Небо медленно светлело, минута за минутой, пока не стало грязно-серым. Ветер гнал облака, сплетая их в причудливые фигуры — то разрывая на рваные клочья, то соединяя в аляповатые формы. Небеса грозились вот-вот пролиться дождем, настоящим ливнем и спрятать за своим покровом этот паршивый осенний рассвет. И вот тогда-то Василиса обязательно ляжет спать и не встанет до следующего дня, только бы вычеркнуть еще одни проклятые сутки из своего нового календаря. Но дождь все не начинался, и девушка упрямо сидела на холодном подоконнике, подтянув колени к груди. Ее колотил озноб, и ей стоило бы надеть теплый свитер или укутаться колючим шерстяным пледом, чтобы прогнать холод, который, кажется, проник уже в самые кости, превращая Василису в неловкую куклу. Теперь даже пальцы не гнулись, не удавалось сжать ладони в кулаки, поэтому Василиса бросила попытки, выводя на гладкой поверхности стекла различные узоры своими заледеневшими бледными пальцами. Еще бы ей стоило выпить лекарство, потому что лицо, в отличие от тела, пылало, и медно-рыжие пряди на затылке взмокли от пота — и Василиса знала, что у нее вновь температура. Это было обидно до слез — еще один нюанс в целой череде неприятных событий. Еще бы, наверное, стоило прекратить вновь и вновь возвращаться мыслями к Фэшу, отцу и прочим.

Василиса все это понимала! Конечно, понимала, но не могла сдвинуться даже на дюйм, отвести взгляд от мрачного пейзажа за окном. Здесь, спрятанная в глубокой нише, она чувствовала себя хотя бы в иллюзии безопасности. Словно неуклюжий пингвин в стеклянном шаре — такой стоял у Василисы дома, и, совсем маленькой, она могла часами завороженно следить за белоснежной метелью внутри. А потом, одним душным июльским вечером, шар разбился случайно, и фигурка крошечного пингвина больше не была защищена. Теперь же и Василиса чувствовала себя так же — в ненадежном укрытии, хрупком, словно хрусталь, готовый рассыпаться пылью от любого неосторожного касания.

Небо все сильнее темнело, ветер яростно гнул к земле горчично-желтую траву, и она переливалась волнами, будто огромное потревоженное животное. Василиса поймала себя на мысли, что хочет на улицу — бежать босой по мягкому вереску, скользкому от росы. Хочет раскинуть руки и ловить тяжелые первые капли дождя растрескавшимися губами. И кричать — громко, до сорванных связок, до боли в груди и отчаянного стука крови в висках. Может быть так она получит ответы на целый рой вопросов? Может, Бог слышит только крик, а горячечный шепот полуночных молитв давно стал обыден за сотни и сотни веков? Ей ведь так мало было нужно — лишь знак, куда идти дальше, и как уберечь сердце от новых ран. Лишь понимание, какой путь верен, а какой в итоге приведет ее к несчастью.

А существовал ли вообще Бог? Василиса не знала, она просто еженедельно по воскресеньями ходила с Мартой в церковь, ставила свечи и читала молитвы.

Спроси ее кто, верит ли она в то, что говорит, девушка бы не смогла ответить.

Ни тогда, ни сейчас.

Все перемешалось в ее голове, и мысли с образами наскакивали друг на друга, мешая мыслить рационально. Василисе не хотелось верить в то, что сейчас с ней происходило. Она знала, мозг пытается отрицать всю эту магию, ангелов и демонов, ведь всю свою сознательную жизнь Василиса не верила во что-то подобное.

— Доброе утро, самоубийца, — хмыкнул Фэш, заходя в ее комнату и ставя на тумбочку у ее кровати стакан с лекарством и тарелку с бульоном.

Василиса прикрыла глаза, прислоняясь горячим лбом к холодному оконному стеклу.

— По-хорошему, тебе бы поспать нужно, — серьезно произнес черноволосый, присаживаясь рядом. — И поесть.

Огнева горько вздохнула и зашлась в кашле.

— Спасибо, — хрипящим шепотом произнесла она. — И без тебя обойдусь, мамочка.

— Куда ты без меня денешься, — вздохнул Драгоций и посмотрел на Василису. Та сидела с закрытыми глазами и мерно дышала в оконное стекло.

Уснула.

