Аля с округленными глазами смотрела на то, как ведут диалог два этих человека. Рука девушки медленно поднялась вверх, и палец сам собой непроизвольно нажал на кнопку включения диктофона. Кажется, журналист засел в ней с момента рождения.
— Вы получили приглашение на сегодняшний вечер? — все тем же бархатным голосом, который лишал Маринетт возможности дышать, спросил он.
— Получила, — кивнув, почти шепотом ответила она, потому что беспокоилась, что голосовые связки подведут ее.
Габриэль подошел чуть ближе. На дне его зрачков плескалась тень человека, с которым Маринетт вчера разговаривала на берегу Сены. За маской вынужденной холодности был он, другой Габриэль, и Маринетт стало легче дышать от этого осознания.
— Я могу быть уверен, в том, что… — Габриэль не мог собрать слова в предложение, потому что она смотрела на него так, что девушка выдавала в себе все и сразу.
Он просто не понимал, что тоже выдавал себя всеми известными и неизвестными способами.
— … увижу вас сегодня?
Маринетт понимала, что наигранная вежливость была необходима, поскольку всюду были чужие глаза и шепчущиеся злобные губы, но ее просто разрывало от необходимости назвать его по имени. Девушка на мгновение прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы взять себя в руки.
— Да, — кивнула она, растворяясь в сером небе его радужек. — Я приду.
— Маринетт, не задерживай людей, тут очередь уже собралась!
Ее начальник Монти был полноватым высоким мужчиной с залысинами и густой, хотя и странно растущей бородой. Он был добр, но не переносил, когда видел недовольное лицо гостя. Ведь он придерживался золотого правила: клиент всегда прав.
Габриэль снова чуть улыбнулся и, бросив в баночку для чаевых пригоршню монет, вышел из очереди, направляясь к выходу.
Маринетт сглотнула, стараясь собраться с мыслями, хотя ничего не выходило. Чертов орган, конвульсивными толчками перерабатывающий кровь, почти с болью долбил по ребрам, наковальней отдаваясь в горле и ушах.
Девушка приняла следующий заказ с автоматически приклеенной улыбкой и начала выполнять его на абсолютной механике, совершенно не понимая, что именно делала.
— Подруга, случилось в твоей жизни что-то такое, о чем мне необходимо знать?
Маринетт даже забыла о том, что рядом со стойкой все еще стояла Аля, которая определенно видела все то, что произошло. Случилось ли что-то? Ох, Аля, ты многое пропустила. Ты, разумеется, в курсе, что она встречается с Адрианом. Но ты никак не можешь знать, что только что заходил его отец.
И тебе определенно не стоит знать, что творится с ней самой на протяжении последней недели. Что она чувствует к этому человеку непреодолимое желание. Что ее к нему тянет. Что она не заметила даже, кажется, как влюбилась в него даже сильнее, чем она умела.
Тебе не стоит знать, Аля. Ты ее не поймешь. Никто ее не поймет.
— Ничего, — улыбнулась Маринетт Але, отдавая гостю его напиток. — Ничего важного, поверь мне.
Она не понимала, что постепенно застревала в опасной и липкой паутине лжи, которую сама же непроизвольно начала плести. Скоро она не сможет пошевелиться от осознания, что связана ею с ног до головы, так и не приняв того факта, что самая опасная ложь — это ложь самому себе.
Маринетт снова улыбнулась напряженной подруге, но та больше вопросов не задавала. Аля попрощалась с ней буквально минутой позднее, и рабочая смена отчего-то потекла быстрее обычного. Поток людей был бесконечным, и Маринетт даже улыбнулась, когда в половину восьмого Монти сказал ей, что она может идти, чтобы подготовиться к своему вечеру.
Быстрым шагом добравшись до дома, Маринетт, чмокнув родителей в щеку и сказав, что не голодная, уже собралась подняться наверх к себе, как вдруг к дверь позвонили.
— Я открою, — немного нервно заверила Маринетт уже идущего к двери Тома и снова прошла вперед.
Повернув ручку, она почти вздохнула с облегчением, когда увидела гостя.
