Василиса легла на дно, чувствуя лопатками камни. Прикрыла глаза и вдруг почувствовала непреодолимое желание остаться. Здесь, где так хорошо и уютно, где ничего не ноет и ни капельки не болит, где не нужно учиться чувствовать, потому что ты одна и никто тебе не нужен.

А потом — эти бледно-голубые глаза, как сизый лед.

И терпкий бархатный голос ввинчивается в уши, западает куда-то глубоко, прорывается к самому сердцу. И взгляды его прикосновениям подобны. Когда все ладони в акриле, а потом он въедается под кожу, и не вымыть, не выскрести.

Он внутри. Она пропитана им. Фэшиаром чертовым Драгоцием, который приносит одну лишь боль с первой минуты их знакомства.

Он в мыслях и ошметках стылых эмоций. Он внутри, в венах и артериях, под кожей, под надкостницей, где обычно шишками расцветают синяки.

Он рядом. Вот в этот самый момент. Всегда.

И она тоже должна бы.

«И буду», — мелькнула нелепая мысль. И Василиса распахнула глаза, загребла воду руками и поплыла к границе с воздухом. Вынырнула.

Подняла глаза к небу и… не почувствовала. Совершенно. Ничего.

Ни боли, ни каких-либо эмоций.

Зияющая пустота вместо грудной клетки.

*

— Обряд очищения пройден почти успешно, — прозвучал холодный голос женщины, стоящей у то и дело попискивающего аппарата, проводки которого сеточкой окутывали голову Василисы, теряясь среди огненных волос.

— Что значит почти?..

Помещение отчетливо напоминало кабинет врача в какой-нибудь онкологической клинике. От такого сравнения Василиса невольно вздрогнула и передернула плечами, желая сбросить с себя налет страха, как какую-нибудь шаль.

Холодно было. Будто зима в один миг пропитала все ее существо. Окутала, въелась в кожу, потекла по венам, осела в горле и в легких. Потерялась внутри нее, застряла и… стала привычной. Еще давно, на самом деле. Даже слишком.

Маар-не-Маар отвел ее сюда, вручив махровое полотенце и белую больничную сорочку.

Волосы еще были мокрые и неприятно прилипали к затылку, оставляли влажные пятна на белой ткани и были похожи на маленькие огненно-вишневые змейки, обвившие ее шею, плечи и спину. Обхватили кольцом живого пламени будто.

Василиса вдохнула воздух, пропитанный ароматом медикаментов и стерильности.

— Вам уже говорили, Антихрист. Вы — не Вечная, вы нечто другое, и наши методы исцеления подействовали не совсем так, как ожидалось. Вы излечились от последствий потусторонней магии, и ваше тело абсолютно здорово, но вот поврежденные нервы… они полностью залечены, но больше не работают так, как должны. Возможность чувствовать, проявлять какую-либо эмоциональность… она не восстановилась.

Говорят, нельзя бить человека на вдохе — так можно нанести ужасающую травму или вовсе убить. А Василису, кажется, ударили.

И мир даже померк на секунду. Легкие горели, а на глазах невольно выступили слезы. Она бы даже закричала, будь ее воля.

Как пенопластом по стеклу — закладывает уши.

— И… что теперь?

— Нам известно, что у вас были некие… мм-м, успехи. Вам стоит продолжать в том же духе, и, возможно, поврежденные нервы начнут функционировать должным образом.

— То есть это еще и неточно?

— К сожалению, да. А теперь вам следует возвращаться. Проводник Маар Броннер, отведите Антихриста в зал Переходов.

Так значит. Вот так, да?

Василисе хотелось умереть на месте. Провалиться куда-нибудь глубоко под землю и не возвращаться. Там и оставаться. Вечно.

*

Сегодняшней ночью ей снова снился океан — безмятежный, глубокий, с тёмно-зелёными волнами, едва тёплыми от солнца.

Василиса зачерпнула прозрачную воду ладонями, пропустила меж своих тонких пальцев, давая ей стечь на белоснежный песок, и в несколько летящих, стремительных шагов зашла в воду, легко отталкиваясь от дна и выплывая на глубину.

Полуденный свет стремительно меркнул — солнце скрылось за сизыми рваными тучами, берег покрылся мелким колким инеем. Океан сдавил Василису своими ледяными плотными ладонями, выбивая прелый, кислый от страха воздух из лёгких, и утянул вниз, на самое дно, — туда, где нет ни искр солнечного света, ни тепла: вечный сырой холод и непроглядная мгла.

