Маркус Ляхтич, тоже оказавшийся среди тренировавшихся, гасил только те огненные сгустки, что пролетали рядом с ним, а в остальное время ржал кентавром, схватившись за бока и утирая слезы. Опомнился он лишь после того, как на поляну выбежала Захарра, увидевшая сие непотребство из библиотеки, и не стукнувшая возлюбленного увесистым томиком.

Но лишенные пламени «драконы» не сдались и продолжили кое-как маневрировать в воздухе, швыряясь новыми заковыристыми семейными заклятиями.

До настоящих и серьезных проклятий взрослые же демоны, уже включая Ляхтича, опустились лишь спустя минуты три, но тогда не выдержала уже и Василиса, наблюдавшая за сим светопредставлением из панорамных окон главной башни. Фэш же отправился вместе с Николь и остальными демонятами на экскурсию — помогать несчастному Лазареву.

Василиса выбежала на площадку, кутаясь в один лишь шерстяной шарф и успешно избегая маленьких аккуратных лунок в снегу — последствий драконьих атак.

— Повелительница, леди, ну куда вы это, — взвыл один из бойцов. — Покалечитесь еще!

Василиса и сама не знала, куда она это, но смотреть, как два юнца, еще не закончивших академию, уделывают охрану Призрачного замка, не могла тоже.

Она, щурясь, поймала взглядом вертящегося в воздухе Джейка и, сосредоточившись, мысленно пожелала, чтоб он принял свою обычную форму. Крылья, хвост да рожки исчезли, а Василиса в панике попыталась вспомнить хоть одно заклятье, тормозящее стремительное падение. Счет шел на секунды, и первое, что она вспомнила — проклятье медлительности. Теперь ее замечательный друг не только осторожно спускался в загустевшем воздухе, но и соображал в разы дольше, а потому грамотной отмазки придумать не успел. Его приятеля-дракона ловили уже бравые бойцы, а Василиса, нервная, взвинченная, спешила на кухню.

Тогда же злющий, как сама Повелительница, лорд Розерман быстренько спеленал «драконов», и спустя секунд тридцать пленных придурков уже волокли в подвал. Поскольку кухня тоже находилась в подземельях, «девоньки» о творчестве своих сыновей еще не знали, а за полчаса, что Василиса металась с противнем в руках, плавившимся под ее пальцами, пересказывая леди Неккер и остальным историю нападения на замок, отцы драконов всыпали наследникам первую порцию воспитательных розог и выпытали местонахождение «драконьей» лежки в одной из башен.

И зависли, увидев две пустые бутылки из-под дорогущего коньяка.

— Ну, паршивец, — пораженно-восхищенно воскликнул лорд Розерман. — И ведь всю защитную цепочку чар снес, и пароль угадал.

— Восхищаться наклонностями своего сына к клептомании будешь чуть позже, лорд, — буркнул Ляхтич, последовавший за отцами «драконов». — А пока нужно восстанавливать щиты и защитные чары на тренировочной площадке, которую зачаровывал еще покойный Родион. То есть заклятия там сложные, и их тьма. Ну и воспитывать наследников, доколе не протрезвеют, паршивцы, и не запомнят, что пить в их возрасте для здоровья даже опасно.

— Жопа болеть будет, — кивнул еще злой лорд Аккерли.

Позже в подвалы подоспела еще и Повелительница наперевес с кухонным полотенцем. Ее протрезвевшие «драконы» испугались даже больше папенек и клятвенно заверили, что больше так не будут. Пить без Василисы и на территории Призрачного замка, в смысле.

А потом вернулся Фэш в компании Николь.

Василиса долго собиралась с мыслями, но:

— В новогоднюю ночь мы отправимся на Землю, где я увижусь с дорогими мне людьми, разберусь с делами, познакомлю Николь с миром, частичкой которого являюсь я. А потом мы заберем моих друзей и пойдем на главную площадь Пандемониума, как в тот год, помнишь?

— Конечно же я помню, — едва слышно выдохнул Фэш. — Куда и как пожелаете, Повелительница, — его дыхание опалило замерзшую ладонь, мягкие горячие губы мазнули по костяшкам, а сердце Василисы забилось с утроенной силой.

