— Драгоции всегда были, можно сказать, врагами Огневых, в общем. И общественности еще неизвестно, что из них осталась не одна только Василиса. Вождю клана, Астрагору, соответственно, тоже. И думая, что Огневы в составе одного демона сейчас слабы и ничтожны, он решил продолжить дело перьекрылых. Драгоции уже давно ведут дружбу с Раем, об этом известно всем. А сейчас они еще и сотрудничают, поскольку есть общая цель — уничтожить последнюю Огневу. Ну и самоцель Астрагора — занять трон. Я об этом подозревал еще давно, но сейчас мои подозрения подтвердились. И, боюсь, они нападут в день перерождения Нортона и становления его демоном, думая, что это всего лишь бал в честь Нового года. Тогда ты будешь у всех на виду, а, соответственно, и более уязвима.

— Я помогу спланировать мероприятие так, чтобы Василиса как можно меньше находилась в зоне опасности.

— Зачем же ты тогда пригласил в замок столько народа? Вдруг среди них найдутся предатели, — обратилась Василиса непосредственно к Фэшу.

— Потому что… если вдруг с тобой что-то случится, начнется кровавая бойня за престол. И в первую очередь необходимо спасать детей, подростков и женщин, чьи семьи являются нашими союзниками. Мужчины же в большинстве своем боевые демоны и отвечают за оборону замка.

— И что же будешь делать ты, если я умру, Фэш? — Василиса взглянула ему прямо в глаза, а где-то на фоне закашлял, призывая обратить на него внимание, Маар и тактично отвернулся Ляхтич. Василиса тоже, вдруг лишившись смелости, отвернулась в сторону окна. Услышать ответ она боялась больше всего на свете в эту секунду.

За окном вовсю орудовала вьюга, срывая голос оглушительными порывами ветра. Снег кружился бешеным ураганом в этих порывах, лишая возможности рассмотреть что-либо. Небо посерело от ярости этого бурана.

Внутри Василисы сейчас все выло также. Колючие снежинки впивались ей в нутро, ледяной ветер заставлял все ощущения покрываться хрустящим инеем. Ей казалось, что метель неистовствует, замораживая все здравые мысли.

А ведь она еще даже не услышала Драгоциевского ответа. Страшно.

— Я… я не знаю. Вполне возможно умру следом за тобой — как предатель крови и рода или же как жалкий трус, который не сможет и дня прожить без демонессы, которую любит. Но больше всего я надеюсь на то, что нападение Драгоциев будет неудачным. И все будет хорошо.

— Что значит хорошо? Что конкретно произойдет в этом случае?

— Мы постараемся их нейтрализовать, убив Астрагора. Если ничего не выйдет, вполне возможно, они постараются напасть снова, но мы уже будем к этому стопроцентно готовы — больше времени на подготовку к нападению, улучшенная оборона, шпионы среди Драгоциев и егеря — тоже в качестве доносчиков.

Вдруг Фэш обнял Василису, уткнувшись носом куда-то ей в макушку.

— Все будет хорошо. Мы справимся. А пока — пока нас ждет Новый год.

*

— Сегодня наряжаем елку! — именно с таким криком Николь залетела в Василисины покои, прыгнув на их переплетенные с Фэшем тела.

— Сначала я высплюсь, а потом хоть десять елок, — буркнула Василиса, кутаясь в теплое пуховое одеяло. Снег барабанил в окна, серебром окутывая весь мир вокруг, а вместе с тем уютом, тем самым, какой был дома.

Дом!

— Сегодня мы отправляемся на Землю, — радостно сообщила Василиса, тут же взбодрившись. — Домой, — выдох тихий, полный тепла и счастья, и в нем что-то такое знакомое, родное и далекое одновременно.

Николь посмотрела непонимающе.

— А это больше не наш дом?

— Наш, — Василиса сонно быстро заморгала, в попытке проснуться. — Но там — мой. И ваш скоро тоже.

Фэш еще спал, не слышал ее слов, а Василисе представилось — как это, познакомить его со своей семьей. Ведь он тоже… семья.

А потом были сборы, быстрые, с уговорами Маркуса и прочих, что они вернутся, не сбегут, нет. Норт просто смотрел как-то тоскливо и зло, что ли. Василиса его не понимала, но пыталась. Поэтому она и предложила ему с ними отправиться.

И он согласился.

