— А ты думаешь, в каждом мире свое солнце? Это звезда, вещь материальная, Василиса, а Вселенная — всего одна.

— Так где же оно тогда?

— Везде и одновременно нигде, — Родион хитро улыбнулся, замирая в этот раз перед другой дверью. Теперь Василиса, приноровившись, успевала, а потому остановилась вовремя. — Все четыре мира — части единого целого, проекции общего хаоса. Четыре солнца — тоже проекции одной звезды. Исчезло не Солнце — одна из его проекций.

Родион Хардиус отворил дверь, и перед Василисой открылась сама Вселенная, космос, звезды, горячие шары газа и пыли, из которых можно собирать созвездия, точно паззл, планеты, кружащиеся по своим орбитам неуловимо для ее взгляда.

— Планеты тоже едины для всех миров?

— Естественно.

— А Земля…

— Все четыре мира, как бы это ни было парадоксально, находятся на одной и той же планете, занимают одну и ту же площадь, но на разных уровнях.

— И никогда не было угрозы, что они столкнутся?

— Это не угроза, — Родион улыбнулся и вновь оглянулся на бескрайний космос вокруг.

— Мы в Расколотом замке? — Василиса старалась успеть задать все интересующие вопросы, пока ее время не истекло. Она не знала, сколько ей отмерено, и пыталась ухватить все. Торопилась. — Тороплюсь. Знаю.

Родион Хардиус расхохотался, запрокинув голову.

— Да, именно здесь. И да, ты верно подметила, — не спишь. Это место притягивает родственные связи, как магнит. Твоя сестра уже давно здесь гуляет, я ей не мешаю, а ей нравится, когда над замком восходит солнце.

— Николь? — Василиса испуганно распахнула глаза.

— Да, у юной Огневой гораздо более открытая душа, поэтому она поддалась очарованию замка куда как раньше.

— Почему она ничего не говорила?..

— О чудесах хочется молчать, — Родион Хардиус ласково усмехнулся. — Так вот, правнучка, не отвлекайся, задачка: что будет, если наложить стопку листов пергамента один на другой и смять в комок?

Василиса нахмурилась, не понимая, как это относится ко всему происходящему. Оглянулась на окружающую пустоту, присела на каменные плиты под ногами, прислонившись спиной к стене Расколотого замка.

Ну, получится комок. И что?..

— Ладно, подсказка: каково пророчество, приписанное Антихристу?

Василиса нахмурилась еще острее. Ощутила ребристую каменную кладку под ладонью, провела по шершавой поверхности кончиками пальцев, прикусила задумчиво губу.

— Все из ничего и ничего из всего, — произнесла она, но увидела, что ее ответ лорда Огнева отнюдь не удовлетворил. Постаралась вспомнить что-нибудь еще. — А еще… Я поняла! Это и есть выход? — она внимательно взглянула на Родиона, но тот даже не смотрел в ее сторону.

— Четыре измерения, четыре мира, одна планета, — протянул он, и Василиса удостоверилась в правильности своих мыслей. — Как думаешь, зачем ему это все?

— Астрагору? — Василиса удивилась. — Могущество?..

— Могущество — это скучно, — покачал головой Родион, развернулся, подошел и сел рядом с Василисой, вытянув ноги. Мантия задралась, и под ней обнаружились простые черные брюки и черные же туфли с причудливо заостренными носами. — Не так я его учил. Могущество — лишь одна из причин, но кроется она не в простой силе и желании власти.

— Вы… учили Астрагора Драгоция?

— Разумеется. Раньше было принято брать себе учеников, а не кидать всех в общий кипящий котел Академий. А мальчишка Драгоций был довольно талантливым и амбициозным.

— Раз уж вы его знаете… Так в чем причина?

— Так не интересно, — лорд покачал головой. — Но одна из причин: его сын. Едва ли это глубокая родственная привязанность, но Рок — главный и самый лучший его ученик.

— Так что не так с Роком Драгоцием?

— Как минимум, то, что он — Драгоций, — Родион рассмеялся. — А еще у него парочка врожденных болезней, которые медленно, но верно его убивают. Даже выносливый демонический организм с этим не справляется. Року осталось жить от силы пару лет — что для бессмертных демонов сущая малость.

— Что же за болезни смогли победить демоническую магию?