Как же он ей дорог. Каждая его молекула, каждая крупица воспоминаний о нем, каждое прикосновение. Каждый вдох и каждый же выдох, каждый стон, каждое это бережное и хрупкое мгновение, когда он показывает перед ней свою ничем не прикрытую, оголенную до неприличия душу. Такие мгновения легко сломать. Человека в такие мгновения легко сломать.

Но, — что отличает Василису от ее матери, — она этого не допустит.

Не после всего. Что было.

И что будет.

Она ловит его замерзшее дыхание своими губами, хватается ладонями за напряженные плечи, целует в алеющий от мороза краешек уха, обнимает крепко-крепко, как Марта обнимала ее в детстве в тяжелые и сложные моменты.

Она не позволит вновь разбить ему сердце, израненное и исколотое и без того.

Ни за что.

*

А потом за два дня до празднества вдруг объявился Маар.

— Ну и где ты, черт тебя побери, был? — конечно, пропажу «братца» Василиса обнаружила далеко не сразу, ведь у нее были Николь, Фэш, а теперь еще и Норт. А еще целый замок, полный демонов и демонесс всех возрастов, кухня, «девоньки» и новые эмоции.

— Вот черт меня сейчас и поберет, — пробурчал Маар лениво, растягиваясь на ее кровати. — Устал я, сестренка. Высшие умеют качественно мотать нервы за то, что я вожу дружбу с Антихристом. Зато я могу сделать так и даже не беспокоить твой сон, только дай отдохнуть, — и его вдруг накрыла золотистая пелена, плотный флер, который начал все уменьшаться и истончаться, после чего на кровати Василисы вдруг оказался зеленоглазый пес. Порода больше всего напоминала золотистого ретривера, но все равно это было что-то не то.

— Супер.

— Чего так смотришь, Огнева? — вдруг заговорил пес. — Ты тоже так можешь, «все из ничего и ничего из всего», помнишь?

— Нет уж, спасибо, — хмыкнула Василиса. — К таким экспериментам над своим телом я пока не готова, пожалуй.

— Как хочешь, — удивительно, как это у него вышло, но пес пожал плечами. После чего спрыгнул с Василисиной постели и гордо удалился под кровать. Василиса же едва удержалась от нервного смешка.

Николь, что пришла где-то спустя час, когда леди Огнева полулежала на кровати, читая один из бестиариев, найденный в библиотеке замка, неизвестное животное, названное собачкой, понравилось.

Огнева-младшая сидела прямо на полу, почесывая млеющего от ее действий Маара за ушком.

— Завтра можешь сводить его погулять, похвастаешься перед друзьями. Думаю, сейчас бегать к ним в покои не стоит, родители их этого не одобрят, да и неприлично это.

Николь лишь радостно-согласно кивнула, не отрываясь от собачки. Потом пришел Фэш, посмотрел на собачку и, словно что-то почувствовав, скривился, пройдя мимо.

Василиса не выдержала и, рассмеявшись, поцеловала его в заалевшую скулу.

*

— Нужно серьезно поговорить, — именно с этих слов началось утро Василисы. Фэш собрал в ее кабинете Маара, Маркуса и ее саму. Поза его была напряжена, и по всему его виду читалось, что предстоящий разговор будет не из простых уж явно. — Я уже несколько дней не решался сказать о том, что узнал у егерей.

— Что ты делал в компании егерей?! — тут же возмутилась Василиса, и ей вторил Ляхтич.

— Без меня, — добавил он.

— Не суть, — отмахнулся Драгоций, отвернувшись к окну и сцепив руки в замок. — Василиса, я тебе уже рассказывал, что в этом мире внезапно обнаружил свою дальнюю родственницу — Захарру, которую всю ее жизнь считаю двоюродной сестренкой. Но я не говорил, что она — моя не единственная родственница. Драгоцив в Аду целый клан, который всегда выступал против правительства, то есть, против Огневых, и это скорее я пришелец из другого мира, неизвестно как очутившийся там, к тому же еще и предатель. Так что Родион Хардиус Огнев, будучи еще молодым мужчиной, сам того не подозревая, подобрал и спас от смерти ублюдка Драгоциев, однако и после выяснения всех обстоятельств не бросил, за что я ему до сих пор, посмертно благодарен.

— Ближе к делу, — не выдержал уже нетерпеливый Маар.

Фэш взглянул на него недовольно, но продолжил, все еще глядя на хмурую зимнюю метель за окном, нервно снегом бьющую по оконным ставням.