Диана состроила кислую мину:

– Местные?

– Обижаете. «Нимиры»!

Парень перекинул из-за плеча на грудь серую холщовую торбу. Распустил завязки и вытащил пачку бумажек, радующую глаз разноцветностью. Пачка была перевязана бечёвкой, концы бечёвки скреплены печатью. Интересно, радостное возбуждение организма при виде денег – неважно, каких, пусть даже до сей поры не виданных – это условный или безусловный рефлекс?

– Ну, не зна-аю, – с сомнением протянула Диана. – Мы ведь уже пообещали…

– Дак, скажете, нечего было тянуть, – пожал плечами парень. – Скажете, пошустрее клиент нашёлся. Сколько вам обещали? Тысячу?

– Тысячу двести, – мгновенно сориентировалась Диана.

– Во, а я сотню сверху отсчитаю. Прямо сейчас. Наличными.

– Полторы, – сказала Диана.

Парень фыркнул:

– Не, красавица. За полторы другого дурня ищи. Тысяча триста за твою сараюгу – уже, я считаю, подарок. В жизни бы не отдал, да больно удобно сюда добираться, полквартала пешком.

– Ладно, по рукам, – решила Диана. Кивнула на меня: – Деньги – ему. Сейчас расписку выдам, – и вернулась к странной машине.

Парень разломил серую печать и отсчитал из пачки тринадцать разноцветных бумажек. Протянул мне. Я, уже вполне освоившись с ролью хрен пойми кого, деловито рассмотрел каждую на просвет.

Ничего не увидел, но одобрение парня заслужил:

– Не сомневайся, – похлопал он меня по плечу, – только что из банка.

Пока я рассматривал деньги, Диана двигала в машине какие-то рычаги и колотила по деревянным кубикам – каждую грань каждого из них украшала вязь цифро-буквенного кода. Закончив, нажала педаль. Машина знакомо взревела раненым бизоном и выплюнула лист серой бумаги.

На этот раз лист венчала украшенная вензелями шапка: «Фонд реставрации квазионного гипердефлоратора». Дальше следовало извещение о том, что офис сдан в аренду. Задаток в размере 1300 цифро-букв получен. Диана невозмутимо взяла лист, отнесла на стол, извлекла из стоящего на нём деревянного стакана карандаш и расписалась. Карандаш, к моему удивлению, оставил на бумаге густо-черный след.

«Филеас Иммануил Камбервинч», – обалдело прочитал подпись я. Под именем Диана поставила красивую закорючку. А лист торжественно вручила парню:

– Мои поздравления!

– Спасибо, – кивнул тот. – Фонд рес-та-вра… Хренасе у вас названьице!

– Хозяин был большой выдумщик, – кивнула Диана.

– Да уж. – Парень аккуратно сложил лист. – Это. Скоро вы тут? – Он огляделся, уже вполне по-хозяйски.

– Хоть сейчас можем уйти, – предложила Диана.

– Не-не! Уж начали, так приберитесь. Не хватало за тысячу триста хлам оставлять.

– Тогда через час.

– Замётано. – Парень затянул завязки торбы, кивнул на прощанье и вышел.

Диана метнулась к машине.

– Что это было? – глядя на захлопнувшуюся дверь, спросил я.

– Лох обыкновенный, – рявкнула Диана, – не видишь, что ли? Лохотронщики свалили, дело живёт. Славься, мир непуганых идиотов! – и ткнула во внутренности машины смартфон. Я успел заметить, что по экрану смартфона с бешеной скоростью несутся значки и цифры. – Иди сюда, – скомандовала Диана. – Вон ту ручку дёргай… да не эту, а ту! Ты! – это тян. – Крути верньеры. Вон те два, правый по часовой, левый против. Право-лево не путаешь?.. Нет? Ну, и то ладно. Поехали!

Машина заревела и заухала так, что я решил – сейчас развалится. Результатом трёхминутного рёва стал ещё один выплюнутый на пол лист. Диана подхватила его и всмотрелась в единственную строчку кода.

– Есть! – торжествующе объявила она. – Наследили-таки! Всё, бежим в портал.

– Подожди, – тян схватила её за руку, – а деньги?

– Какие деньги? – округлила глаза Диана.

– Ну, ты взяла у этого человека задаток. Нужно ведь передать его владельцу здания?

– Обязательно нужно, – кивнула Диана, – только в другой раз, ладно? Вот, как грохнут тебя опять – передай, не забудь! А сейчас некогда.

– Это… это… – тян, похоже, не находила слов от возмущения, – преступление!