— Посылка для мадемуазель Дюпэн-Чэн, — просиял почтальон, протягивая девушке планшет для росписи.
— О, неожиданно, — усмехнулась она, подписывая документ и отдавая ручку обратно.
Молодой невысокий парень сунул планшет себе в ремень на поясе и, присев, протянул ей прямоугольную плоскую коробку, плотно обвязанную лентой.
— Спасибо, Гюстав, — поблагодарила она почтальона и вернулась в дом, рассматривая совершенно неожиданный подарок, от неизвестного отправителя.
— Адриан решил сделать тебе приятный подарок таким интересным способом? — крикнула Сабин с кухни.
— Да… Да, верно, — отрешенно отозвалась Маринетт, не услышав вопроса, и поднялась к себе наверх, закрывая за собой дверь в комнату.
Адриан приедет на вечеринку сразу после фотосессии, они договорились встретиться там. Возможно, это правда был подарок от него? Девушка в принципе не привыкла получать что-то подобное, поэтому, опустив коробку на заправленную постель, села рядом, подогнув под себя левую ногу.
Развязав атласную ленту, Маринетт осторожно сняла крышку и застыла в немом изумлении. Дыхание перехватило, даже дышать стало труднее. Но случилось это даже не из-за того, что она увидела содержимое коробки, а из-за того, что внутри была записка от того, кто ее прислал.
Надеюсь, я угадал с размером.
Габриэль
На дне коробки лежало аккуратно сложенное красное кружевное платье с дизайнерской пометкой модного дома Агрестов.
========== Глава IV. Мотыльки ==========
Особняк Агрестов встречал гостей частной закрытой вечеринки приветливыми огнями софитов. Август — телохранитель, работающий на их семью уже много лет — сегодня работал в качестве вышибалы. Двухметровый мужчина стоял возле ворот и пропускал гостей только после предъявления приглашения.
Кругом собралась толпа зевак. Тут и там, стараясь выглянуть из-за ограждения, мелькали чьи-то макушки, стараясь разглядеть получше все то, что творилось возле входа в особняк. Дорогие машины, проезжающие по каменной мостовой, сопровождались свистом и улюлюканьем толпы, и другие охранники, занимающиеся наблюдением за порядком на частной дороге к дому, были даже не против такого незапланированного концерта. Так даже было веселее.
Маринетт еще какое-то время посидела в автомобиле, который прислал за ней Адриан, а после негромко сказала водителю, что готова, и тот открыл ей дверь, помогая выйти. Волнение пробило ее волной от макушки до кончиков пальцев, когда она ступила на дорожку, ведущую ко входу на территорию особняка.
Маринетт вдохнула, снова поправляя платье. Ей было максимально комфортно в нем, но она не привыкла так одеваться. Несмотря на то, что Адриан с юности был рыбой в океане Моды, в реальной жизни он одевался скромно, потому что ему просто не нравилось быть вне подиума центром внимания.
Когда подошла очередь Маринетт, и та потянулась в сумочку за приглашением, которое было на дне коробки с платьем, Август просто кивнул и пропустил девушку внутрь. Маринетт с благодарностью кивнула в ответ и вошла на территорию. Она видела Августа только один раз за все три года, что они были вместе с Адрианом, но, казалось, телохранитель ее запомнил.
Двери в большой холл открыли два швейцара, впуская девушку в душный мир отталкивающей для нее роскоши. Десятки утонченных особ негромко переговаривались с бокалами вина в руках, слушая приятную живую музыку, исполнители которой примостились на балконе в верхней части холла.
Благородные и роскошные дамы в новейших коктейльных платьях, большинство из которых сделали собственноручно, поддерживали светские беседы со статными мужчинами в дорогих смокингах, идеальные стрелки на брюках которых виднелись Маринетт от самой двери.
Девушке непроизвольно стало не по себе. Ей захотелось уйти из этого места. Уйти и никогда не возвращаться. Она ни разу не пожалела, что решила оставить свою мечту стать знаменитым дизайнером. Ну, может, пару раз, но суть совсем не в этом.
Она была чужой в этом обособленном от реального мира месте. Она была не из этого залива.
