- Полный диез, - буркнул он со злостью.

- Очень красиво! – решительным басом возразила лерра Тисс.

- Аж жуть как… - тихонечко прибавила служанка с подносом и длинно вздохнула.

- А завтрак будет? – вмешался Дилан невежливо и прозаично, за что был одарен тремя гневными женскими взорами и полной поддержкой музыканта.

- И то верно! – воскликнул Эмил, подтянул рукава и захлопнул крышку пианино. - Хватит щекотать слоновые кости. Ждем команды, комендант Тисс!

Как только они после завтрака вернулись к себе, Дилан раздраженно осведомился:

- Почему ты называешь хозяйку комендантом?

- Да у нее же голос как у Кейпера! – удивился его недогадливости Эмил. – Я каждый раз вздрагиваю.

- А ты ей как представился?

- Да никак! Зовет подпольной кличкой «женишок», ты же слышал.

- Хоть в чем-то повезло. Потому что ты теперь Камил Де Йонге, - Дилан достал и протянул ему новый паспорт. - Вот, ознакомься и выучи наизусть.

- Слушаюсь, главнокомандующий! - Эмил полистал паспорт. – Правда, боюсь, адъютант коменданта уже знает, что я Эмил.

- Какой еще адъютант? – опять напрягся Дилан.

- Ну Фина – служаночка такая румяненькая.

- Фурррриозо! – рыкнул Дилан голосом почти как у лерры Тисс. – Тебя интрррижка с Хеллой не удовлетворррила?! Я и не пррредполагал, что ты такой… серррдцеед!

- А как ты мог предполагать? В Дартхайме женщин не было, - резонно заметил Эмил и поведал печально: – А Хелла меня разочаровала… Наша комендантша выписывает «Норгатен Зейт», я смотрел сегодняшний номер. Там в криминальной хронике заметка о том, что известная журналистка Тер Вилде заявила вчера в полицию, что проникшие в ее отсутствие в дом воры украли ценные вещи, в числе которых был уникальный медальон-шкатулка. Явно вот этот! - он порылся в тоже принадлежавшей журналистке сумочке и вынул портальный медальон.

- Зачем она соврала? – не понял Дилан.

- Она упоминала, что портал - это подарок, - вспомнила Марлена. - Должно быть, не хочет объяснять дарителю при каких обстоятельствах его лишилась. А тут удобная возможность свалить все на кражу.

- Значит, можно хотя бы не беспокоиться, что она расскажет кому-нибудь, что это Эмил забрал медальон, - заключил Дилан.

- Да она сама с радостью его отдала! – возмутился Эмил. - И, кстати, никаких других ценных вещей я не крал, Хелла - обманщица! Но тебе, королева, все же лучше носить этот медальон как-то скрытно, хотя цепочку я починил.

- Мне? – удивилась Марлена.

- Тебе, тебе! Я хочу, чтобы теперь он был у тебя, - подтвердил Эмил и подмигнул Дилану. – Надеюсь, братец не будет возражать против такого подарочка от жениха?

- На этот раз он прав, Лен, - поддержал Дилан. – Надень медальон. В случае чего сможешь перенестись хотя бы к Хелле.

- Прямиком в ее спальню! - уточнил Эмил весело и, подойдя к Марлене, самостоятельно застегнул на ее шее цепочку с медальоном. – Не волнуйся, я тебе все расскажу – где там можно спрятаться и как выбраться из ее дома.

Оказываться в спальне журналистки или вообще где-то поблизости с ней Марлене категорически не хотелось, как и наступления того самого случая, когда порталом пришлось бы воспользоваться, но ворованный подарочек она приняла – оба «жениха» смотрели на нее с таким одинаково трогательным выражением заботы, что отказаться было просто невозможно.

- Мама переслала вчера письмо лерра Юджинаса, - сообщил затем Дилан. – Охрана посольства имперской гвардией была недавно усилена, и все посещения запрещены. По официальной версии – в плане мероприятий по подготовке внеочередного Единого парада, приуроченного к двадцатой годовщине правления канцлера. Но после парада в посольстве планируется небольшой прием, и вот на него лерр Юджинас сделает нам приглашения. Для входа на территорию посольства гостям придется предъявлять гвардейцам документы, поэтому наша задача – как можно быстрее сфотографировать Фуриозо и вставить снимок в его новый паспорт. Изготовители этих подделок обещали, что фотографию достаточно будет просто приложить к нужному месту на странице, закрепленная магическая формула сама перенесет на него все печати.