Василиса проснулась отчаянным рывком. Нащупала выключатель лампы, щелкнула по нему и выдохнула наконец. Свет ослепил на секунду, но это уже стало привычным. Как и то — просыпаться среди ночи от кошмаров, дрожать всем телом и перелезать на подоконник в коридоре Призрачного замка, прислоняясь к прохладному оконному стеклу. А на утро просыпаться от ворчания Фэшиара Драгоция, что находил ее там во время утреннего обхода замка.

И почему дежурит ежедневно именно он — непонятно.

С ним они по-прежнему еще не говорили. И Василиса отчаянно пряталась по всем закоулкам Призрачного замка, страшась этого разговора, как глупая мышка. Пугливая и немножко отчаянная.

За окном медленно догорал август, напоенный ароматов цветущих астр, бархатцев и цинний. Их яркие, невероятно теплые солнечные цвета рябили перед глазами, и Василиса до одури скучала по Садам Смерти, Пандемониуму, при дворе Кровавого замка с этой его легкой атмосферой запустения, с этими сидящими у поваленного старого дуба будущими демонами, что после летних каникул отправятся в Академии для обучения искусству заклятий и проклятий.

А ведь сама-то Василиса не проучилась в Академии Зерцалис и года, по большей части занимаясь самообразованием в преддверии войны. И до сих пор для нее загадкой было — и чего Фэш обучался на одном уровне с ними, ведь из воспоминаний матери она видела, что Драгоций учился и в то время тоже.

Так и расцвела тема для разговора. И нашлась обязательная для него необходимость, что не отвертеться.

Василиса вновь проснулась от тихого ворчания и похлопывания по плечу, легко встала — больше ничего не болело, кроме сердца и души. В мыслях — пфф, всего лишь-то.

— Фэш… — тихо и осторожно позвала она. Демон, уже шагавший прочь от нее, мгновенно замер и словно бы даже выпрямился, расправил плечи. Развернулся к ней, одарив усталым взглядом ледяных озер.

— Да, Повелительница?

— Нам нужно о многом поговорить… Я почти ничего не знаю, з-запуталась, и у меня накопилось д-достаточно вопросов, — она говорила, запинаясь и путаясь, словно бы вообще отвыкла от общения с кем-либо.

Краснела и несколько раз останавливалась, вдыхая и выдыхая, чтобы спокойно продолжить. Страх, эта эмоция была слишком знакома ей теперь. И она ощущала его почти постоянно. Он стал неотъемлемой частью ее существования. Пылью осел в легких и в горле, впитался под кожу, растекся по венам и артериям, искрился по нервным окончаниям.

Страх был теперь ее частым соседом.

— Хорошо, леди Огнева. У меня сегодня есть несколько свободных часов после обеда. Предлагаю устроить прогулку по городу — самое подходящее для того время — и обсудить все, что вас интересует.

— Хорошо, — Василиса согласно кивнула, чуть помедлив. Потом спрыгнула с подоконника и несмело прошагала к замершему демону. — Только вот… я не знаю, что мне следует надеть…

— Вам повезло, что леди Афелия Аконит живет не так далеко от замка. Я приглашу ее.

Василиса вздрогнула от звучания этого страшного для нее имени. Показалось, или у нее действительно заболело правое плечо?..

— Х-хорошо. Спасибо, лорд Драгоций, — она сделала неловко книксен и поспешила уйти на негнущихся ногах в сторону своей комнаты.

Половина дела сделана.

*

Госпожа Афелия прибыла через полчаса после того, как Василиса молча пообедала в компании малышки Николь. Аппетита совершенно не было, на самом деле. Она зачерпывала ложкой золотистую жидкость, в которой плавали кусочки овощей, и выливала тут же обратно, наблюдая за тонкой изящной струйкой.

Вот с тихим «плюх» в тарелку упал маленький кубик вареной моркови.

Василиса отхлебнула горячего чая, сжевала кусочек хрустящего печенья, в детстве очень любимого, а сейчас казавшегося безвкусным комком, и поспешила покинуть столовую. В комнате ее встретили тишина и покой. Она бы и уснула вот такой, наверное, в этой привычной унылой серости, если бы не…