– Я тебе не позволю!

Снова последовала пауза. Гильгамеш первым шагнул к многообразию пультов – но Тарвек тут же спрыгнул вниз, выхватывая из-под мантии болтер. Вскинул его и замер: в руках Вульфенбаха уже мерно гудел готовый к бою плазмаган.

– Ничья? – ехидно спросил Гильгамеш.

– Никоим образом, – покачал головой Тарвек. – Виолетта?

Гильгамеш вздрогнул. Девушка в одеяниях ассассина Храма Каллидус возникла из теней прямо у него за спиной. Силовой клинок прижался прямо к еще органическому горлу Вульфенбаха.

– Что скажешь? – с превосходством улыбнулся Тарвек.

– Два слова, – угрюмо ответил Гильгамеш. – Сестра Зита.

– Что?.. – удивился Тарвек, и тут же у него за спиной загудели силовые мечи.

Архимагос еще успел развернуться – но больше не успел и не посмел ничего. Острия двух активированных мечей остановились в нескольких миллиметрах от его глаз, а улыбка зеленовласой Сестры Битвы в полной броне намекала: ударить она успеет.

Снова ничья. На какой-то миг повисла тишина.

И в этот момент двери зала просто снесло взрывом, помещение заволокло облако дыма.

Изумились все четверо – такого развития событий никто не ожидал. Виолетта даже выпустила Гильгамеша, а Зита повернулась, убрав клинки от глаз Тарвека.

– Остановитесь, о злодеи! – прогремел голос, с легкостью перекрывший гудение машин. – Пришел конец всем планам, которые вы посмели измыслить!

– Это еще кто? – потрясенно спросил Гильгамеш.

– Ну как же, – сквозь дым проступила могучая фигура, блеснули аугметические глаза. – Не кто иной, как ОТАР ТРЮГВАССЕН! Джентльмен-инквизитор.

Гильгамеш Вульфенбах и Тарвек Штурмвораус отличались по характеру, внешности, происхождению и вооружению. Но отреагировали они абсолютно одинаково.

Плазмаган и болт-пистолет полыхнули одновременно – однако Отар вовремя прянул в сторону, и пострадала только стена.

– Этого мало, чтобы сразить Отара Трюгвассена! – прогрохотал инквизитор. – Всего лишь два орудия?

Гильгамеш и Тарвек даже не посмотрели друг на друга – но их мантии опали на пол, а из-под них развернулось множество мехадендритов. И каждый из них был увенчан лазганом, инферно-пистолетом, иглометом или шокером.

– Гм, – признал Отар. – Вот так уже ближе.

Воцарился хаос. Разнообразные снаряды и сгустки энергии хлестали по всему залу (к счастью, большинство приборов было защищено). Ассассин и Сестра метались между громоздких блоков, пытаясь достать инквизитора клинками. Отар, однако, проявил свой знаменитый талант к выживанию: он все время ухитрялся оказаться чуть в стороне от зоны поражения, и метнуть в ответ что-то тяжелое.

И, разумеется, он не молчал.

– Злодеям, чьи души пропитаны ересью Хаоса, никогда не удастся помешать свету Императора! Вы не сможете довести до конца замысел, что рожден глубинами безумия и порочен по сути своей…

Он отпрыгнул от удара Зиты, оказался на гладком участке пола – и Тарвек тут же треснул кулаком по ближайшей панели.

Створки люка раскрылись мгновенно, и инквизитор с изумленным вскриком канул в бездну, где полыхал плазменный ад.

Архимагосы и их защитницы дружно выдохнули. Но уже миг спустя Виолетта поглядела мимо механикусов и ее глаза в ужасе расширились.

– КРЕТИНЫ! – завопила она. – Процесс идет к финалу!!

Тарвек и Гильгамеш застыли, резко развернулись и воззрились на экраны, с ужасом осознавая, что явление Отара помешало им обоим перевести аппаратуру в спящую фазу. И потоки энергии нарастали, свиваясь кольцами вокруг центральной камеры.

– Нужно отключить приборы! – выдохнул Гильгамеш, кидаясь к пульту. – Сейчас… что значит, «в доступе отказано»?!

– Ты думал, я оставлю тебе возможность все вырубить? – с чувством превосходства сказал Тарвек. – Я ввел особую программу еще в самом начале – контроль перешел ко мне. Отойди-ка…

Он коснулся панели и моргнул: индикатор горел все так же.

