— Все очень серьезно. Если сейчас вы не выполните наши указания по-хорошему, мне придется вызвать полицию.

Упоминание защитников правопорядка немого остужает пыл Аркаши, он поворачивается к Полине Константиновне и начинает что-то бормотать.

Я же, пользуясь случаем, подхожу к новоприбывшему мужчине и интересуюсь:

— А эти тараканы, или кто у нее там, не могут перебраться, скажем, в мою квартиру? — все-таки от упоминания насекомых стало как-то не по себе.

«Охотник за приведениями» поднимает на меня взгляд и, клянусь, я вижу в нем смех.

— Не переживайте, девушка. Это очень большие, очень усатые, очень шипящие, но кра-а-а-айне ленивые тараканы.

Мужчина делает такой акцент на последних словах, что я невольно хмурюсь:

— Ленивые, значит?

— Чертовски. — кивает мой собеседник, уже даже не пытаясь сдержать улыбку. — Вам не о чем беспокоиться.

— Даже не сомневаюсь. — киваю и иду дальше к своей двери, думая над тем, что, кажется, я даже породу этих тараканов знаю. «Сергеиус Дмитричеус Обыкновениус» называется.

Ни соседке, ни ее сыну об этом я, конечно же, не сообщаю. Во-первых, бесполезно. Во-вторых, я не самоубийца. А, в-третьих, может, свежий воздух и общество родной кровинушки все-таки пойдут ей на пользу. Ну, если они, конечно, не убьют друг друга.

А вообще, это совсем не мое дело. Меня собственное шапито в квартире ждет.

Открываю дверь и вздыхаю. Свет горит практически везде. Конечно, это нормально, у меня ведь собственная электростанция. Крути киловатты, пока ничего не треснет.

Вешаю пальто, стягиваю сапоги и уже тянусь к выключателю, когда на выходе из комнаты появляется Рома в футболке и шортах. Обжился уже, засранец.

— Сюрприз! — радостно заявляет парень и салютует мне ложкой.

Я еще раз осматриваю этого счастливого индивидуума и замечаю во второй руке ведерко моего любимого мороженного из стратегических запасов. Тех самых, которые истребляются исключительно под пледом в компании сопливой мелодрамы.

— Систер, ну что ты смотришь на меня так, как будто не рада совсем?! — изображает вселенскую обиду Рома.

— Ты сожрал мое мороженное. — констатирую факт, глядя на то, как парень небрежно ставит пустое ведерко на тумбочку.

— С каких это пор тебе жалко какое-то там мороженное для своего родного братика?

Он неисправим. Распахивает объятия и ожидающе смотрит на меня огромными глазищами.

Будь на моем месте практически любая другая представительница женского пола от четырнадцати до того возраста, пока ноги еще шевелятся, точно бы кинулась этому балбесу на шею. Когда среди детей в нашей семье распределяли красоту, она вся без остатка досталась братцу. Мне же в качестве компенсации вручили… э-э-эм… что-то мне стопудово вручили, в общем, только я пока не поняла, что же это за обалденный талант такой.

— С тех самых пор, как этот братик стал появляться в моем доме исключительно тогда, когда в его жизни приключается очередная задница. — бормочу недовольно, но все-таки плетусь к Ромке, который, делая вид, что и не услышал моей последней фразы вовсе, крепко обнимает меня.

Вера

Едва вырвавшись из цепких Роминых ручек, прохожу в комнату, осматриваю погром и с полной ответственностью заявляю:

— Когда-нибудь я тебя прибью.

— Вряд ли. Ты меня слишком любишь. — хмыкнув, сообщает братик, но намек все-таки понимает — собирает разбросанные по комнате вещи и складывает их на стул. — Ты какая-то напряженная.

— Серьезно?! — фыркаю, усаживаясь на диван.

— Ага. — не оценив моего сарказма, серьезно отвечает Рома. — Проблемы?

Нет, я его совершенно точно когда-нибудь прибью!

— У меня? О чем ты! — отвечаю преувеличенно радостно и сразу же перевожу тему. — А у тебя?

— У меня?! — в тон мне переспрашивает братец.

