– Остается лишь посмотреть, – отозвался Маас.

– Мы сегодня умеем подмечать очевидное, – усмехнулся Мантор. – Братья, новая задача: осмотрим груз. С разрешения библиария – перевезем на крейсер.

Груз Ледяных Ангелов озадачил. Мантор даже сперва не понял, что они нашли, но магос Силларий пояснил: на корабле оказались инфоблоки, очень старого образца, еще до восхода Империума. К счастью, они укладывались в создаваемые согласно СШК модели, и содержимое было возможно расшифровать.

Мантор не сразу дал разрешение. Сперва Маас обследовал груз всеми доступными ему чувствами, убедился в полном отсутствии заразы; потом инфоблоки оглядел Роман Галларис. Если что и укрылось от пси-чутья библиария, то капеллан бы его точно не пропустил.

И только когда оба они твердо заявили, что груз безопасен, капитан разрешил перевезти инфоблоки на «Фиделитас Глациалис» и начать расшифровку. Ледяному Ангелу подобает держать себя в руках, но Мантор признавался себе: ему искренне любопытно, что же такое сохранилось на борту древнего корабля, и что излучает столь странную ауру.

– Что? – переспросил капитан, не поверив услышанному.

– Песни, – кивнул Маас.

Сейчас они находились в помещении, которое капитан предоставил для изучения древнего груза. Самим кораблем заняться было сложнее, но крейсер остался в системе, пока не прибудут вызванные астропатами специалисты Флота и Адептус Механикус.

А пока что библиарий, капеллан и старшие техножрецы засели за расшифровку данных. И результат Мантора изрядно удивил.

– Песни?

– Да, – подтвердил Галларис, задумчиво поглаживая лежащий рядом череполикий шлем. – И, наверное, куда древнее даже самого корабля. Непривычный ритм, необычная мелодия…

В этом вопросе капеллану можно было доверять. К музыке тот питал сдержанную страсть и прекрасно в ней разбирался.

– И именно от песен идет то самое ощущение, – добавил Маас. – Там еще есть пикт-сборники и холокартины, но их расшифровка еще не закончена. Со звуком проще.

– В них ничего подозрительного? – осведомился капитан. Оба его товарища покачали головами. Мантор помолчал, но любопытство оказалось сильнее: – Покажите, что именно вы нашли.

Маас щелкнул переключателями, и зал наполнился негромким, спокойным голосом. Трое космодесантников молча слушали, пока песня не кончилась.

– Мне кажется, – медленно сказал Мантор, – или мне знакомы… образы?

– Почти наверняка, – проронил Галларис. – Несмотря на то, что имена многих героев потерялись в веках, мы по-прежнему несем их знамя. И в любой роте найдутся славные имена.

– Вот еще одна, – вмешался Маас. – Я не знаю существ, о которых там говорится, но… просто послушай.

Снова зазвучал голос, и снова все молча слушали. Когда затихли последние звуки, Мантор покачал головой, пригладил короткие белые волосы.

– Я не уверен… – произнес он.

– Песня для людей.

Десантники повернулись к до сих пор остававшемуся безмолвным техножрецу. Тот чуть смущенно дернул головой.

– Единство, капитан. Утрата. Способность остановиться и увидеть, что ждет твою душу. Так иногда поступают даже скитарии.

– А мы? – спросил библиарий.

– Простите мне такие слова, но Астартес слишком… сосредоточенны.

Техножрец неловко повел мехадендритом и вернулся к работе, не видя, как капитан и капеллан медленно кивнули.

Трое десантников слушали древние песни до конца оставшихся суток.

Пораженная силами Хаоса планета медленно вращалась за бортом. Казалось, вся она затянута дымом, словно вся поверхность обратилась в исполинский костер, и густые испарения заполонили всю атмосферу.

Мантор глядел в иллюминатор лишь пару мгновений, после чего повернулся и медленно двинулся в сторону зала. Сквозь открытые двери доносился голос Романа, мерно читавшего Морипатрис перед боевыми братьями. В молитвенном речитативе не было ни следа от мелодий древних песен, но Мантор не раз слышал, как капеллан напевает их. И не он один – эти слова и ритм удивительно врезались в память.

