— Сереж, сходи-ка на кухню, сделай вид, что умеешь варить кофе, а когда Маша за тебя все сделает, возвращайся. Минут через десять.

— Так бы и сказала, что следующая часть разговора не для моих ушей. — с усмешкой отвечает мужчина, разрывая наш зрительный контакт.

— Ну, не могла же я напрямую просить, Вера бы смутилась. И не смей трогать кота, если он вдруг недостаточно хорошо от тебя спрятался, а то начну твои детские фотографии показывать!

Тут до меня, наконец, доходит суть просьбы Александры Денисовны. Эффект достигнут. Вера действительно смутилась, даже освобожденная из плена теплых рук ладонь сама за бокалом с вином потянулась.

— Сама не знаю, зачем я попросила его выйти. — негромко говорит женщина, когда мы остаемся вдвоем.

Часть меня, которая происходящим не особо довольна, хочет предложить вернуть Сергея, пока не поздно, но в конечном итоге я этого не делаю. Просто молчу, и тогда женщина продолжает.

— Наверное, это все-таки материнский инстинкт. По Сереже видно, что это серьезно. — она смеется, а потом добавляет. — По тебе тоже.

Кажется, я ошиблась. Вот теперь Вера смутилась. И почему бокал такой маленький и такой прозрачный, когда пустой? Я бы им сейчас с радостью закрыла лицо.

— Похоже на то. — отвечаю за себя.

— Я рада за вас, правда. Рада, что он подпустил тебя к себе так близко. И спасибо, что дала ему шанс, не прибив за порой невыносимый характер. — женщина смеется, а потом быстро становится серьезной. — После того, как Сережин отец нас бросил, он взял за привычку все делать сам.

Услышанное меня не шокирует, скорее просто расставляет все на свои места. И нежелание Сергея идти на контакт, и колкость.

— Я не знала…

— Это не та часть биографии, о которой он любит рассказывать. — Александра Денисовна пожимает плечами. — Когда в десять лет резко взрослеешь, приходится наращивать броню.

На какое-то время я ныряю в свои мысли, рассматриваю многие ситуации под другим углом, когда откуда-то издалека слышу голос хозяйки квартиры:

— Берегите друг друга.

Поднимаю на нее взгляд, и женщина легко кивает, а я понимаю, зачем ей нужны были эти несколько минут наедине.

Понимаю и очень ценю ее доверие.

— Ну что, мама уговорила тебя со мной расстаться? — интересуется Сергей, появившийся в гостиной с подносом в руках буквально через несколько секунд после того, как его мама замолчала.

Под дверью, что ли, караулил?

— Конечно. Завтра же беру билеты и переезжаю на Юпитер!

Ответ мужчине не нравится, а вот Александре Денисовне, судя по улыбке, приходится по душе.

— Да не переживай ты так, мы всего лишь смотрели твои детские фотографии. — подключается к разговору женщина.

Хотя нет, судя по реакции, не поджидал.

Аж интересно стало, что там за фотографии. В следующий раз обязательно попрошу показать!

Вера

В течении всего следующего месяца я все сильней убеждаюсь в том, что могла бы спокойно обходиться без машины, потому что Сережа решил занять место моего личного водителя.

Он отвозит меня на работу и привозит домой, несмотря на все собственные дела.

Мы проводим вместе каждые выходные, но и этого кажется мало. Я никогда не думала, что можно ревновать человека к времени. Времени, которое он проводит не с тобой.

Вот и сейчас, прощаясь, я с полной уверенностью могу сказать, что совершенно не хочу расставаться.

— Рано или поздно я тебя просто не выпущу из машины. Больше склоняюсь к рано. — читая мои мысли, заявляет Сережа.

— Сомневаюсь, что я долгу протяну в автомобильном плену. — отшучиваюсь, стараясь высвободиться из объятий. К счастью, безуспешно.

— В ипотечном-то как-то выживаешь.

— Не начинай.

— Я не начинаю, я продолжаю. — шепчет мужчина мне на ухо, притягивает к себе и действительно продолжает.

Продолжает целовать, заставляя меня задуматься, что идея с автомобильным пленом не так уж и плоха.