– Что?!

– Штурмвораус, я же знал, какая ты змея, – простонал Гильгамеш. – Я еще в самом начале ввел свою программу – полная блокировка, если активируется какой-то твой приказ на управление, не подтвержденный моим кодом.

Оба механикуса посмотрели друг на друга расширенными глазами, после чего хором завопили что-то нечленораздельное, и кинулись к проводам питания.

– Какого демона они не выдергиваются?! – взвыл Тарвек.

– Я поставил гидравлические захваты, удерживающий их на месте, – пропыхтел Гильгамеш, отчаянно орудуя силовым клинком. – А какого демона они не режутся?!

– Я поставил микрогенераторы силовых полей, – признался Тарвек.

– Идиот!

– Низкорожденный балбес!

– Слушай, – спросила Зита, поглядев на Виолетту, – у тебя записи о родителях твоего есть?

– Есть, – кивнула ассассин. – А что?

– Да просто мне все сильнее кажется, что они братья, – вздохнула Сестра Битвы. – Эй, парни! Вам помощь не нужна?

Механикусы на миг замерли, переглянулись, уставились на главный генератор и на убегающие вверх провода. Одновременно прозвучало:

– Виолетта, достань концентратор!

– Зита, круши!

Виолетта выругалась на десятке языков разом и метнулась к генератору, моментально взлетев по гладкой поверхности. Зита довольно оскалилась, снова активировала оба меча и бросилась на генератор, замахиваясь оружием.

Обе они не успели.

Яркая золотая вспышка озарила зал, моментально испарив множество проводов и механизмов. Виолетта отчаянно прыгнула назад, Зита едва успела затормозить – но невидимая волна швырнула их обеих прочь, прямо на руки только что выбравшемуся из ямы Отару. Джентльмен-инквизитор проявил недюжинную ловкость, поймал Зиту в полной броне, перехватил Виолетту кончиками пальцев за воротник, сгрузил на пол, обаятельно улыбнулся обеим и упал рядом.

Механикусов защитили силовые поля, хотя все их сенсоры на миг ослепли. Но они же и оправились первыми, и осознали, что произошло.

Центральная камера исчезла, и над ней парил человеческий силуэт – еще не очень сформированный, юный, но лучащийся немыслимой силой, ощутимой даже не-псайкерами.

– Но… не соответствует… – выдохнул Гильгамеш.

– Не так велик, как можно было бы ожидать, – озадаченно согласился Тарвек. – Но эта сила…

Они переглянулись и сделали шаг вперед. В разумах обоих механикусов билось опасение: что получилось из-за внесенных ими изменений? Не изменилось ли Звездное Дитя?

Кого они вообще возродили?

И первым не выдержал именно Гильгамеш, задав вопрос:

– Кто ты?

Звездное Дитя задумалось. А потом прозвучала фраза, после которой в лаборатории наступила мертвая тишина:

– Я думаю, меня зовут Агата. И я хочу кофе.

Золотой пульсирующий свет, пронзающий пространство бесконечного хаоса.

– Здравствуй, отец.

Ровное, неугасающее сияние, мощная золотая колонна света.

– Здравствуй, сын. Ты так и не покинул эту планету?

– Ты же знаешь, отец, она многократно усиливает мой дар. Здесь я сильнее Магнуса, за пределами системы стану псайкером среднего уровня.

Короткий благожелательный смешок в ответ.

– А ты уже привык. Да, это я понимаю. И по-прежнему носишь маску.

– Было проще подстроиться под местные верования, чем навязывать свои, – мощный голос с рычащими нотками. – И проще явить нужные символы… Иначе бы трудно было вдохновить на битву с эльдарской снежной ведьмой.

– У тебя осталась не только она, – резкая вспышка далекого золотого света. – Еще и стервятник.

– Повелитель Перемен запустил когти в планету, но я его сдерживаю, и не даю связаться с владыками Хаоса. Главное, чтобы он не получил помощи извне.

– На то и держится варп-шторм, чтобы не получил: даже по меркам Сегментума Обскурус твоя система малодоступна. Как у тебя с воспитанием воинов, к слову говоря?

– Есть отличные кандидаты на роль капитанов десанта. Хорошо, что тут я могу работать со временем и находить подходящих людей из разных эпох. Как только получу технологию создания десантника, Легион будет сотворен в самые сжатые сроки.