*

— Ты должна стать демоном, — серьезно произнес Ник за обедом через несколько дней, когда Василиса наконец вылечилась. — Это приказ Повелителя.

Завтра должен быть первый день зимы, Василиса считала. Значит, в скором времени пойдет снег, и девушка не могла дождаться этого события. Ее первая и, Василиса надеялась, последняя зима в Преисподней, как-никак.

Она поперхнулась только что отпитым соком, и Диана, сидящая рядом, учтиво похлопала ее по спине.

— Зачем?

— Твой отец хочет представить тебя на следующем собрании демонов, как свою дочь, — соизволил объяснить Ник с паршивой такой улыбкой. — И это не обсуждается.

Василиса завыла, хватаясь за голову.

*

Василиса сняла с вешалки до этого уютно лежащее на кровати, присланное ей отцом по случаю будущего события, строгое на первый взгляд черное платье с белым воротничком и белыми же манжетами. Надев его, она повернулась спиной к зеркалу и, обернувшись, попыталась застегнуть пуговицу сзади. Василиса постаралась не смущаться тому, что платье было с открытой спиной, но все равно покраснела и спешно умылась холодной водой, чтобы убрать неприличную красноту. Справившись с этим, девушка принялась расчёсывать свои средней длины волосы.

За неимением лучшего варианта, Василиса заплела их в аккуратную косу и перекинула на левое плечо, подвязывая красивой черной лентой.

«Отец сказал мне выглядеть достойно, ну что ж, надеюсь, у меня получится», — подумала она.

Достав из шкатулки, стоящей на тумбочке у кровати, небольшой флакончик цветочных духов и брызнув пару капель на запястья, она потёрла их, затем по капле добавила в ямочки за мочками ушей. Из одной коробки в шкафу Василиса достала свои родные, ранее лежащие в пакете со сменной обувью любимые чёрные туфли-лодочки на очень низком каблуке, что пропутешествовали вместе с ней через портал в Преисподнюю.

Наконец, полностью готовая, она застегнула на руке браслет из белого жемчуга, тоже подаренный отцом, и взяв в руки черную мантию, совершенно как у других демонов, вышла из комнаты в коридор, где ее уже дожидался Фэш.

Гордо подняв голову, Василиса пошла вслед за демоном, клянясь себе, что ни за что не опозорится.

Иначе не будь она Василисой Огневой.

*

Она стояла в той самой Каменной Зале, в которую попала через портал, открывшийся на Земле. При полном освещении помещение хоть и выглядело гротескным и мрачным, но было красивым, Василиса не могла не признать.

Прямо посередине комнаты стоял массивный серебряный постамент, на котором лежал прозрачный камень, внутри которого словно бы плавали маленькие искорки и волшебные всполохи.

Сама Каменная Зала действительно была сделана из камня, названия которого Василиса не знала, но выглядело это впечатляюще. У одной стены стояло несколько кресел, на которых сидели ее отец и несколько других демонов, чьих имен она не знала.

— Вместе с тобой посвящение пройдет еще и сестра Фэшиара, Захарра, — холодно обратился к ней отец, и Василиса только сейчас заметила худую темноволосую и темноглазую девчонку в скромном черном платье, стоящую рядом со своим братом. Ее волосы были заплетены в какую-то замысловатую прическу, а сама Захарра заметно дрожала и была бледнее мела. На вид ей было не больше шестнадцати.

Фэш подтолкнул сестру к этому камню, и Василиса непроизвольно придвинулась ближе к нему, отступая подальше от пугающего своей внушительностью постамента.

Захарра подошла к камню и положила на него обе дрожащие руки, отчего тот загорелся розоватыми искрами, а девушка закричала. Искры из камня плавно перетекли на ее руки, а потом на плечи и спину, формируя в районе лопаток два сверкающих нароста, медленно перевоплощающихся в такие же кожистые крылья, как и у остальных демонов.

Захарра кричала, но никто даже не пошевелился, чтобы помочь ей. Лишь только Фэш сжал руки в кулаки, а Василиса едва уловимым движением провела пальцами вдоль его позвоночника, успокаивая.

Сегодня ни у него, ни у Ника не было крыльев. А Дианы здесь и вовсе не было.

А потом, когда камень вновь стал прозрачным, а за спиной у Захарры виднелись кожистые крылья, ее, уже планировавшую упасть в обморок, подхватили под руки Фэш с Ником.