- Даже два места, – уточнил Дилан раздраженно. – Чтобы ночевать по-отдельности. Могла бы просто сказать, что не хочешь вместе!

- Дилан, все совсем не так! - запротестовала Марлена в полголоса. – Я хочу… То есть… Мне понравилось вместе. Но ты же сам видел, что все отказывались нас пускать, и я подумала, что причина как раз в этом.

- В чем этом?

- В том, как нас с тобой воспринимают, - неохотно ответила Марлена.

- Как воспринимают? – не понял Дилан. – Что ты имеешь в виду?

Марлена вздохнула и потянула его к занимавшему угол у окна древнему трельяжу. Поставила жениха перед зеркалом и сама встала рядом.

- Смотри, - сказала она. – Ты выглядишь как…

- Как обычно, - заверил Дилан недоуменно.

- Вот именно. Тебя воспринимают тем, кем ты и являешься – сыном губернатора Ван Ланге, молодым человеком из знатной и состоятельной семьи. А я…

- Что ты? – удивился Дилан. – Ты чудесно выглядишь, даже, кажется, успела вчера словить парочку милых веснушек.

- Я тоже выгляжу той, кем являюсь, - грустно продолжила Марлена, - простой девушкой в измятом дешевом платье. Боюсь, с точки зрения большинства обывателей мы можем быть вместе в единственной ситуации… Той самой, которая и стала причиной отказов сдать нам комнату… В случае, если ты снял меня на улице на пару часов.

- Что за ерунда! – возмутился Дилан, обхватил ее за плечи и прижал к себе. – Мы - отличная пара, и прекрасно подходим друг другу! Ну разве что ты всегда была чуточку умнее, но ты так хорошо на меня влияешь, что к старости, надеюсь, эта разница сгладится… А уж то, что я – сын губернатора, тем более не должно тебя смущать. Когда отец узнает, что я не явился за назначением и вообще сбежал из армии, он точно от меня отречется. Так что видишь, никаких проблем!

Марлена как раз видела во всем этом множество проблем, но спорить с Диланом не стала.

- Думаю, что ванна и чистая одежда все равно никому из нас сейчас не помешают, - дипломатично заметила она, выскользнув из-под его руки.

- Это намек, что мне пора отправляться на свое место, сестричка? – догадался проницательный Дилан и сокрушенно посетовал напоследок: – Не уверен, что смогу достоверно изображать вредного брата, но буду всячески стараться!

На следующее утро сразу после предложенного лерром Бемером и, видимо, им же собственноручно приготовленного незамысловатого, но сытного завтрака, Дилан прямо в столовой объявил, демонстративно кинув взгляд на настенные часы:

- Сестренка, мне пора по делам, не скучай тут без меня! – отвесил поклон лерру Бемеру и ушел из дома, ничего более не соизволив объяснить.

Марлена вернулась в свою комнату, взяла сумку и присела с ней возле трельяжа. Сначала она вынула портрет родителей, подержала в руках, рассматривая, и невольно пытаясь оценить насколько они со стороны выглядели подходящей парой. Получалось, ни насколько. Только в их случае все было наоборот – простой фармацист Неллер сумел заполучить красавицу из знатной семьи, но как ему это удалось, Марлена уже спросить не сможет. Она печально погладила портрет и поставила его перед собой на туалетный столик.

Потом достала из сумки изящную шкатулку с удобной ручкой и надежным замком - свой фармацистский несессер, подарок отца, которым очень дорожила, открыла и взяла из него небольшой флакончик с серебристой металлической крышкой. Подержала, разглядывая на просвет содержимое, поразмышляла и наконец решилась. Положила флакон на стол, сняла свой аквамариновый перстенек и принялась за работу.

Дилан вернулся нескоро. Марлена успела уже не только соскучиться, но и начать волноваться, и сидела на стуле у окна с взятой с этажерки книгой, но читать не могла, а каждую минуту поднимала от страниц голову, чтобы бросить взгляд на дверь и прислушаться, на раздались ли шаги в коридоре.

Но все-таки она их пропустила. В дверь ее коротко стукнули, и Дилан тут же вошел с газетой под мышкой и какой-то коробкой в руке. Оставив ее на полу возле кровати, он приблизился и, чмокнув поднявшуюся ему навстречу Марлену в нос, сообщил:

- В прессе ничего интересного, - затем показал на коробку: - Открывай.

