— Ну, вот и ты. Сейчас вытащим.

Луч ушел в сторону. В темноте за ним двигались тени.

— Лови!

В темном воздухе мелькнула веревка, упала в пену. Каллум протянул руку, сомневаясь, сумеют ли обожженные пальцы сжаться.

— Намотай на руку.

Он старался как мог, но и предплечья слушались неохотно. И вдруг он ощутил быстрое движение — веревка потянула его за собой. Потом Каллума обхватили руки, вытащили на каменистый берег, присыпанный искрящейся изморозью. Из воды за ним потянулись пузырчатые ниточки слизи. В неподвижном воздухе во все стороны расходился пар.

— Поздравляю. Ты выбрался. Добро пожаловать в ад.

Каллум поднялся на четвереньки, с него на камни капал кипяток и кляксы слизи. Перегретое тело отзывалось болью на каждое движение, но и вдыхать ледяной воздух казалось пыткой. Он отчаянно пытался разобрать, что за форма на стражах этого котла с кипятком. Луч фонаря упал на Каллума и остановился.

— Эй, что за хрень? — вырвалось у его спасителя.

— А что такое? — отозвался ему другой голос. Женский.

— Это униформа охраны. Ублюдок из безопасников «Связи».

— Что?

— Нет, — ответил или хотел ответить Каллум. Заледеневший воздух вырвался изо рта громким хрипом.

Чья–то рука сгребла его за волосы на затылке и заставила поднять лицо.

— Ты охранник, жопоголовый? Свалился случайно, а?

— Нет.

Пинок пришелся ему в бок и повалил на камень. Каллум перевернулся на спину. Луч фонаря все еще удерживал его, не давая разглядеть людей за источником света. Он услышал шаги. Затем его снова пнули по ребрам. От боли потемнело в глазах. Он хотел яростно заорать, но сил не было даже вдохнуть.

— Брось его обратно, — потребовал женский голос.

— Да… чуть погодя.

Каллум потянулся к поясу, надеясь, что не перепутал, что рука тянется куда надо. Пальцы противились каждому нервному импульсу, но все же медленно сомкнулись вокруг рукояти устройства.

— Мы тебе кровь пустим, — рычал мужской голос. — Ты у нас повизжишь. Будешь умолять тебя прикончить, а я буду резать тебя медленно. Я это умею. Ого, мне ли не уметь.

В темноте что–то блеснуло, в луче фонаря показался клинок.

Теперь Каллум знал, куда целить. И выстрелил.

Бешеный визг перешел в мучительное кряхтенье. Мужчина повалился наземь. Каллум слышал, как дергается, колотит руками и ногами его мучитель, в которого стрелка закачивала электрический разряд.

— Дрянь! — крикнула женщина.

Каллум передвинулся. Фонарик служил неплохим ориентиром, где она находится. Пальцам, чтобы отозваться, потребовалось огромное усилие, но все же он сумел сделать второй выстрел. Фонарь качнулся, подсказав, в какой руке держит его женщина и где, соответственно, расположено ее тело. Но луч уже метался из стороны в сторону, потому что женщина бросилась бежать.

Каллум выстрелил еще раз. Она вскрикнула от удара стрелы и упала. Выпавший из руки фонарик откатился по камням и указал лучом на бурлящую воду. Каллум перевернулся на спину и на долгое мгновенье зажмурил глаза.

— Черти полосатые.

Жар отступал — частично. Каллум понимал, что надо сбросить промокшую одежду. Скинуть с плеч бронежилет было проще всего. Пар валил от рубахи и брюк, светился белым в отблесках фонаря. Каллум поспешно разделся, но тощий ранец тут же надел снова. Поморщился при виде своей кожи, приобретшей теперь тошнотворный, розовый как лососина оттенок. Однако сейчас кожу резал мороз, такой же опасный, как минуту назад жар. Каллум уже ощущал, как немеет тело.

— В какую же задницу меня занесло? — пробормотал он, склоняясь над подстреленным мужчиной. Тот оказался лет сорока, с густой бородой, в толстом стеганом пальто и таких же толстых штанах — в эту же одежду они нарядили Аккара с Даймоном.

Калум присвоил пальто, но свитер оставил лежащему. Следующим его трофеем стали башмаки и штаны.

Одевшись как следует, он заставил себя посидеть минуту–другую, разбираясь в снаряжении, вместе с униформой похищенном у Фила Мюррея. Ошпаренная кожа жутко чесалась, и чувствовалось, как поет в жилах кровь, расщепляя понемногу выплеснувшийся в нее адреналин. Когда сердце унялось, Каллум начал разбираться в ситуации. Воздух ниже нуля и такой разреженный, что ясно — они на большой высоте, а озеро, в которое он свалился, — геотермальный источник. Исландия? Но его «умная манжета» не сумела зацепить ни единого навигационного спутника — тревожная примета.

Поднявшись, Каллум шагнул подобрать большой фонарь. Посветив им на женщину, он увидел пожилую даму с кожей цвета черного дерева и шевелюрой из тугих седых кудряшек, топорщившихся из–под темной шерстяной шапки. Стеганая одежда была такой же, как у мужчины, брюки и башмаки тоже.

Каллум снова осветил мужчину. Свитер остался при нем, но голые ноги уже посинели, на них садился иней.

— А, чтоб тебя.

Каллум медленно пошел по кругу, обводя лучом окрестности. Если делегация встречающих поджидала упавших в воду сотрудников «Связи», у них должна быть наготове сухая одежда. И в самом деле, в десяти метрах от берега стояли три желтые пластиковые канистры. В них Каллум откопал одеяла и верхнюю одежду. Обнаружилась там и фляжка с чаем, горьким на вкус — если бы ему было дело до вкуса. В одном из кармашков похищенной униформы нашлись стяжки. Каллум не пожалел пары минут, чтобы связать вместе мужчину и женщину, затем укутал мужчине голые ноги, чтобы тот не обморозился и не переохладился.

Потом, надвинув капюшон, сел и стал ждать.

Женщина пришла в себя первой. Она громко стонала, морщилась, пыталась пошевелиться.

— Дерьмо, — выругалась она, уяснив, что крепко привязана к своему спутнику.

— Здравствуйте, — начал Каллум.

Она вызверилась на него.

— Ты в меня стрелял, засранец!

— Как раз перед тем, как вы с ним принялись резать меня на куски. Да, вот такой я подлец. А зовут меня Каллум.

— Беги со всех ног, фашист «Связи». Если, по–твоему, Донбул был зол тогда, так погоди, пока он очнется. Веселая будет охота.

— Я не из «Связи»… то есть я на них работаю, но не в безопасности.

— Лгун!

Каллум пожал плечами и сделал еще глоток странного на вкус чая. Он не ошибся — женщина сумела промолчать целую минуту.

— Ты что делаешь? — с неподдельным удивлением спросила она.

— Поджидаю друзей. «Связь» наверняка смекнет, что они мне помогали, так что не сегодня завтра отправит их следом, сюда же. Кстати, сюда — это куда? Я поначалу решил: Исландия, но теперь засомневался. Антарктида?

— Как будто не знаешь!

— Боюсь, не знаю.

Она презрительно фыркнула и отвернулась. А когда снова повернула к нему голову, Каллум увидел на ее лице настоящую ярость.

— Мы тебя убьем!

Он улыбнулся: нарочно, чтобы ее позлить.

— Нет, не убьете.

— Каких друзей поджидаешь?

— С кем я разговариваю?

— Я тебе своего имени не скажу.

— Какая разница, если вы собираетесь замучить меня до смерти?

Она выпучила глаза, помолчала.

— Фолувакеми.

— И откуда вы, Фолувакеми? Пожалуй, из Нигерии, так?

— Откуда знаешь, шпион? У вас на меня досье, да?

— Ага, меня повысили — от тупицы–охранника до шпиона за каких–то пять минут. Как лестно. Нет, я не шпион. Мой м-нет предположил Нигерию.

Он вытянул руку, показав ей черную блестящую ленточку «умной манжеты».

— Господи, у тебя работает электроника?

— Ну да.

— Значит, ты шпион.

— Черт, ну у тебя и паранойя. — Каллум махнул рукой в обступившую их темноту. — Заметь, тут я тебя понимаю. Забросили тебя сюда… где бы это «сюда» ни было… Кстати, мой м-нет не может зацепить спутниковую навигацию. Значит, места здесь весьма отдаленные. По моей догадке, Антарктика, горы Элсуорт. Причем, судя по разреженности воздуха, высоко в горах.

Ее ухмылка заставила Каллума занервничать: явно выдавала, что женщина видит в чем–то свое преимущество.

— Ошибаешься. Кто ты такой?

— Я же сказал: Каллум.

Застонал Донбул. Приподнял голову и уперся взглядом в Каллума.