— Люциан! — по-прежнему глядя ей в глаза, зовет Адриан стоящего от них неподалеку коллегу. — Люциан, подойди!

Высокий темноволосый парень, явно не заметивший всей этой сцены за шумом живой музыки и говора толпы, подходит к ним, сверкая белозубой улыбкой. Габриэль все это время напряженно наблюдает за происходящим, не сводя пристального взгляда с них обоих.

— Адриан?.. С днем рождения еще раз, я…

— Люциан, знакомься, — подходит Адриан к Маринетт вплотную. — Это моя жена. Жена моя — Маринетт.

Парень вежливо улыбается, кивая девушке.

— Мы уже успели познакомиться, — любезно сообщает он.

— Ах, успели, — саркастически восхищается Адриан. — Интересно, с кем в этом зале она еще не успела познакомиться.

В воздухе витает чудовищное напряжение, Маринетт отпивает немного шампанского, чувствуя, как от непонятной тревоги гулко и часто бьется сердце. Люциан тоже чувствует это опасное электричество всюду, но снова натянуто вежливо улыбается, чуть кивнув головой.

— Она красавица, да? — внезапно произносит Адриан.

И Маринетт, и Люциан не понимают такой резкой смены разговора, и переглядываются, разыскивая друг у друга помощи.

— Красавица, скажи, — резко подняв руку, цедит Адриан, хватая ее пальцами за овал лица. — Просто Афродита.

Маринетт сдавленно и глухо вскрикивает от пульсации внезапной боли, и ей приходится сделать полушаг вперед, чтобы он не оторвал ей голову.

— Д-да, красавица…

— Адриан, мне больно, — тихо произносит Маринетт так, чтобы только он услышал.

— Адриан.

Габриэль появляется тенью возле них и, сильно схватив сына за предплечье, рывком отодвигает его от Маринетт. Девушка с болью вздыхает, чувствуя, как ее бросает в жар, и начинают дрожать конечности. Она обхватывает себя руками, едва удерживая равновесие.

— Руки свои от меня убрал! — теперь уже орет парень, сбрасывая с себя руку отца.

Гости отвлекаются от своих разговоров и обращают на поднявшийся шум внимание, поворачивая к ним головы. Маринетт чувствует на своей спине несколько пар глаз, уши девушки начинают пылать. Габриэль, одернув пиджак, с привычной холодностью и радушием идет к сыну и хватает его за предплечье.

— Адриан, ты идешь со мной, — грозно произносит он, нависая над ним.

— Не прикасайся ко мне, — орет он. — Ненавижу тебя! Какой же ты ублюдок, твою мать!

Живая музыка затихает, музыканты на балконе с любопытством опускают головы вниз. Зал погружается в зудящий тихий гул сплетен. Габриэль снова делает шаг вперед.

— Заткнись! — шипит он, бросая взгляд на толпу, греющую уши.

Маринетт замирает, ее будто прибивает наглухо к земле, когда после слов Адриана тот смотрит на нее. Смотрит так, что хочется лишь одного: умолять о смерти. Девушка в ужасе расширяет глаза, а в голове только одна мысль: он узнал. Габриэль собирается выпроводить его из зала и как следует вмазать ему по лицу за то, что тот напился, но не одна Маринетт почувствовала неладное.

Габриэль тоже понял, что Адриан знает.

Адриан отбрасывает руку отца в третий или четвертый раз.

— Я сам справлюсь, — не своим от злости голосом произносит он, останавливаясь у двери. — Спасибо за праздник, жена.

Адриан нетвердой походкой выходит из зала, громко хлопнув дверью, и эхо от удара заполняет молчаливый зал. Все молчат, и Габриэль видит из всех лиц в толпе только ее. Бледное и до смерти испуганное. Он даже не может заставить себя хоть что-то предпринять, в голове набатом стучит лишь одна установка: защитить Маринетт. От Адриана и от нее самой, в первую очередь.

— Дорогие гости, это лишь небольшое недопонимание, — в сотый или тысячный раз спасает их всех Аля. — Продолжаем веселиться. Музыканты, — поднимает вверх голову и щелкает пальцами девушка, — играйте.

Зал снова заполняется звуками живой музыки, гости постепенно отходят от шока, вновь вливаются в разговоры, выпивают, смеются. Аля хочет что-то сказать подруге, но та срывается с места, тут же направляясь к двери, за которую двумя минутами ранее вышел Адриан. Габриэль ловит ее за локоть, разворачивая к себе.