С каждым днем расставаться по вечерам становиться все сложнее, а намеки Сережи по поводу того, что пора заканчивать эти поездки туда-сюда, все более прозрачными.

— Вер, может, мы уже наигрались в школьников, которым каждый вечер нужно по домам? — слышу словно откуда-то издалека, ловя губами губы своего мужчины. — Переезжай ко мне.

Это первый раз, когда он предлагает мне жить вместе, прямо. Отстраняется, смотрит серьезно, ждет ответа, а я не знаю, что сказать.

Точнее знаю, конечно, знаю, но в голове все равно с десяток вопросов, которые нужно решить.

— Если тебе так нравится оплачивать эту ипотеку, окей, я не буду мешать. — Сережа вскидывает руки в знак капитуляции, а я коротко смеюсь.

Только что он ответил на первый из вопросов.

Да, мне действительно принципиально самой рассчитаться за квартиру. Я знаю о том, что могу расстаться с долгами за несколько минут, стоит только сказать, но, пожалуй, именно это меня и пугает.

Я боюсь потерять самостоятельность, стать глупой содержанкой, перестать быть собой.

К счастью, Сережа это понимает и, полагаю, хоть и считает мои желания заскоками, мужественно их терпит.

— И за машину плати. Хочешь, поедем в магазин и возьмем тебе еще что-нибудь жутко нужное в кредит? Как ты смотришь на хлебопечку?

— Хлебопечка? Понятия не имею, как раньше без нее жила!

— Отлично! — Сережа улыбается и тянется рукой к кнопке зажигания. Опять издевается, приходится толкнуть его кулаком, который мужчина тут же перехватывает. Да-да, в фильмы про спецагентов меня по-прежнему не возьмут.

— Если ты не согласишься, я начну считать тебя мазохисткой.

— Это шантаж?

— Нет, скорей констатация факта.

Поговаривают, что некоторые решения нужно принимать спонтанно. Якобы чем дольше ты думаешь, тем сложнее сделать правильный вывод.

Не знаю почему, но эта информация всплывает в моей голове именно сейчас, когда я тону в Сережиных глазах и на самом-то деле совершенно не собираюсь торопить события.

— Хорошо. — срывается с губ.

На мгновение на лице мужчины появляется удивление, однако его место быстро занимает радость.

— Повтори! — тянет с улыбкой.

А я что? Я повторяю.

— Я согласна к тебе переехать! — смеюсь. — А вот с хлебопечкой давай повременим.

— Уговорила. — Сережа притягивает меня к себе и в очередной раз целует. — Хлебопечка — совместная очень серьезный шаг.

Несмотря на уговоры переехать прямо сегодня, я выбиваю несколько дней на сборы.

Едва оказавшись в квартире, осматриваюсь. Начинаю ли я жалеть, что согласилась?

Нет!

Улыбаюсь самой себе, снимаю пальто и сапоги, прохожу в комнату и, не медля, распахиваю шкаф купе.

Интересно, с чего лучше начать? Наверное, с чемодана.

Я провожу весь остаток вечера, составляя список и попутно начиная собирать вещи. На удивление, я не испытываю никаких сомнений. Наоборот, с каждым новом пунктом в списке того, что обязательно нужно забрать к Сереже, я все сильней убеждаюсь в правильности своих намерений.

На кровать падаю уже после полуночи. И то исключительно из-за того, что завтра на работу. Оказывается, сбор вещей — занятие весьма увлекательное.

Телефон пищит ровно тогда, когда я удобно устраиваюсь на подушке. Даже не разблокировав экран, знаю, от кого сообщение. С Сережей всегда так — как чувствует, когда написать.

И что написать, тоже.

«Уже успела собрать вещи?)»

Набираю ответ, улыбаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌«Даже не думала начинать!»

«Я так и знал. Завтра с утра поднимусь за чемоданом)»

Перевожу взгляд на стоящий рядом с кроватью чемодан и смеюсь.

Интересно, можно считать, что в моей личной жизни все прекрасно? Полагаю, что да.

На работе, кстати, все тоже неплохо. Я бы даже сказала хорошо, если не вспоминать о лице, полном страданий, которое приходится лицезреть каждый раз, когда я сообщаю Андрею Петровичу о том, что было бы неплохо устроить очередное ЗОЖ представление.