— Следов не вижу, — доложила Кандара. — Джессика, ты можешь найти мне сегодняшние изображения Меланомы на Брембле? Меня особенно интересует ее скафандр.

— Кажется, поняла твою мысль. Погоди.

Кандара спустилась на несколько метров по обшивке: на вершине комбайна она бы представляла собой идеальную мишень.

Однако в меня не стреляли. Почему?

Обстановка нервировала ее, подтачивая решимость. Меланома не стала бы медлить.

Неужели я подбила ее первым залпом по комбайну? Возможна ли такая удача?

— Дай мне схему комбайна, — обратилась Кандара к Сапате. — Она должна быть где–то внутри.

Полупрозрачное изображение на линзах высветило внутренние переходы и маленькие каморки для техников. Девяносто процентов внутренностей занимали сплошные механизмы. Конечно, разрывные снаряды пробили бреши, в которых мог бы укрыться человек, но их было не много.

Кандара разбросала дюжину микродронов и проследила, как они шныряют в трещины. Самая юркая добыча не могла бы долго от них скрываться.

— Ты права, — заговорила Джессика. — Я просматриваю видео ее выхода на Брембл этим утром. В стандартном скафандре.

— Она привезла с собой из Сол или это ваш?

— Наш.

— Прозвони маячок.

Кандара затаила дыхание, но транспондер не отозвался.

— Извини, — сказала Джессика, — она стерла стандартные программы.

Или ее подбила одна из моих разрывных.

— Попытаться стоило. Ну, хорошо хоть, она не в броне.

— Кандара, — позвало Тайле, — вы опять расстреливаете комбайн?

— Нет, а что?

— Я смотрю телеметрию — сколько ее осталось. В главной силовой сети идет отказ систем. Выглядит так, будто от физических повреждений.

— Покажите, — велела Кандара.

Ей высветилась схема силовых систем комбайна. Крошечный портал подавал машине энергию от сети солнечного колодца Акиты, но имелось и несколько квантовых батарей, распределенных по механизму в качестве резерва жизнеспособности важнейших частей при нарушении питания. Если комбайн остывал до температуры ниже тридцати по Цельсию, техникам было намного труднее восстановить его работоспособность.

Кандара увидела, что все отказы группировались в одном секторе, вокруг квантовой батареи, питавшей заднюю гусеницу.

— Какие системы пострадали? — спросила она, спешно высылая три микродрона к месту происшествия. — Закономерность есть?

Сапата проложила маршрут к нужной секции. Надо было вернуться в комбайн через люк по левую руку. Но… там Кандаре меньше всего хотелось бы оказаться.

— Найди мне линию прицела для магнитной винтовки, — приказала она Сапате. Судя по схеме, вся секция была окружена непробиваемыми корпусами механизмов.

— Э-э, Кандара, — отозвалось Тайле. — Вырубают систему предохранителей. Вот еще два отказали.

Микродроны пробрались в крошечную каморку, из которой имелся доступ к квантовой батарее и ее проводам. У Кандары перехватило дыхание. Меланома была там, возилась с каким–то инструментом внутри высоковольтного щита. Женщина плавно развернулась, нацелила левую руку на дрон. Связь пропала, но датчик излучения успел зафиксировать всплеск.

Мазер, поняла Кандара. Меланома использовала периферию, стреляя сквозь скафандр. Узкий луч погубил бы скрытые в ткани активные системы, но не нарушил герметичности.

Кандара перевела связь в широкий диапазон.

— Меланома, выхода нет. Ты сама знаешь. Тебе закрыли все порталы.

Нет ответа.

— Я уполномочена предложить сделку. Скажи, кто тебя нанял, и будешь сослана на Загреус. Откажешься — ликвидирую.

— Она вывела из строя еще один регулятор напряжения, — сообщило Тайле. — На батарее осталось только два ограничителя.

Кандара опустила взгляд себе под ноги. Смятый корпус, на котором она стояла, был из композита — непроводящий. Но под ним скрывалась рама из борного волокна, усиленного алюминием.

Она хочет устроить мне электрический стул? Но она же внутри, ей достанется большая часть разряда.

Особого смысла в этом не было, и все же Кандара присела и подпрыгнула. Сила мускулов отправила ее по пологой дуге за борт комбайна. Жестко приземлившись в кашу ледяных градин, она устояла на разъезжающихся ногах. Лед доходил ей до лодыжек.

Матерь Мария!

— Тайле, если она даст полный разряд, на какое расстояние он пройдет через лед?

Кандара повернулась к разбитому комбайну, приготовившись запрыгнуть обратно. Броня на ней могла изолировать от электрического разряда обычной мощности, но эти квантовые батареи запасали уйму энергии.

— Недалеко. Вспомните, под ней тоже лед. Разряд уйдет прямо вниз. Ей бы лучше соединить… Ох, Кандара, если она закоротит эту батарею, та взорвется — и тогда сдетонируют остальные.

Кандара в нарастающей панике уставилась на комбайн.

— Какой силы будет взрыв?

— Э… Уходи! Кандара, она сорвала еще один регулятор энергии. Остался всего один. Беги! Уходи оттуда. Шевелись!

Кандара вскинула руки и принялась палить бронебойными. Мощность магнитной винтовки позволяла пробивать крепкие механизмы. Непрерывная череда разрывов, вгрызаясь в корпус комбайна, заволокла его ослепительным желтым паром. Корпус чуть покосился, его очертания исказились.

Кандара развернулась и прыгнула. Полет над искрящейся землей занял целую вечность. Приземлившись, она пошатнулась и прыгнула снова, на сей раз по более длинной траектории, которая унесла ее дальше.

— Последний регулятор! — выкрикнуло Тайле.

Приземление…

Квантовая батарея взорвалась. Кандара упала плашмя — но закончить движение ей не довелось. Сапата мгновенно уплотнила наружные слои скафандра, и ноги окаменели посреди прыжка. За спиной из комбайна вырвалась идеальная полусфера бело–голубого света. Кандару накрыла вспышка — физически бесплотная, но богатая энергией. Миллисекунды спустя за световой волной долетела туча осколков.

Отказала электроника, затемнились линзы, а наружная броня колоколом загудела под ударами. Кандару беспорядочно закувыркало. Лед под ней мгновенно испарился, создав вторичную взрывную волну. Упав на вскипевшую землю, Кандара зарылась в перегретую жижу.

На линзах горела красная иконка опасности. Тело перекатывалось, Кандара ударялась локтями и коленями в ярком как солнце сиянии. Наконец мир устоялся. Облако раскаленных осколков, затмив безучастный газовый гигант над головой, образовало живописную галактику коралловых угольков, которые по изящной дуге возвращались на землю. Кандара застонала от боли. На линзах стабилизировались иконки. Пять раскаленных докрасна осколков пробили отвердевшую броню и слои под ней, вонзившись в тело. Но, по сообщению Сапаты, ни крупные сосуды, ни органы не пострадали. Автогерметизирующий слой уже сомкнулся, задержав уходящие в пространство кровь и воздух. Аптечка из ранца подавала коагулянт, способствующий остановке кровотечения.

Гримасничая от боли, Кандара попыталась сесть. Кожа там, где уцелела, превратилась, казалось, в один огромный синяк. На месте комбайна в ледяном океане красовался исходящий паром кратер почти в двадцать метров глубиной. Над ним дьявольскими болотными огоньками перемигивалось призрачное сияние. Кандара ошеломленно уставилась на взвившиеся над рваными краями светящиеся гейзеры, которые застывали, не успев опасть. Феномен прекратился через несколько секунд, и сияние тоже померкло.

С прояснившегося неба повалились крупные обломки. Их разбросало на километры, и в инфракрасном диапазоне они слабо светились, взметывая при падении ледяные брызги.

Довольно скоро Сапата приняла сигнал.

— Кандара? Есть прием? Вы меня слышите? Вы целы?

— Я здесь, — ответила она.

По всем каналам связи донесся ликующий хор.

— Комбайн идет к вам, — сказало Тайле. — Я его перенаправило. Он движется медленно, но мы посылаем через порталы доставки льда спасательную команду. Они будут через десять минут. Столько продержитесь? Вы тяжело ранены?

— Десять минут продержусь.

— Что это было, черт побери? — спросила Джессика.