После чего немного подумала, открыла книгу обратно, достала из рюкзака блокнот и переписала обе записи в него, потом вновь убрала книгу на полку, закинула рюкзак на плечо и спешно слезла с лестницы, после чего со всех ног помчалась куда-то, не замечая никого и ничего перед собой.

Остановилась она лишь перед тяжелой, мрачной дверью, ведущей в комнату Фэша. Не долго думая, она резко распахнула ее, обнаруживая сидящего в кресле Драгоция в одних брюках и еще одного мага, от вида которого Василиса буквально остолбенела.

Он был красив, но не просто красив — божественно красив. Его глаза ослепляли своей чистотой, кристальной добротой, теплившейся где-то на дне радужки, и поразительной голубизной, не сравнимой даже с Земным поднебесьем.

Его волосы были цвета спелых колосьев, а кожа солнечной — так она искрилась и сверкала, приятного золотистого оттенка, и казалось, будто это какое-то старинное божество спустилось с платиново-серых небес Преисподней.

Василиса почувствовала, как по спине поползли мурашки, а взгляд начал рассеянно блуждать по комнате, в последний момент зацепившись за Фэша — удивленно глядящего на нее и спешащего накинуть висящую рядом на стуле белую рубашку. Его иссиня-черные волосы блестели фосфорическим блеском в свете алого солнца, светящего в окно, кожа, еще не успевшая скрыться под светлой тканью, серебрилась в его лучах, под ней перекатывались крепкие мышцы.

Василиса замерла, как громом пораженная; глаза широко-широко распахнулись, губы маняще приоткрылись, а сердце застучало о клетку из ребер, казалось, так громко, что это слышали все в общежитии.

Ее, кажется, никто не ожидал здесь увидеть; но ей, кажется, было совершенно плевать. Сейчас все ее мысли, действия и желания занимал один единственный демон. В этот момент показавшийся таким прекрасным.

— Д-добрый день, — заикаясь, произнесла Василиса, на ватных ногах шагая по направлению к Фэшу. Она не знала, что толкало ее на эти действия. Возможно, это была магия того незнакомца, девушка ее не видела, но отчетливо ощущала, та мягко, заботливо и будто бы по-матерински подталкивала ее к Фэшу, и Василисе ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

— Добрый-добрый, самоубийца, — протянул Фэш, а Василиса даже не нахмурилась и не рассердилась, когда услышала ставшее привычным прозвище — лишь улыбнулась и бесцеремонно уселась к демону на колени. Тот от удивления чуть не упал, но тут же взглянул на сидящего рядом с хитрющей улыбкой демона и понятливо хмыкнул.

А Василиса не понимала.

Ее просто слишком сильно тянуло обнять Фэша, прижаться к нему всем телом, хотя он не так давно почти разбил ей сердце. И это «почти» отрезвило — Василиса вспомнила вдруг, как сильно ненавидела этого черноволосого демона, гнусного обманщика, в последние дни. Как хотелось умереть и причинами жить всплывали только Лешка, Марта и чистое упрямство — согнуться, сдаться было нельзя. Нужно было найти способ сбежать.

Никак по-другому.

И Василиса резко отстранилась, спрыгнула с его колен с испуганными глазами, пятясь назад в испуге — глаза метались от предмета к предмету, сердце стучало где-то в горле, а взгляд не отрывался от чужих глаз. Кристально-голубых, родных, насмешливых.

И в этот миг почему-то таких серьезных.

— Нам необходимо поговорить, — произнес Фэш, и Василиса как-то заторможено, но согласно кивнула. — Наедине, — добавил он, посмотрев на светловолосого демона, и тот, ухмыльнувшись, захлопнул за собой дверь.

Когда он прошел мимо, Василиса вновь ощутила ту силу, и она опять подтолкнула ее к Фэшу. Демонесса практически удержалась и лишь присела осторожно на краешек соседнего кресла.

— Это был мой друг, демон любви и чувств, Астарт****. — произнес Фэш, прежде чем Василиса успела сказать хоть слово. — Прежде чем ты съязвишь или выкинешь что-то еще в этом духе по поводу данного мной определения: так оно и есть, демоны любви и чувств тоже существуют, они — потомки уже, думаю, известного тебе Асмодея. Магия Астарта — лишь малая часть магии Асмодея — подталкивает к друг другу людей, демонов, других существ, связанных друг с другом какими-либо эмоциями, — закончил Драгоций, одаривая демонессу пристальным взглядом и улыбаясь.