– Нет, – отрезала Диана, – преступление – быть идиотом. А в том, что человек берёт деньги, которые ему предлагают за работу, никакого преступления нет.

– За работу?

– Ну да. Дураков учить – тот ещё труд. Может, вперёд этот дебил думать будет, прежде чем бабло совать кому попало… Всё, хорош рассиживаться! Идём.

Перед уходом тян прихватила со стола пепельницу.

Диана скривилась:

– То весь такой правильный, что хоть молись, то чужое имущество расхищает.

– Я не расхищаю! – обиделась тян. – Просто я немного суеверен. А у нас считается, что «Колесо Сансары» приносит удачу, не бросать же его?

– Правильно. Сгорел сарай, гори и хата, – не удержался я. – Нафига этому дурню удача?

Тян сердито зыркнула на меня. Распахнула окно и вытряхнула окурки из пепельницы прямо на серую улицу.

Из портала мы шагнули… в джунгли. Задрав голову, я увидел, что над нами смыкаются густые кроны толстенных деревьев. Их стволы обвивали цветущие лианы, с веток свисали плоды, экзотические до полной неузнаваемости. Маракуйя, авокадо, а может, какие-нибудь артишоки или папайи – чёрт их знает, лично я с полной уверенностью только яблоки от мандаринов отличить могу. Землю под ногами устилал ковёр из опавших листьев и цветочных лепестков, в ветвях порхали яркие то ли птички, то ли бабочки – и всё это до того благоухало, что, казалось, в этом мире можно питаться воздухом.

– Озверела я от серости, – объяснила Диана. – Хоть передохнуть маленько. Ку-да?! – хлопнула меня по руке, протянутой к ближайшему плоду.

– Несъедобные? – расстроился я.

– Без понятия. Может, и съедобные, но горшок у нас будет один на троих.

– А где он у нас будет? – оживился я.

– В гостинице, – широко зевнув, объявила Диана. – Не знаю, как вы, а я уста-ала. Хочу пожрать по-человечески и в ванну. А потом спа-ать.

И тут я вдруг понял, что тоже дико устал – в шесть утра поднялся, вообще-то. До сих пор на нервяке был, не чувствовал. А сейчас дошло, что опустился на корточки, прислонившись спиной к древесному стволу, не просто так. И пожрать я бы не отказался, те полмиски каши, что удалось перехватить в доме у тян, переварились давным-давно. И в ванну залез бы с удовольствием.

– А ванна у нас тоже будет общая? – Я посмотрел на Диану. Перед глазами немедленно появилась картинка: прекрасная обнажённая блондинка в мыльной пене.

– Даже не думай, – не поднимая глаз от смартфона, одёрнула Диана.

– И не собирался ни о чем таком думать, – соврал я. – Просто тоже помыться не отказался бы.

– И я, – вмешалась тян.

О-о… Кадр у меня в голове мгновенно сменился.

– Это – на здоровье, – хмыкнула Диана, – секс укрепляет коллектив. – Она водила пальцем по экрану. – В вашем случае, конечно, не сказать, чтобы здоровый секс. Хотя, видала я миры, в которых мужики…

– Она девочка! – заступился за тян я.

– Я мужчина! – одновременно со мной выпалила тян.

Диана гыгыкнула. И объявила, ткнув пальцем во что-то за нашими спинами:

– Такси.

Я оглянулся – и застыл в офигении. По тропинке, убегающей вглубь древесной чащи, на весьма приличной скорости на нас двигалась огромная черепаха.

То есть, не так. Панцирь животного, которое приближалось к нам, был похож на черепаший. А дальше сходство заканчивалось и начинались различия.

Количество торчащих из-под панциря тонких, похожих на птичьи, ног, я упарился пересчитывать на седьмой паре и плюнул. Спереди покачивалась на морщинистой шее башка с недобрыми глазами, оснащённая увесистым клювом. По затылку тюкнет – мало не покажется, – мелькнуло в голове. Черепахообразный монстр, остановившийся рядом с нами, будто в подтверждение моим мыслям, прищёлкнул адским хлебальником и сварливо застрекотал.

– Не ори, – огрызнулась Диана, – уже садимся, – и первой наступила на что-то вроде подножки в основании черепашьего панциря.

Ухватилась за скобу, которая выглядела так, будто выросла прямо из панциря, и, сделав ногой красивый мах, взлетела черепахе на спину. Уселась в углубление позади скобы. За углублением находилась ещё одна скоба, а за ней – ещё одно седло. И ещё. Черепаха оказалась трёхместной.