. — Не верю.

— Я не резала свою мать, — прошипела Юкино. — Мне лишь пришлось отрубить ей пальцы. Как думаешь, хватит ли у меня сил сделать то же самое с твоей клоунской головой?

Кажись, с семейными проблемами я попал в точку.

Но прежде, чем я успел развить эту тему, мне в лицо прилетел кулак.

— Хватит пудрить мне мозги. Кто тебя послал? Какой-то очередной клан завистников моему отцу?

— Посмотри на меня, — я кивнул вниз, туда, где задралась рубашка, оголившая моё немощное костлявое тело, — и подумай ещё раз.