И вдруг — знакомая дверь. Путешествие, занявшее не больше получаса и. Дом.

Снег, белоснежный, такой родной и далекий одновременно падал с пепельных небес, ладошка Николь сжимала и согревала пальцы, Фэш стоял позади каменной глыбой, надежной, высокой и умиротворяющей.

— Дом, — вдруг выдохнул Норт и улыбнулся. — Я скучал.

И Василиса вдруг поняла его. Это было так неожиданно, остро и больно, что слезы на глазах выступили. Это ведь был и его мир тоже. Да, неправильный, без семьи, без родных и близких, практически без друзей, но… дом. Его дождливый Лондон, мрачный приют, занятия в приходской школе с другими мальчишками, бедность и голод.

Но это было детство, была юность с другими мальчишками, была его жизнь, та самая, настоящая, до того, как он станет демоном и, как и Василиса, потеряет это все навсегда.

Нет. Она не позволит.

Этот мир останется с ним. Навсегда.

Как предсказывало пророчество, она объединит миры. И ее семья будет жить там, где каждый будет тем, кем захочет, любить того, кого захочет, и там, где захочет. В любом из миров.

А пока…

А пока они молодые, счастливые, искренние, живые. И у них впереди Новый год, новая жизнь, которую они построят сами. Это будет и х будущее.

Наше.

*

Лешка едва не упал от шока, встретив их на пороге. Инга, судя по звукам, готовила на кухне еду к праздничному столу, напевая какую-то новогоднюю мелодию. Пахло яблоками с корицей, вином, имбирем и пряностями.

— А мы… в гости, — Василиса неловко улыбнулась, волосы прятались под шапкой, а куртка была застегнута как-то криво и в спешке. И вдруг она, как в детстве, подскочила, обняла друга за плечи и чмокнула в щеку.

— Василиска вернулась! — и обнял в ответ, закружив по коридору. — Как же мы скучали.

— Василиса! — закричала с кухни Инга. — Давайте проходите, раздевайтесь и мойте руки. Помощь нужна! Дел столько с этими праздниками, разрываюсь, мамочки.

А Василиса увидела кольцо на пальце друга, и сердце закололо острой болью.

— Ну что, Розневы, вас можно поздравить? Жаль только… я опять все пропустила, — вздохнула она, снимая куртку.

— И ничего ты не пропустила, наверстаем. Лучше со своей дружной компанией познакомь, дуреха, — хмыкнул Лешка, опершись на стенку и скрестив руки на груди.

— Ой! А это… моя семья. Прям как вы, — улыбнулась Василиса, и была в этой улыбке вся та буря эмоций, царившая внутри нее самой. — Это Николь и Нортон Огневы, мои младшие брат и сестренка, пусть сами решат, как их вам называть. А это Фэш, он же лорд Драгоций и тот, кто впервые познакомил меня с Преисподней, мой… советник и очень хороший друг.

Василиса буквально ощутила, как Фэш за спиной вздрогнул, как от удара.

Неловкость сгладила Инга, появившаяся из кухни и сопроводившая всех по очереди в ванную.

С ребятами было… уютно. Лешка катал Николь на плечах, показывал ей детские фотографии Василисы, Норт зачарованно смотрел какой-то фильм по телевизору — в его время их не было, и это действительно было для него новогодним чудом. А Василиса с Ингой кружились по кухне, нарезая салаты, пока булочки запекались в духовке, а Фэш чистил картошку. В белой хлопковой рубашке, с закатанными рукавами, взъерошенными чернильными кудрями и в такой обстановке он выглядел ужасно домашним и красивым.

Василиса, смотря на него, подумала, что это все, наверное, и есть семья.

— Рознев теперь не отлипнет от твоей сестренки — два ребенка встретились, — рассмеялась Инга.

— Рознев, как всегда, — к маленьким Огневым лезет. Эх-х, хоть бы поговорил нормально с подругой детства. А скоро он встретит еще толпу маленьких демонят — и все, пропал наш Лешка. Да, ночью мы бы хотели пригласить вас на праздник к нам, ну, в Ад, — Василиса, запинаясь, договорила и неловко улыбнулась. — Если вы, конечно, не против.

— Мы, конечно, не против, Василиска, — едко сказала Инга. — Нет, ну предупредила бы раньше, я бы наряднее оделась!

Василиса облегченно рассмеялась, продолжая шинковать овощи.