Одна из них сейчас звучала в его собственном разуме, обращала сталь души в клинок, направленный во врага.

Послышались быстрые шаги, капитан оглянулся. Его догонял Симон, сжимавший в руках привычный психосиловой посох.

– Враг хорошо здесь окопался, – заметил библиарий. – Эта битва будет непростой, можно сказать даже без провидческого дара.

Мантор помедлил и коротко улыбнулся.

– Да, он силен. Но это неважно, верно, Симон? Нам сейчас нужна одна победа. Одна на всех, мы за ценой не постоим.

Маас улыбнулся в ответ, мгновенно узнав фразу.

– Нас ждет огонь смертельный, Франциск. Но все ж – бессилен он.

Плечом к плечу Вторая рота Ледяных Ангелов ушла на десантирование в ночь.

– Следи за энергетическими показателями, – бросил Гильгамеш Вульфенбах, напряженно считывая информацию через прямое подключение. Мехадендриты под его мантией дрожали от предвкушения.

– Сам следи, – сердито отозвался Тарвек Штурмвораус, постучав кончиком пальца по глазной аугметике, и склонившись над дисплеями когитаторов. – Тут нужна предельная тонкость, это тебе не молниевые пушки.

– И не провальные эксперименты по биопереносу, – пробормотал Гильгамеш.

Огромный зал, полный сотен приборов, был надежно сокрыт в недрах Плутона, и экранирован от всего, что только могло его засечь, включая пси-диапазон. Два архимагоса-отступника ни в коем случае не жалели привлечь чужое внимание.

Только не до того, как Великий Проект завершится.

Несмотря на собственные слова, оба они то и дело поглядывали в сторону центральной камеры, залитой ярким светом. Именно там должно было случиться то, чего человечество ждало сто веков.

Пришествие в мир Звездного Дитя. Возрождение Императора во всей славе Его.

На одно только планирование и расчеты у Гильгамеша и Тарвека ушло триста лет – и это невзирая на то, что они по праву числились среди гениальнейших архимагосов современности. Пусть даже и плоти в них было больше, чем во многих других слугах Омниссии. А эмоций – больше, чем в тысяче оных слуг.

Конечно, немалую часть времени и сил пришлось потратить на обеспечение скрытности. Идея возрождения многими считалась еретической, так что надо было действовать в тайне от всех, исключая самых доверенных.

Но теперь они были близки к финалу. Исполинские генераторы питали энергией комплекс – в их числе был и громадный генератор, установленный в зале. Измененные псайкеры и усиливающая аппаратура нацелились на свет Астрономикона, копируя психическую сигнатуру Императора. В центральной камере проходили обработку биомасса и капли крови Повелителя Человечества, с таким трудом добытые с хартий древнейших торговых династий.

Да. Они были на пороге величайшего триумфа.

Гильгамеш снова запустил поток данных перед глазами, и внезапно нахмурился. Что-то не так. Что-то совсем не так, этого не было…

– Штурмвораус! – вскричал он.

– Что? – спросил Тарвек, выглянув сверху.

– Как это понимать?! – взревел Гильгамеш. – Ты что посмел добавить к коду формирования?!

– А, ты наконец-то заметил… – высокомерно протянул Тарвек. – Я добавляю Возрожденному дополнительную защиту от сил Хаоса.

– Ты с ума сошел, пытаться модифицировать такое тело?! – возмутился Гильгамеш. – Да еще касаясь Хаоса, пусть даже и защитой?

– Вульфенбах, ты не… – Тарвек осекся, глянув на экран. – Это еще что… Вульфенбах!! Что это еще за «сканирование варпа»?!

– Я добавил прибор, который может питать Императора дополнительной верой, – машинально ответил Гильгамеш.

– Ты сдурел призывать варп именно сюда?! – возмутился Тарвек.

Они помедлили секунду, осмысливая происходящее, и дружно заявили:

– Надо прекратить подготовку и отключить твой модуль!

Посмотрели друг на друга с изумлением и так же дружно заявили: