— Ваши люди в пальто? — с вызовом спросил Алик. — Разошлите их по округе. Надо узнать, кто отсюда ушел.

— У нас одежда для Нью–Йорка, а не для хреновой Антарктики!

— Ладно… — Алик повернулся к старшей из экспертов. — Вышлите дроны. Посмотрим, что они сумеют найти. Рядом наверняка есть комнаты портальных домов.

Женщина с сомнением оглядела окрестные льды.

— Условия неблагоприятные, сэр.

— А мне плевать! Мне нужен обзор с камеры, и хоть на себе тащите! Я сейчас распоряжусь доставить из моего офиса снаряжение для холодной погоды. Как только прибудет, мы выйдем следом. А пока давайте посмотрим последний труп.

Париж, рассвет над Сеной, силуэт Нотр–Дама над холодным золотисто–розовым горизонтом. Очень романтический вид, в самый раз для гостевой спальни. Жаль, что человеку, лежащему на полу у кровати, его уже не оценить. Выстрел снес ему полголовы, мозг с осколками черепа вытек на толстый кремовый ковер ручейками остывшей лавы.

— Итак, тут поработал Мистер–с–дробовиком или Зарубленный.

— Да.

— И это последний труп?

— Из тех, что мы нашли. Присягнуть не готов.

— То есть нам не хватает тех, кто работал топором и жужжалкой. — Алик перевел дыхание, постарался собраться с мыслями. — Это один или двое?

— Когда лаборатория обработает следы ДНК, картина прояснится.

— Хорошо. Посмотрим последние две комнаты.

Алик ожидал увидеть еще один спутник газового гиганта или станцию на комете — что–нибудь экзотичное. Но дверь портала открылась в каюту на «Йормунганд Целеста». Самый знаменитый на Земле океанский лайнер–гигант — и неудивительно, учитывая, что таковой остался один. Он ничего особенного не делал, просто неторопливо кружил по океанам, даже не причаливая, но охватывая береговые линии всех континентов.

Алик вышел на частную палубу при каюте Лоренцо и тут же пожалел об этом, рухнув в тропическую духоту.

— Сукин сын… — Голубовато–серый океан лежал в двенадцати метрах под ним, на самых высоких волнах перекатывались белые барашки. А одет Алик был по нью–йоркской зиме: в симпатичный костюм из натуральной шерсти. Бюро до сих пор не отступило от дресс–кода Дж. Эдгара[11], и Алик его придерживался, поскольку костюмная ткань позволяла незаметно разместить периферийные устройства. Но охлаждающей подкладки в их числе не имелось. Каждый сантиметр его кожи моментально покрылся потом. — Где мы, черт побери? — обратился он к Шанго.

— Приближаемся к Кейптауну с востока, — ответил альтэго. — Побережье покажется ночью — по местному времени.

Саловиц обмахивался ладонью и неодобрительно озирал зыбь внизу. Движения они не ощущали: такому великану, как «Йормунганд Целеста», волны были нипочем.

— Если избавляться от трупа, так здесь, а не в Антарктиде, — отметил Саловиц.

— И верно. Что у нас осталось?

— Тропический остров.

Алик закатил глаза, вторично окунувшись в горячую духоту. Едва шагнув из двери портала, он снял пиджак. Это шло против правил Бюро: ткань, кроме периферии, была пронизана и достаточно прочными пулеупорными нитями. Теперь Алик стал легкой добычей для снайпера, но счел, что рискнуть стоит.

Остров располагался на месте прежних Мальдив — прекрасного кораллового архипелага в Индийском океане, промышлявшего единственно туризмом. Острова были так красивы потому, что лежали низко над уровнем моря, поднимаясь не более чем на несколько метров: отсюда виднелись чистейшие пляжи и укромные лагуны. Местному населению плохо пришлось в конце двадцать первого века, когда начался подъем уровня океанов. Весь мир защищал свои осыпающиеся побережья и подтопленные города плотинами и дамбами. У Мальдив не хватало на это денег даже после революции микропроизводства, когда домашние фабрикаторы и принтеры многих спасли от нищеты.

Архипелаг разделил славу Атлантиды, медленно погрузившись под волны. Настоящая трагедия для фонда Всемирного наследия ООН.