— Любыми эмоциями? — переспросила Василиса, цепляясь за последнюю надежду.

— Да, — демонесса, успокоившись, выдохнула. — Но чаще всего — любовью. А теперь, когда это прояснили, — Фэш чуть улыбнулся. — Предлагаю вернуться к тому, зачем ты пришла.

Василиса вздохнула, собираясь с мыслями, но не успела ничего сказать, так как брюнет вновь опередил ее.

— Если ты все-таки пришла ко мне, то думаю, что ты уже отыскала в библиотеке информацию об Антихристе. И теперь у тебя появились вопросы.

Василиса кивнула в знак согласия и уселась поудобнее, доставая из рюкзака свой блокнот с пометками.

— И первый, самый главный из них — скорее не вопрос, а желание. Я хочу узнать, как можно больше, о своих родителях. И их… отношениях, — краснея, произнесла Василиса. — Мне нужно знать, что я такое, что могу и зачем.

— Я понимаю твой порыв, — неожиданно для нее произнес Фэш и положил свою руку поверх ее, сжатой нервно в кулак.

Василиса почувствовала теплоту его ладони и мысленно пожелала, чтобы это мгновение не заканчивалось. Глаза не хотели открываться, перед мысленным взором стояла чудесная картинка, навеянная магией Астарта, но демонесса отмахнулась от нее, как от назойливой мухи, — не время. Сейчас — не время.

— И даже могу помочь, потому что обещал. Тогда были совершенно другие времена, и я определенно не возьмусь пересказывать тебе всю историю, ведь даже сам ее не знаю толком. Но я знаю самый надежный источник информации — твоя мать перед тем, как навсегда исчезнуть и передать тебя твоему отцу, заключила в неживой предмет копию некоторых фрагментов своей памяти и оставила его у него на столе в кабинете. Этим предметом была шкатулка, и я знаю, где она находится, ведь ее хранение доверили мне.

Фэш сидел в напряженной позе, вспоминая, кажется, не самые приятные мгновения своей жизни. Общее мрачное настроение достигло и Василисы, и они сидели вдвоем неподвижно, безмолвно долгое время. За окном бушевала метель раннего февраля.

«Мы все еще слишком подростки, чтобы играть в такие взрослые игры и пытаться принимать слишком серьезные решения, — подумала вдруг Василиса. — А я устала казаться взрослой».

— Я обещаю тебе, что мы отправимся за этой шкатулкой, но не сейчас. Скоро твой отец проводит прием по поводу настоящего, законного принятия тебя в семью, где ты познакомишься с большинством своих родственников. И поверь, это знакомство не из приятных, — Фэш горько усмехнулся. — Потерпи где-то месяц. А за это время я постараюсь натаскать тебя в заклятиях и проклятиях, потому что, судя по напряжению, царящему в Преисподней, в скором времени нам грозит война с белокрылыми дружками. А еще советую тебе следить за прессой, если поддерживать общение со мной ты будешь также активно, как и всю эту неделю. Заводи полезные знакомства, перерывай библиотеку в поисках информации, если тебе так легче.

— Последними двумя пунктами я и была занята все это время, — раздраженно пробурчала Василиса, хмурясь.

— Значит все-таки общаться со мной не планируешь, Лиса? — усмехнулся Фэш, а Василиса замерла.

«Лиса». Ее имя никто и никогда не сокращал так красиво.

Коротко, приятно для слуха, с ударением на букву «и», таким голосом и растягивая гласные. Словно затягивая последние узлы на веревке вокруг ее запястий, опутывая и заманивая в свои чудесные сети.

Фэш смотрел на нее со странной грустной улыбкой.

А Василиса медленно плавилась под его взглядом.

— И да, насчет подслушанного тобой разговора… Я не собираюсь оправдываться, правда. У меня действительно был раньше такой план — подобраться к тебе ближе, чтобы подобраться уже к твоему отцу. Но, знаешь, это такая банальность и скукота… — Фэш показатель зевнул. — Тем более после сегодняшнего… Думаю, мне уже и подбираться ни к кому не надо, все и так в моих руках. Но, несмотря на это, я помогу тебе, да. Обещания надо выполнять.