Джавиду–Ли незаметно надели наручники и вывели к «Черной Марии». Бюро и нью–йоркская полиция для доставки подозреваемых и теперь предпочитали машины паре хабов сети метро — слишком часты и утомительны бывали попытки побега. Полагалось пересылать «Черные Марии» через коммерческую и правительственную сеть, откуда подозреваемым было некуда деться. Ближайший такой хаб располагался за северо–восточным углом Центрального парка в Гарлеме. «Черная Мария» двинулась в противоположном направлении. Через восемь минут она затормозила у пиццерии Джорджам).

Райнер сидел один в отгороженной кабинке, а семеро лейтенантов распределились между баром и соседними столиками, наблюдая за входящими посетителями и высматривая таких, кто мог быть подослан Джавидом–Ли. Райнер был один, потому что Дельфина Фаррон задерживалась.

И опять пятеро ребят в куртках ФБР вылезли из «Черной Марии» и уверенно вошли в пиццерию. Лейтенанты встрепенулись, руки потянулись к кобурам. Они оглянулись на босса, не зная, как поступить.

Райнер шевельнул ладонью — чуть заметный жест, удержавший их от необдуманных поступков. Агенты обступили столик Райнера и отрезали ему доступ в Солнет, оставив в темноте. Райнер пригласил старшего агента Марли Гарднера присоединиться к нему. Приглашение было отклонено, и выдвинуто встречное предложение: отправиться вместе с ними в здание Бюро. Райнер изволил. В духе взаимности Гарднер согласился, что из здания он сможет вызвать адвоката до начала формальностей.

Райнеру незаметно надели наручники и вывели к «Черной Марии». Внутри старенький фургон был разделен на шесть клеток. Райнер напрягся, увидев единственного пассажира, сидевшего на узкой скамье, однако позволил поместить себя в свободную клетку напротив. Марли Гарднер удалился, и в «Черную Марию» вступил Алик.

— Что за хрень? — спросил Джавид–Ли, когда задняя дверца задвинулась и защелкнулась на замок.

— Высылка, — сказал Алик, когда «Черная Мария» двинулась с места.

— Мудак долбаный! — заорал Джавид–Ли. — Не имеешь права!

— Неужели? И кому ты будешь жаловаться? В министерство юстиции? О, а может, вызовешь ФБР, наябедничаешь моему боссу? Постой–ка, да ведь на Загреусе нет Солнета.

— Ты сначала увидишь, как умирает твоя шлюха–мать, а потом сам сдохнешь. Обещаю.

— И как ты этого добьешься с Загреуса? — полюбопытствовал Алик. — Слушай, я ночью был в портальном доме Лоренцо. Должен тебе сказать, впечатляет. Столько народу погибло из–за фиговой игровой матрицы? Черт, вы с ним подняли кретинизм кровной мести на совершенно новый уровень. В благодарность мы с моим боссом решили не тратить деньги налогоплательщиков на судебное разбирательство.

— Чего вы хотите? — тихо спросил Райнер.

— Ничего.

— Нет, хотите. Будь это настоящее воздаяние, вас бы здесь с нами не было.

— Дарвин, а?

Райнер великодушно улыбнулся.

— Я здесь по ту сторону решетки, дружище. Что вам угодно.

— Меланома, — сказал Алик.

— О черт!

— Почему ты выбрал ее?

— Я не выбирал.

— Я слушаю.

Райнер нацелил палец в соперника.

— Этот мудила не умеет понять, что проиграл.

— Вали ты! — взвизгнул Джавид–Ли.

— Я послал Кушика доставить сообщение попонятнее, чтобы даже до такого тупицы дошло.

— Собирались замочить Лоренцо, — понимающе кивнул Алик.

— А то как же: всю их хренову семейку. Тем бы все и кончилось. Раз и навсегда. Без попыток неудачника поквитаться.

— Черта с два бы кончилось, — рыкнул Джавид–Ли. — Я мог убрать тебя в любую минуту, стоило захотеть.

Райнер ответил ему глумливым жестом.

— Вот что ты мог!

— Продолжай, — устало бросил Райнеру Алик.

— Ладно, так вот Кушик и его команда собираются убрать Лоренцо. И, не успеваю я оглянуться, Меланома является ко мне. Не знаю, откуда она узнала: скорей всего, Кушик в клубе распустил свой дурацкий язык.

— И что дальше?

