— Знаешь, меня не покидает ощущение, что все это не зря. Все эти сборы, толпа, поселившаяся в вашем замке, детей и подростков прячете, вы словно… на осадном положении, что ли.

Василисе и самой так казалось, на самом деле. Но она боялась и гнала эти мысли от себя отчаянно-отчаянно.

— Не хочу, — покачала она головой. — Не хочу, Норт, понимаешь, этого всего. Да, сейчас что-то происходит, что-то страшное, но большего я тебе не скажу. Потому что и сама не знаю толком-то.

— Хороши же спасители, — криво и как-то жалко улыбнулся брат. — Спасли из одного дерьма, загнав в другое?.. Я умирать не хочу. Тем более, даже не зная за что толком.

— Я тоже не хотела, — сказала Василиса, как отрезала. — Но уйти домой мне никто не позволил. Да и здесь уже появились дорогие мне люди, бросить их я никак не могла. Как видишь, братец, я жива. Но практически каждую ночь я мечтаю умереть.

Василиса медленно поднялась, выходя из укрытия.

— Умереть, чтобы жили они.

Глаза ее были сухими. Слезы она давно уже выплакала, да и пустота внутри постепенно зарастала. Все медленно становилось хорошо. Но такие мысли, отчаянные, пугающие, всегда были с ней. О том, что грядет новый кошмар, о том, что ни Марты, ни отца больше нет.

Ее всю жизнь воспитывала женщина, которой она никем не являлась. Но Марта любила и растила ее, как родную дочь, скрывала от Преисподней, пытаясь спасти, воспитывала, учила.

А Василиса не смогла даже отплатить ей ничем. Не успела.

И отец. Да, он бросил ее, бросил ради ее же блага, хотя мечтал о том, чтобы воспитывать собственную дочь от любимой женщины. Тоже дел натворил — Дейла, Норт и Николь как последствия — но и его Василиса полюбила.

И точно также не спасла.

— Я в замок, отправлю кого-нибудь из девочек к вам с какао и горячими булочками, согреетесь хоть. Но вообще, ужин через час, передай остальным детям, — сухо проговорила Василиса. — Если хоть кто-то начнет чихать или кашлять — сию же секунду отправлять в больничное крыло. Массовых заражений прямиком перед праздниками нам не нужно. Все ясно?

— Ясно.

— Если кому-то понадоблюсь, я буду на кухне.

*

На кухне же ее саму ждали горячий кофе и булочка с корицей. Леди Неккер отчетливо уловила ее настроение, едва Василиса открыла тяжелую деревянную дверь, ведущую в царство «девонек».

— Ой, девоньки, что ж вы все сегодня какие-то понурые и утомленные, чай не заболели?

— Ну я точно нет, леди Марта, не беспокойтесь, — улыбнулась Василиса и принялась замешивать тесто. Вручную. У выпечки магия иная, в нее надобно душу вкладывать.

Для разгулявшихся демонят быстренько собрали две большие корзинки и записали в разведчики лорда Драгоция. Провизию нести отправили тоже его.

— Нечего школьников гонять, их в Академиях еще загонять успеют, а сейчас пусть отдыхают. Лучше уж с уборкой и стиркой помогут, это будут наказания для провинившихся.

С леди Неккер спорить не смел даже Фэш.

— Марта, солнышко мое, это ты их балуешь еще. Они в своих Академиях такое творят, что у преподавателей волосы дыбом встают. Им бы минимум розги.

— А это уже непедагогично, — возникла Василиса. — Это ты, мой дорогой, из семнадцатого века выполз, а мы здесь приличные леди и лорды.

— Что-то этим приличным леди и лордам не мешало в детстве столько же розог получать, — хмыкнул Фэш. — Как вспомню, как ваш папенька в Мертвые земли наведаться изволил в свои-то двенадцать лет. Целый отряд испытателей собрал. Да вот беда-то — сигнальные чары сработали. На самой границе земель их и поймали-то. Великий Повелитель Нортон Огнев месяц ойкал, садясь в общей гостиной.

Василиса не удержалась и тоже ойкнула.

— Да, покойный лорд до самой старости затейником был, — рассмеялась леди Неккер. — А Родион наш изводился все, что сынишка у него в мать пошел. Та по молодости тоже чего только не творила — это только лет в триста стала она степенной Черной королевой. Тоже, кстати, скоро нагрянет. Внучку чай увидеть хочет.

Фэш устало застонал.

— Только таковой напасти нам не хватало.

Да, кухонный зал суда не подвел — уже через час, когда всех подростков и детей согнали на ужин, пришло официальное извещение о скором визите почтенной леди.