Затем явились бойкие застройщики на тяжелых дирижаблях с порталами под брюхом. С неба хлынули потоки песка из пустынь, перемешанного с генмодифицированными коралловыми зародышами. Поднялись и образовались новые острова.

Правовая коллизия вышла зверская. Прежнее население Мальдив утверждало, что искусственные острова насажены на их исконном шельфе и должны принадлежать им. Однако мировой суд отказал: не без помощи Китая, давно поднаторевшего в утверждении претензий на искусственные острова и прилегающие территории.

Новые острова не уступали площадью прежним. Новые владельцы разделили их, как делят на ломтики роскошный торт, поставив за пляжной полосой с десяток деревянных хижин на сваях.

Стильные ложноантичные двери раздвинулись перед Аликом, пропустив его на высокую веранду, ступени которой уходили в раскаленный как печка песок. В тридцати метрах плескались прозрачные волны Индийского океана, омывая изысканный коралловый риф, все еще нараставший из глубины.

— Круче Хэмптона, — неохотно признал он, проходя через скупо обставленную гостиную, выполненную дизайнером в морских мотивах. Во внутреннем дворике трудились эксперты.

— Взлом, — доложил один из них Саловицу. — Сигнализацию отключили, а замки вырезали физически.

— Снаружи? — угадал Алик.

— Да, сэр.

— Кровь здесь есть? — спросил Саловиц.

— Предварительное обследование не обнаружило.

— Одна банда входит путем безумных гимнастических трюков в темноте под снегом, другая скачет по песочку, — заметил Алик. — Награды за мозги ни одной команде не причитается.

Они с Саловицем спустились по ступеням на пляж, где Алик нехотя натянул пиджак, заработав несколько любопытных взглядов. Однако он рассудил, что, если молодчики входили этим путем, они могли оставить прикрытие, готовое к горячим делам. И если данное прикрытие, с нарастающей тревогой ожидавшее возвращения своих, увидит, как вместо них из рекламной хижины вываливаются копы…

Трое спецов нью–йоркской полиции возвращались обратно по пляжу. Они все поснимали зимние куртки, а их теплые рубашки пропитались потом.

— Нашли, каким путем взломщики попали на остров, — доложил Саловицу сержант. — Через две хижины отсюда. Там открыта дверь в патио. Мы вошли. В хаб–холле тело.

— Где этот хаб–холл? — спросил Алик.

Сержант нахлобучил фуражку и ответил ему горестным взглядом.

— Мой альтэго говорит, в Берлине.

— Ах ты, черт! — простонал Саловиц, возводя глаза к безоблачному небу. — Еще того лучше! Сраные портальные дома, ненавижу!

— Я через Бюро послал официальный вызов берлинской полиции, — утешил его Алик. — Есть у меня знакомый в этом городе. Они проведут экспертизу на своей стороне и пришлют вам результаты.

— Хорошо, — сказал Саловиц. — Поставьте охрану вокруг хижины, а внутрь больше не заходите.

— Будет исполнено, детектив, — ответил сержант.

Эксперт из Антарктиды сообщила по полицейской связи:

— Кое–что нашли, детектив. Еще одна комната портального дома рядом с принадлежащей Лоренцо. Окно разбито. Я послала дрон, но он там сдох.

Алик с Саловицем переглянулись и быстро направились обратно. Когда они вошли в хижину, Шанго связался с офисом Алика. Курьер со снаряжением для Антарктики уже отправился в путь и через три минуты должен был войти со стороны Центрального парка.

— Бегом! — приказал ему Алик.

Эксперт–техник в антарктической комнате стояла у окна с закрытыми глазами: через альтэго управляла дронами. У ее ног таял на полу снег.

— Что скажете? — обратился к ней Саловиц.

— Я отправила пять дронов, — отозвалась она. — В снегу они плохо летают, и визуальное изображение слабое. Я больше полагаюсь на миллиметровый радар. Все же они нашли еще одну комнату в ста пятидесяти метрах отсюда. Я пыталась провести внутрь уже два дрона, но они там гибнут. Что–то вроде взрыва. Развалились на части, хотя ни тепловой, ни лучевой вспышки не было.

— Жужжалка, — предположил Алик. — Дыра может быть опутана волокнами.