— Эй, я и не подумал отказываться от предложения. Меланомы! Уж она бы позаботилась, чтобы во всей вселенной не осталось и дерьма от Лоренцо. Кушик, он, да, хорош. Верный парень. Но там были детишки… а ей на это накласть. И она репутацию оправдала, понимаешь. Как вертела людьми: катание на яхте отменилось, и Лоренцо оказались как раз там, где ей требовалось. Черт, если бы Кушик умел так дергать за ниточки.

— Она сказала, зачем ей этот заказ?

— Сказала, что удачно сложилось и мы оба будем в выгоде. Сказала, у Крависа в фирме есть какие–то файлы, которые она не прочь подломить. Я и решил, какого черта, понимаете? Это же Меланома, и она работает со мной. Такие связи никому не повредят.

— Зачем ей нужны были те файлы?

— Вы серьезно? Думаете, я ей задавал такие вопросы? Я просто сказал Кушику и Отто: она идет с вами, и делайте, что она скажет. — Он сверкнул глазами на Джавида–Ли, ткнул в него пальцем через решетку. — А этот крысолюб их подстерег.

— Мы и не знали, что они там! — взвился Джавид–Ли. — Твоя косожопая кузина Дельфина бросилась туда после твоего предупреждения. Периджин уже выдвинулся за ее мальчишкой. И что? По–твоему, я должен был спустить вам утопленного Рика и поджог моего сраного клуба? Ты сам нагнетал, поганец, потому что ты меня не уважаешь. И твой крысолюб–племянничек — мелкое дерьмо, из–за которого все завязалось, его задница — моя, и ты это знаешь — знаешь, как положено расплачиваться. Но ты, цыплячье дерьмо, не захотел ответить как мужчина. Вся твоя семейка попряталась и разбежалась, как мокрощелки. Вот что вы все такое: рваные долбаные мокрощелки.

Райнер невнятно взвыл и плюнул в противника сквозь решетку.

— Хватит. — Алик навел палец на Джавида–Ли. — Ты охотился за Альфонсом?

— Ясное дело. Периджин — молодчина. Проследил мальчишку с Дельфиной до дома Лоренцо, и тут–то все пошло прахом. — Джавид–Ли зыркнул на Райнера. — По твоей вине, долбаный трус. И смотри, до чего это нас довело.

— Тебя, — подмигнул в ответ Райнер. — Тебя довело. Что до меня, я сотрудничаю с федералами. Я выкарабкался.

— Хрен тебе.

— Ну, хватит, — сказал Алик. — Думается, я получил все, что хотел знать.

Шанго открыл ему заднюю дверь фургона.

— Эй, — сказал Райнер. — Эй, постойте. А я?

Алик задержался.

— Тебе моя личная благодарность за сотрудничество.

— Нет! Нет, так не пойдет. Тащи задницу обратно, отопри долбаную клетку. Слышишь?

Дверь закрылась, и Алик шагнул на грязную землю экоплощадки графства Льюис в штате Нью–Йорк — клочка сельской местности на шесть квадратных километров под внушительной доминантой воздухоочистительной фабрики. Пять массивных бетонных гиперболических воздушных труб стояли в ряд, и каждая щеголяла ожерельем фильтров экстракции молекул. Три вытягивали из воздуха монооксид углерода, а оставшаяся пара собирала углекислый газ. Газы обоих видов копились до сброса в цистернах под высоким давлением.

Одна только экоплощадка Льюиса не оказала бы особого влияния на унаследованный парниковый эффект, все еще сохранявший неприятно высокий уровень даже после ста лет удаления избытков из земной атмосферы плюс естественного связывания углерода биосферой. Но таких площадок было пять сотен на планету, и вместе они кое–что меняли. Настолько, что, по уверениям специалистов, еще через сто лет уровень должен был снизиться до состояния на начало двадцатого века.

Алик слышал изнутри «Черной Марии» грязную брань переругивавшихся Джавида–Ли и Райнера. Машина стояла в ряду шести таких же древних фургонов.

Марли Гарднер со своей командой ждал в приткнувшемся в сторонке внедорожнике. Алик забрался в него.

— Хорошо поработали, спасибо, — сказал он парням. Алик любил работать с Марли в случаях, когда приходилось отступать от правил. У Марли была подготовленная группа, и вопросов он умел не задавать. — Деньги будут на соответствующих счетах к утру.

— Всегда рад, — сказал Марли. Его альтэго дал указания внедорожнику, который двинулся к портальному хабу.

Оставшийся за спиной ряд «Черных Марий» разворачивался к огромному металлическому цилиндру пятидесяти метров в длину и пятнадцати в высоту. Алик в зеркальце видел, как медленно открылась круглая дверь на его торце. Автопилот первой «Марии» аккуратно ввел ее внутрь, за ней последовала вторая.