Такой ответ сразу утверждает меня в догадках. Смотрю на парня серьезно и спрашиваю:

— Ром, куда ты опять вляпался? — выходит даже немного устало.

— Я? Вляпался? — вновь пытается выкрутиться братик. Хотя даже не выкрутиться, скорее оттянуть время. Сам-то уже отлично понимает, что правды не избежать.

— Ты-ты. Давай уже заканчивай спектакль. У тебя программа представления из года в год не меняется.

— Зато ты с каждым годом становишься все унылее. — парирует Рома. — Ведешь себя как старшая сестра!

— Возможно, именно потому, что я и есть старшая сестра?

В ответ братец закатывает глаза и плюхается рядом со мной на диван. В комнате повисает тишина, приходится стимулировать родственничка к продолжению диалога:

— Ну, раз не хочешь говорить мне, придется подключить родителей.

Знаю, это удар ниже пояса. Если папа с мамой узнают хотя бы о десятой части Ромкиных приключений, его точно на цепь посадят, а в универ будут исключительно на поводке водить.

— Ты этого не сделаешь! — парень смотрит на меня внимательно. Кажется, оценивает, серьезно ли я сейчас, или все-таки нет.

За последнее время он уже успел наломать слишком много дров для того, чтобы считать, как будто все последующие косяки будут просто сходить ему с рук.

— Ром, я не шучу. Родители сперва будут мучить тебя сами, а потом отдадут добить бабе Наде.

Баба Надя — это запрещенный прием. Ее пытки моралями не выдерживает ни один известный мне человек. Даже папе, который однажды принял волевое решение и начал отращивать бороду, пришлось с ней расстаться. Хватило всего лишь десяти минут в компании родной мамы.

Чего уж говорить о Ромке. Бабушке будет достаточно пары взглядов, чтобы этот засранец выдал все как на духу. Жаль, правда, что для реализации этого плана придется тащиться за полторы сотни километров от города.

Тем временем парень делает глубокий вдох, а затем медленно выдыхает, чтобы сделать признание:

— Ну, есть небольшие проблемы… Ну серьезно, Вер, совсем небольшие! Маленькие.

Маленькие в понимании Ромы — это когда вселенной ничто не угрожает. Ну, типа нашествия зомби или падения какого-нибудь огромного метеорита. Поэтому приходится уточнять.

— Ро-ма! Насколько маленькие?!

Братик медлит с ответом, и я понимаю, что дела, кажется, даже хуже, чем я предполагала.

— Вер, ну я реально не знал…

— Как же ты мне надоел. — вздыхаю, поднимаюсь на ноги, плетусь на кухню, где без труда нахожу дежурную бутылку вина. Наливаю немного в бокал, затем смотрю на брата, который уже успел материализоваться в дверях. — Рассказывай быстро. Все как есть.

— А винца нальешь?

— Не заслужил.

Ромка куксится, но быстро возвращает лицу нормальное выражение и начинает говорить.

— В общем, я встречался с девушкой…

Пауза. Приходится вытягивать слова.

— Ну, начало лучше, чем «я убил девушку». Дальше.

— Да погоди ты, не торопи. — быстро отвечает брат, заставляя меня открыть рот.

Смеется, засранец. Поиздеваться решил.

Беру пробку от бутылки и запускаю в братца. Не попадаю, правда, но на душе становится немного легче.

— Рассказывай!

— Ладно. — очередной вздох. — В общем, мы познакомились еще летом. Я тогда официантом в загородном клубе работал, помнишь?

Вместо ответа киваю и начинаю размышлять.

— Она тоже официантка?

— Не совсем.

— Работает там? — не знаю, почему я прицепилась к этой работе.

— Нет. — Рома становится на пару градусов унылей, и я решаю продолжить допрос.

— Значит, она там отдыхала.

Кивок.

Я отлично знаю, что за место — тот загородный клуб. Там в день люди тратят столько, сколько я зарабатываю за месяц. Соответственно, братец связался с дочкой каких-то очень богатых родителей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Стоп! А что, если она…

— Рома, она что?! Беременна?! — выходит с ужасом, и парень тут же начинает мотать головой.

— Не… Она вряд ли будет. Уже…

— Рома! — допиваю залпом вино из бокала. — Твоя цель — мой инфаркт?