Сам же прошелся по комнате, бросил газету на столик трельяжа, заметил портрет и наклонился рассмотреть его.

- Вы похожи, - заключил он.

Марлена кивнула, ей часто говорили, что она вся в отца, от аристократичной внешности мамы ей, видимо, ничего не досталось.

- Все трое, - уточнил Дилан. – Твои родители здесь улыбаются одинаково – с лучиками в уголках глаз, как обычно и бывает у счастливых пар. И у тебя такая же улыбка. А почему ты сняла кольцо? – он потянулся к лежащему возле раскрытого несессера перстню.

- Не трогай! – Марлена подскочила и отвела его руку. – Стабилизация еще не завершилась.

Дилан посмотрел на несессер, на стоящий поодаль пустой флакон, на перстень, потом перевел сосредоточенный взгляд на Марлену:

- Что ты с ним сделала, всезнайка? – взяв девушку за плечи, встревоженно спросил он. – Скажи мне, что это теперь?

- Моя страховка, - ответила Марлена тихо. – На случай, если все-таки поймают. Нельзя допустить, чтобы Эшенрих вынудил меня снова изготовить ему сыворотку. Я лучше умру, но не позволю ему добиться этого, угрожая тебе, лерре Лабе или кому он там еще вздумает!

Дилан притянул ее к себе и прижал так крепко, что Марлена чувствовала как сильно и часто бьется его сердце.

- Тебя не поймают! – пообещал он. – Ты станешь моей женой, и у наших детей будут улыбки как у нас и твоих родителей, с лучиками в уголках глаз…

- Мне нравится этот план, - прошептала Марлена в его плечо. – Не пора ли обсудить пути его достижения? Мы так ни разу и не поговорили о том, что собираемся делать дальше.

- Посмотри сначала, что я принес! – воскликнул Дилан и подвел Марлену к коробке. – Надеюсь, это поднимет тебе настроение. Тогда и дальнейшие планы обсуждать будет легче.

Марлена послушно открыла коробку. Внутри под слоем невесомой кремовой бумаги показалось что-то нежно-голубое, деликатно поблескивающее, шелковое.

- Это мне? – растерянно уточнила Марлена, осторожно вынимая легкое нарядное платье с изящной вышивкой у ворота.

- Тебе, сестричка! – усмехнулся Дилан. – Надеюсь, с размером не ошибся. Примеришь?

- Там еще что-то? – Марлена бережно опустила платье на кровать и сняла второй слой бумаги. Под ним оказался строгий элегантный костюм из тонкой шерсти жемчужного цвета. – Дилан, спасибо! – воскликнула она и потянулась поцеловать жениха. - Вещи изумительно красивые и явно очень дорогие. Право, стоило ли сейчас так тратиться? Это ты из-за вчерашнего разговора… Думаешь, что меня задело произошедшее. Честное слово, мне совершенно неважно, как там нас воспринимают посторонние!

- Считай, что я просто компенсировал тебе прожженное во время Единого парада платье, - заметил Дилан.

- Да то платье стоило меньше, чем одна пуговица на этих, - пробормотала Марлена, все еще зачарованно разглядывающая разложенные на кровати наряды. – Серый костюм немного не по погоде, а голубое хочется надеть немедленно.

- Надевай и пойдем прогуляемся.

- Отвернись, пожалуйста, - смущенно попросила Марлена, выгонять дарителя из комнаты казалось как-то уж совсем неблагодарно.

Платье село хорошо. Может быть оказалось чуточку великовато в груди, но для жаркой погоды это было даже удобнее, а с затянутым потуже пояском, к тому же, и не заметно. Марлена с удивлением разглядывала себя в зеркале. Нежный блеск дорогой ткани как будто отразился в ее глазах, они сделались ярче и заискрились обычно незаметной синевой. Подкрасивший щеки румянец смущения тоже пришелся кстати, придав живости и в то же время какой-то юной искренности ее бледному лицу. Марлена с изумлением поняла, что этот неожиданный образ ей нравится.

- Тебе идет, - шепнул подкравшийся сзади Дилан и обхватил ее руками за талию. – А шляпки, перчатки, плащ выберешь сама, я не решился.

- Перчатки, плащ? – засмеялась Марлена. – До осени еще далеко, Дилан, а мы на юге! Зачем мне плащ летом?