Василиса же ужинала прямиком на кухне, вскоре после чего задремала в обнимку с книжкой.

— Умаялась леди наша. Эх, ребенок ведь еще совсем, а уже столько пережила.

— Добрая она у нас очень, — прошептал Фэш, стоя рядом, облокотившись на дверной косяк. — Ей бы самой еще с детьми в снежки играть, а она судьбы вершит. По характеру иной раз меня взрослее.

— Такой и должна быть настоящая Повелительница. Нортон знал, что делал, когда завещал ей все. Любил он ее. И ты любишь, ваше превосходительство.

Фэш улыбнулся, а Василиса поморщилась во сне и еще сильнее согнулась, полулежа на простой деревянной табуретке.

— Отнесу ее в покои, пусть спит.

Василиса и спала.

И снился ей дом. Тот самый, мифический, где и Фэш, и Марта, и Лешка с Ингой. Отец и все его дети еще. Вся ее семья. Настоящая, родная. Джейкоб. Мари. Харри. И все они улыбались, занимаясь каждый своим делом. Розневы прятались где-то в спальне, Марта болтала с отцом, весело, беззаботно, как в воспоминаниях матери, ребята вновь спорили о чем-то, и Джейк все норовил доказать, какие все остальные глупцы, а он Розерман. Норт сидел на ковре, обнимая незнакомую прыщавую девчонку с тонкой светлой косичкой, и Василиса поняла, что это ее еще не найденная сестра, Дейла Огнева. Сама же она стояла в объятиях Фэша, а к ее ноге прижималась малышка Николь.

И все было хорошо. С ней была ее семья.

Через несколько дней же наступал Новый год. Новая, хорошая жизнь.

Она же еще здесь, живая.

Значит это кому-нибудь нужно.

Комментарий к Глава пятая, «Значит это кому-нибудь нужно»

и дождались вы ведь

как я и обещала, эта история будет закончена

обязательно

========== Глава шестая, «Они были вечные» ==========

В сердце бедном много зла сожжено и перемолото. Наши души — зеркала, отражающие золото.

(с)Андрей Белый

Новый год наступал постепенно и вместе с тем неожиданно. В какой-то момент мир замер, и снег начал стучать по окнам как-то по-особенному, празднично, «девоньки» начали готовить больше сладостей, а Василиса постоянно бегала по этажам замка — от кухни к бывшему отцовскому кабинету, и обратно. Николь гуляла с Фэшем, таскала мрачного и серьезного заместителя Повелительницы лепить снеговика с рожками из морковок и хвостом из еловой ветки (хм, на Маркуса похож), играть в снежки и в драконью крепость.

А вот спустя двое суток в драконью крепость сыграли по-настоящему. Да, на Призрачный замок спустя двести лет впервые напали драконы — событие небывалое.

Вообще-то этих драконов звали Джейкоб Розерман и Велиал Аккерли. Как вздыхали их маменьки на кухне, подвело мальчишек то, что коньяк был дорогим — легко пился и весело гулял в крови. Будь вместо «Геенны Огненной» из богатой коллекции Розермана-старшего, например, какой-нибудь горлодер из не особо внушительного бара того же Николаса Лазарева, вторую бутылку они не осилили бы. «Задрыхли бы, и все, — сокрушалась леди Аккерли, и управляемые взмахом ее изящных тонких пальцев тарелки с таким же сокрушенным бульканьем тонули в мыльной воде. — А так чуть не убились, паршивцы!»

Василисе ужасно хотелось захихикать, как маленькой девчонке, если бы она сама не наблюдала ущерба, учиненного этими паршивцами. Налет двух пьяных до беспамятства оболтусов на тренировочную площадку, где в последние недели демонята полюбили лепить снеговиков и играть в снежки, будут помнить еще долго. Парни исхитрились в таком-то состоянии добиться от неподатливых тел полного боевого превращения и на чернильно-черных кожистых крыльях с воплями: «Драконы! Берегитесь драконов!» — не менее получаса носиться над площадкой, сыпля вниз огненными пульсарами.

Благо, в этот день Ник повел малышню на экскурсию в Кровавый замок, где на каникулах через несколько лет они и будут обитаться, а тренировались взрослые бойцы и замковая охрана, сообразившие тут же поставить щиты. Правда, упущением их было то, что огненные пульсары были необычайно сильными и защитные чары их ну никак не брали, — видимо, модифицированное лордом Розерманом-старшим заклятье. Спустить придурков тоже было нельзя — Велиал держался в воздухе вообще каким-то немыслимым чудом, а Розерман успешно маневрировал, избегая летящих в него заклятий.