— Не ходи, — не просьба; он не просит, а почти приказывает.

— Нужно, — не своим, а каким-то потерянным и дрожащим голосом произносит она, глядя на него снизу вверх лихорадочно сухими глазами.

— Не сейчас, — теперь он просит. — Он не адекватен. Пусть проспится, а утром…

— Габриэль.

Он знает этот-самый тон. Ее тон, который не предполагает никаких возражений. Габриэль все же ждет пару секунд, надеется на ее чертово благоразумие, но тяжелый взгляд девушки вынуждает его сдаться и расцепить пальцы с худого предплечья. Маринетт исчезает за дверью, и Габриэль без надобности нервно утирает рот тыльной стороной ладони, бегло блуждая взглядом по залу и не зная, что ему предпринять.

Всего пара минут кажутся чертовой вечностью, и эту пытку времени прерывает Аля, появляясь перед Габриэлем с испуганным и одновременно озлобленным выражением лица.

— Вы отпустили ее к нему одну?! Вы в своем уме?!

Габриэль изумляется тому, как она с ним говорит, но не успевает произнести и слова, как…

— Я не идиотка, месье Агрест, не нужно меня за нее держать. Я храню вашу с Маринетт тайну со дня свадьбы и знаете, что? Если вы немедленно не включите мозги и не заберете ее оттуда, я лично настучу вам по голове. Накопилось за два с половиной года, знаете ли.

Дважды повторять ему впервые не приходится. Аля берет все мероприятие под свое крыло, в то время как Габриэль тоже исчезает за злосчастной дверью.

В холле тихо.

Маринетт останавливается возле комнаты, у входа в которую сбит ковер, и понимает, что он там. Она дважды стучит и ждет, а осторожно приоткрывает дверь лишь после того, как слышит хмельное “Да?” Девушка медленно входит внутрь.

— Адриан?..

Она слышит его едва различимое хмыканье и наконец видит его. Он сидит на постели, небрежно раскинув свешенные вниз ноги, и залпом выпивает стакан, на мгновение прикасаясь хрустальной стенкой к влажным от алкоголя губам. Лицо парня трогает некое подобие улыбки, больше смахивающее на насмешку.

— Знаешь, жена, — и снова эта интонация, заставляющая сердце от ужаса сжиматься, — отличный праздник.

Он не с первой попытки встает с места, отталкиваясь рукой от постели, и подходит к ней, врываясь в ее личное пространство. Маринетт морщится, чуть отворачиваясь в сторону; от парня очень сильно разит спиртным. Адриан касается пальцами ее щеки, и Маринетт едва подавляет в себе тревожный вздох, почти испуганно глядя ему в глаза.

— Ты все сделала на высшем уровне, — шепчет он, — остался лишь десерт…

Парень тянется к ее губам, напирая тяжелым телом, и Маринетт хочет вырваться, снова уворачиваясь от него.

— Адриан, ты пьян, — собирается она уйти, как вдруг он резко подается вперед и сжимает левой рукой ее горло.

— Да что ты?! — обнажает он зубы в зверином оскале.

Девушка поднимается на носочки, когда он усиливает хватку, и цепляется пальцами за его запястье.

— Адриан, — в ужасе хрипит она, — что ты делаешь?! Мне больно.

Парень закидывает голову назад, из его легких вырывается надрывный хохот.

— Да что ты говоришь? — снова наклоняясь к ней, вкрадчиво цедит он. — Я думал, тебе так нравится, — переходит он на рычание. — Тебе же нравится, когда мой отец так делает!

Все тело девушки парализует ужас, глаза расширяются, сердце пропускает удар, а с языка срывается лишь:

— Адриан…

И в следующую секунду он снова сжимает ее шею и с силой бьет затылком об дверь, вызывая ее сдавленный вскрик. Он не дает ей даже опомниться, тянет ее в сторону постели и грубо бросает на нее, останавливаясь рядом. Девушка падает лицом вниз, в ушах звенит от пульсации боли в затылке, но она заставляет себя лечь на спину, чтобы оттолкнуть его и сбежать, но он оказывается проворнее.

Схватив ее за запястья, он заламывает ей руки и садится на бедра, крепко сжимая их коленями.

— Чего тебе не хватало?! — не своим от гнева голосом орет он, разрывая не по шву подол ее синего дизайнерского платья. — Я давал тебе всё! Почему, Маринетт, почему, твою мать?!