Василиса осторожно поднялась с влажного матраса, покрытого сверху суконной простыней и шерстяным пледом; впрочем, согреваться это не помогало. Рядом перевернулась с одного бока на другой маленькая демонесса с белесыми волосами и ярким листопадом веснушек на лице и плечах. Их под одним шатром жило пятеро, и скрывались они в лагере практически под самым носом у ангелов.

Преисподняя была на осадном положении.

Василиса несколько недель жила среди каменных плит, что давили на нее своим присутствием, массивностью, давили, не пропуская света. А потом не выдержала и выбралась на поверхность — там было опасно, да, существовала возможность попасть под шальную бомбежку или замерзнуть до смерти, умереть от обморожения — но… но там чувствовался весенний холодный воздух, ощущалась жизнь, а не слепое существование под толщей земли.

Василиса, пошатываясь и подслеповато щурясь, выбрела на поверхность, тут же ослепнув от гордого, холодного, но невыносимо яркого солнца. Она чувствовала себя слабой, будто все силы ушли из нее, стоило покинуть Землю, Марту и Лешку.

Фэш еще не отыскал их.

Это вселяло надежду.

Василиса, щелчком пальцев придав себе более опрятный вид, поплелась ко входу в катакомбы — так она, содрогаясь, мысленно называла подземный лагерь, скрытый железным люком, который укрывало покрывало из травы и свежей весенней листвы. Таких отчаянных, как она сама, что жили на поверхности, было всего пятеро, и Захарра в их число не входила. Василиса не могла позволить ей так рисковать.

Смахнув с люка влажную, прелую листву, демонесса провернула железную ручку-рычаг и открыла дверцу, после чего, прикрыв глаза, прыгнула внутрь. Ощущение потерянности, отчаяния не покидало ее с тех пор, как она оказалась в этом месте, «Доме спасения». Ей казалось мучительно долгим, бесполезным существование здесь. Здесь она не могла никому помочь. Не могла никого спасти. Дни тянулись однообразно и монотонно, серые, монохромные, они заставляли Василису жмуриться всякий раз, когда приходили новые вести, и чувствовать себя бесполезной, ненужной.

В лабиринте каменных стен ее встретил мальчишка, которому по виду нельзя было дать и тринадцати, однако он был раза в три старше самой Василисы. Его звали Кристофом, и он, пусть немножко хмурый, серьезный, но такой же отчаянный, разбавлял ее существование здесь, и вместе они придумывали и обговаривали план, главной деталью которого была она — Антихрист, надежда на спасение.

— Доброе утро, Лис, — кивнул ей мальчишка, заправляя медовую прядь за ухо. Хмурый взгляд серых глаз сопроводил ее до каменного стола, на который демонесса запрыгнула, сметая стопки чертежей.

— И тебе не хворать, Тоффи, — ответила Василиса, водя пальцем по одному из листов с едва заметными карандашными росчерками и линиями.

— Я же говорил, что мое имя можно сокращать максимум до Кристофа, то есть — никак, — недовольно пробурчал демон, продолжая что-то изучать в старой потрепанной книжонке, лежащей на его узких коленях.

— Это план помещений Кровавого замка? — Василиса внимательно рассматривала чертеж с мелкими пометками и линиями разных цветов, указывающими оптимальный, по мнению Кристофа, маршрут.

— Нет, Призрачного замка. Кровавый замок изначально строился для демонов и демонесс, у которых не было другого жилища на время зимних и летних каникул. После они уже сами зарабатывали себе на жизнь, и помощь не требовалась, а до того момента им бы негде было жить. Он и сейчас примерно для этого существует. А вот в Призрачном замке осуществляется вся власть. Перьекрылые еще не захватили его, а вместе с ним и всю Преисподнюю, но, я уверен, шпионов там уже несметное количество.

— Да уж, — вздохнула Василиса. — Ты же возьмешь меня на следующий рейд? — уже через несколько секунд встрепенулась она.

— Если он состоится. В мои обязанности не входит устраивать тур походы для дочки Повелителя, — хмыкнул Кристоф, откладывая книгу. — Впрочем, даже для такой небольшой прогулки нужно подготовить тебя. Небирос* на последнем собрании предложил обратиться за помощью к ведьмам — они могут создать отличные доспехи для нас, а также приготовить множество зелий, которые точно не повредят в бою. Правда, проблема в том, что большинство ведьмовских общин находится на Земле.

— Я могу отправиться на Землю, — сверкнула синими глазами Василиса. — Я была там, жила среди людей долгое время, поэтому знаю, как нам не выдать себя. Правда, в переговорах с ведьмами я не буду участвовать, — демонесса смущенно опустила взгляд. — Не моя стезя.

— Я предложу твою кандидатуру Небиросу, но сомневаюсь, что он одобрит вмешательство леди, — медленно, еще продолжая размышлять над чем-то, произнес Кристоф, прохаживаясь по каменному помещению из стороны в сторону.

— Просто он — женоненавистник, — буркнула демонесса. Василиса видела этого взрослого, жесткого демона несколько раз, но издали, всегда опасаясь подходить ближе. Она уже успела изучить этот огромный лагерь, его жителей, и уже слишком скучала, каждый раз надоедая Кристофу своим присутствием и просьбами о ее участии в тех редких разведках, что устраивались под предводительством заведующих их лагерем.

Василиса знала — их положение было очень шатко, потому что отряд могли отследить, найти место их жительства и устроить бомбежки еще и здесь.

— Какой есть, — хмыкнул Кристоф. — Не желаешь навестить свою подружку?

— Если Харри узнает, что я вновь собираюсь подставить себя под удар, она запрет меня в одном из подвалов катакомб и будет лично караулить каждые полчаса, — усмехнулась Василиса, но скорее горько — Захарра ведь искренне за нее переживала, а она…

— Твоя правда.

*

Василиса легла под куст тимьяна, восстанавливая сбившееся после бега дыхание. Рядом упала уставшая Захарра, несколько минут до этого страстно носившаяся по небольшой поляне и швырявшая заклятия и проклятия в демона, с которым участвовала в спарринге.

Тренировки, проходившие каждое утро и каждый вечер, стали привычными, как только Василиса впервые тайком пробралась на очередной рейд демонов. Тогда она поняла, что до уровня боевых ангелов ей далеко, как от окраины Парижа до Сены.

Демонесса зарылась ногтями в холодную землю, выдыхая. На секунду ей показалось, что сейчас пальцы превратятся в корни и прорастут глубоко под почвой, тело одеревенеет и покроется листвой, а сама она соединится с природой, избежав ужасов войны.

— Тот жуткий красноглазый демон сказал, что новый рейд будет завтра, а на прошлом собрании Небирос говорил, что ангелы затевают что-то очень серьезное, отвлекая внимание властей бомбежками и мелкими терактами.

Василиса распахнула глаза. Ослепительно-яркое солнце пронизывало каждую травинку, каждый изумрудный листик на поляне — островке спокойствия, мира и весны. Оно тянулось своими лучами к каждому уголку густого, потерянного для мира леса, играло золотыми бликами на умиротворенной глади озера, расположившегося где-то в самой чаще, заливало просторный травяной покров лимонным соком. Мир с приходом настоящей весны словно расправил уставшие плечи, ожил, потянулся к распахнутому синему небу, цепляясь за ватные края проплывающих облаков своими острыми краями, барьером между мирами. Пропитанный ароматом сирени май уже полностью вступил в свои права. Лес, весь укутанный в зеленую полупрозрачную дымку, манил в свою тень, а поляны поражали разнообразием цветочных красок.

Василиса хотела застрять здесь. Вот так провалиться под прохладную землю, срастись с окружающей средой и более никогда не открывать сизо-синих глаз. Просто уснуть среди этого умиротворения.

Она знала — вот сейчас на поляну ворвутся оживленные после тренировки демоны, Захарра рывком сядет, вернет на лицо холодную маску, уместную, например, в Академии или в Кровавом замке, но не здесь. Не в этом тихом, уютном мирке, окрашенном в яркие краски весны.

Но так — привычно и необходимо. Поэтому Василиса тоже нарисует на губах ледяную улыбку перманентным маркером, окрасит глаза в ледяной цвет и наденет поверх тяжелую каменную маску.