- Фотоаппарат Хеллы я принес, - доложил Эмил, снова полез в сумочку и извлек из нее небольшую камеру. – В нем наверняка полно компромата.

- И это добавляет нам проблем, - согласился Дилан. – Этот аппарат не магический, Хелла взяла его специально для использования в зоне тишины. И, насколько я понял, самостоятельно мы можем осуществить лишь самую быструю и, по словам Хеллы, самую творческую часть процесса – экспонирование. А вот проявить и отпечатать снимки смогла бы, наверное, только Лен в своей лаборатории, да и то при наличии всех требующихся для этого ингредиентов. Хелле это сделали бы специалисты из редакции ее газеты, а нам, получается, в любом случае придется обращаться к какому-то фотографу. И тогда проще не отдавать эту камеру с компроматом в чужие руки, а отвести в фотостудию Фуриозо. Но сначала нужно купить ему приличную одежду.

- Ну наконец-то! – обрадовался Эмил. – А то я уже решил, что ты собираешься отдавать меня в чужие руки в платье! Пойдем прямо сейчас?

- Босиком пойдешь или на каблуках Хеллы? – уточнил Дилан с усмешкой. – Сиди уж лучше здесь, я сам все куплю.

- Может я не доверяю твоему вкусу, - проворчал Эмил, но смирился, напоминание о каблуках Хеллы явно охладило его пыл.

- У Дилана прекрасный вкус, - попробовала успокоить его Марлена, - он и мне платья сам покупал.

Эмил глянул красноречиво, однако охарактеризовывать гардероб Марлены не стал, а только буркнул:

- С размером не промахнись и в салоны возле площади Первого канцлера не суйся, щеголь ты наш аристократический! Сходи в лавку на углу Имперского и Пекарской и купи мне простой черный костюм.

- На гробовщика хочешь быть похож? – в тон ему отозвался Дилан. – Или, и вправду, на женишка? Даже страшновато оставлять вас вдвоем с Марленой, вдруг вернусь, а вы уже женаты!

- Ты хорошо знаешь Норгатен? – поинтересовалась Марлена, когда за Диланом закрылась дверь.

- Учился здесь, - объяснил Эмил, – В консерватории. И в этой лавке на углу костюм для выступлений покупал: дешево и прилично.

- А родные твои не в столице? Ни с кем не хотелось бы встретиться?

- Уже встретился, - невозмутимо сообщил Эмил. – Мои родные – это вы с Диланом, других нет.

- А у меня из близких еще лерра Лабе – наша экономка, - вздохнула Марлена. – Так хочется узнать, как у нее дела, я очень беспокоюсь. Представляешь, мой дом совсем неподалеку отсюда, на Старой парковой улице, а пойти туда нельзя.

- Это действительно слишком опасно, - согласился Эмил мрачно. - Если прослушка и наблюдение были там еще до того, как вы сбежали, то сейчас их, наверняка, только усилили. Тебе, сестричка, лучше бы вообще поменьше на улицу высовываться, да и Дилану, если честно, тоже. Вдруг ориентировка с вашими приметами и среди полицейских распространена. Так что, как только сменю эту смирительную рубашку, - и раздраженно подтянул свисающие рукава, - решение вопросов в городе возьму на себя!

Марлена, отнюдь не уверенная, что Дилан этот план охотно одобрит, промолчала – в том, что именно у него риск быть случайно узнанным минимален, Эмил был прав. И он, действительно, настоял на том, чтобы отправиться к фотографу в одиночку. Дилан, по-началу решительно настроенный его сопровождать, после жаркого спора все-таки сдался и согласился предоставить приятелю самостоятельность, но очевидно было, что далось ему это нелегко.

Перед уходом Эмил так долго крутился перед зеркалом, расправляя и разглаживая одному ему заметные складочки и сдувая невидимые пылинки со своего нового, черного, как он и просил, костюма простого покроя, что Дилан не выдержал и заметил с усмешкой:

- И это кто еще из нас щеголь аристократический?

- Ты! – заверил Эмил, не отрываясь от зеркала. – А я просто пытаюсь понять, насколько похож…

- На гробовщика? – перебил Дилан. – Или на жениха?