— Сама демоническая магия, — Родион кровожадно усмехнулся. Кривая и какая-то дикая, уродливая улыбка исказила его рот. — Сын — расплата Астрагора за некоторые неудачные эксперименты, которые не одобряет даже самая черная из магий. И это — твое домашнее задание, в котором кроется одна из разгадок.

— Это все?..

— У тебя впереди еще множество дел. Так кто же высота, Василиса?

*

Когда Василиса проснулась, Фэш еще ворочался в кровати. Она потянулась, обвила его своими тонкими черными руками-плетьми, поцеловала в ямку под ключицей, улыбнувшись.

— Кхм, — прислонившись спиной к шкафу, стояла Лисса. Мама. Стало неловко.

— Прости, — Василиса почувствовала, как сквозь чернильную кожу просвечивались огни на ее щеках.

— Да уж. Доброе утро, Василиса. Не хочешь заглянуть на чай и в библиотеку? Правитель желает с тобой познакомиться.

— Да? А чего это? — вопросила Василиса, потянувшись и услышав, как хрустят кости.

— Василиса, — тяжело и осуждающе произнесла Лисса. — Желания Правителя не принято обсуждать.

— Да? — Василиса хмыкнула, стягивая пижаму и закрепляя кружево бюстгальтера на крючки за спиной. Еще несколько ночей назад она выяснила, что полная демоническая форма исчезала по ее желанию, как и раньше, но вот цвет кожи и внешний вид глаз не менялись. Это немного напрягало. Неужели теперь всегда так?.. — Я сама Правительница. Могу себе позволить.

— Василиса, — вновь кинула Лисса.

— Молчу, — рассмеялась Огнева. Ладони потянулись к острым шпилькам-стилетам, и вот — уже привычная французская коса с парой выпущенных прядей. Все еще очень удобно прятать оружие. Ее мать молча наблюдала, как Василиса, не причинив вреда ни одной волосинке, припрятала короткий кинжал в волосах. Его напарник отправился за ворот чулок, после аккуратно скрытый плотной юбкой-миди.

Мягкий свитер заботливо опустился на острые плечи, Василиса щелкнула пальцами — и ее накрыл сильнейший морок, скрывавший цвет кожи и ее особенности, а также глаза.

Лисса молча отлепилась от шкафа, достала откуда-то сияющий небесно-голубым стальной меч, нараспев произнесла что-то смятое на ангельском диалекте и рассекла воздух. Они легко провалились в сияющий белизной портал и приземлились на белый мраморный пол.

— Какая милая и приятная молодая леди, — произнес скрипучий и словно бы знакомый голос. Мужчина с длинными белоснежными волосами и такими же крыльями за спиной подал ей аккуратную ладонь с аккуратными тонкими пальцами, сокрытыми множеством перстней. Василиса осторожно вложила свою руку в чужую, и сухие холодные губы коснулись самых кончиков.

— Доброе утро, простите, я не знаю, как вас…

— Доброе утро, леди Огнева, — пальцы цепко ухватили ее ладонь и слегка сжали. Мужчина заглянул ей в глаза, и Василиса словно провалилась в самую тьму. Радужка была столь темной, что практически сливалась со зрачком. — Векту. Зовите меня Векту.

— «Время»? Интересное имя, — Василиса криво улыбнулась, наконец отняв свою ладонь. Правитель Рая повел их в сторону длинного стола, сделанного из какого-то светлого дерева и укрытого белоснежной скатертью. Слишком ярко. И банально.

— Именно. То, чем желал бы обладать каждый.

Василиса вздрогнула. Ей предложили травяной чай.

— В его составе ромашка. Успокаивает нервы.

— И в сочетании с некоторыми другими растениями рассеивает внимание. — Василиса усмехнулась.

— Ну что вы, леди Огнева.

Лисса смотрела настороженно и все время молчала. По позвоночнику скользило острое напряжение.

Василиса сделала вид, что отпила. Правитель усмехнулся.

*

Перо поскрипывало, с задержкой скользя по пергаменту и цепляясь за непослушную шершавую бумагу.

«1. Время — то, чем желал бы обладать каждый.

2. Зачем Астрагору это все?

3. Чего не одобряет сама черная магия?

4. Чем полезен Рок Драгоций?

5. …»

Последнюю, пятую фразу-вопрос, служившую отгадкой ко всем остальным, Василиса боялась написать, словно после этого пути назад не будет. Перо дрожало в непослушных пальцах, а за спиной стояла точно сама смерть.