Рискуя жизнью и попутно молясь, спрашиваю:

— А как же чай?

Я ж хозяйка! Крайне хозяйственная хозяйка!

— Как-нибудь в другой раз. — с вежливой улыбкой отказывается Игорь, заставляя помирающих от похмелья тараканов и прочую живность в моей голове водить радостные хороводы.

Мы выходим в коридор и ждем, когда гости оденутся. Сергей Дмитриевич после того, как помогает Валерии Станиславовне с пальто, возвращается ко мне и обнимает за талию. Я кладу голову, которая очень страдает, ему на плечо и в этот момент ловлю умиленный взгляд нашей гостьи.

Именно он меня и отрезвляет, хорошенько так по башке бьет.

Резко осознаю, как мы сейчас выглядим, и категорически отказываюсь понимать, почему ни одна из защитных систем организма не сработала, не забила тревогу.

Действие показалось таким… знакомым?

Кажется, босс сейчас удивлен не меньше моего. Я чувствую, как напрягается его рука, однако мы так и продолжаем стоять, изображая семейную идиллию.

С кажой секундой, проведенной в такой позе, мне все больше и больше не по себе. Я едва не отлетаю в противоположный край коридора, когда шеф убирает руку и идет закрывать за гостями дверь.

Когда-нибудь я обязательно подумаю о том, что это было, но кажется, предел моих возможностей сегодня — тихое офигевание от произошедшего и происходящего.

В то, что мы выкрутились, не верится совершенно. Едва босс закрывает дверь, я плюхаюсь на пуфик и честно признаюсь:

— Если бы сейчас мне не было настолько хреново, я бы уже думала о том, что выпить. Это алкоголизм или побочный эффект работы с тобой?

Мужчина опирается спиной о стену в нескольких метрах от меня:

— Учитывая обстоятельства, думаю, что все-таки второе. — небольшая пауза. — Хотя, поговаривают, что женский алкоголизм — серьезная проблема.

Пока я думаю, чем бы запустить в начавшего улыбаться Сергея Дмитриевича, он отлепляется от стены и, игнорируя мой, наверняка, кровожадный взгляд, бесстрашно проходит мимо, на ходу бросая:

— Пойдем хоть кофе попьем. Кажется, я на это уже способен.

Стукнуть босса мне по-прежнему хочется, даже не понимаю, за что конкретно. Наверное, за все до кучи, однако здравый смысл в его словах все же есть. Похоже, и мой организм уже начинает требовать чего-нибудь бодрящего, хотя в сложившейся ситуации правильнее было бы сказать воскрешающего.

Именно поэтому я хоть и с трудом, но поднимаюсь на ноги и плетусь за мужчиной на кухню.

Мы пьем порядком остывший кофе в тишине, что, в принципе, меня вполне устраивает. Это гораздо лучше разговора по душам, к которому я сейчас совершенно не готова. Да я в принципе сомневаюсь, что когда-нибудь буду к нему готова.

Я вообще надеюсь, что память решит не возвращаться, а Сергей Дмитриевич сжалится и о событиях прошлого вечера разговаривать не станет.

Может, ему тоже стыдно. Хотя… Ему и стыдно? Да нет, бред какой-то. Примерно такой же, как он и жалость.

Но пока, к счастью, тишина.

Единственное мое желание сейчас — завалиться спать. Хорошо боссу, несколько метров прошел до ближайшей спальни и рухнул, а мне еще домой ползти.

А дома еще Рома… Блин, совсем про него забыла!

Надо скорей выбираться отсюда, пока запертый в моей родименькой квартире братец ее от скуки не уничтожил.

— Спасибо за гостеприимство. — несу какую-то чушь, понимаю это по взгляду босса.

Ну, извините, у меня не слишком богатый опыт прощаний после вечеров, ночей и утр подобных этим. Да, если честно, у меня такого опыта вообще нет.

— Обращайся. — усмехается босс.

— Это вряд ли. — все-таки немного прихожу в себя и нахожу более-менее достойный ответ.

Встаю со стула и по памяти иду в спальню, где видела свои вещи. К несчастью, Сергей Дмитриевич следует за мной, наблюдает, как я собираю вещи и складываю их на кровать.

— Смотреть, как переодеваюсь, тоже будешь? — интересуюсь, удачно завершив поиски.

— Да что я там не видел. — фыркает мужчина.

Все-таки не выдерживаю, швыряю в него попавшейся под руку подушкой. К сожалению, промахиваюсь. Теперь будет вдвойне обидно, если в каком-нибудь из миллиона заключенных между нами договоров найдется пункт о том, что швыряние подушек в работодателя карается смертной казнью или чем-либо в таком роде.

Мало того не попала, так еще и на неприятности нарвалась.

Босс поднимает подушку и легким движением закидывает ее на кровать, после чего, не произнося ни звука, выходит из спальни, прикрыв за собой дверь.

У меня, конечно, есть желание пройти за ним и закрыть ее еще и на замок, если такой имеется, но с другой стороны, чего он там реально не видел.

Снимаю халатик, стоящий целое состояние, аккуратно кладу его на кровать и натягиваю вчерашнюю одежду. Смотрюсь в зеркало. Сойдет, по крайней мере, люди на улице в ужасе штабелями падать не будут.

Выхожу в коридор, но босса там не обнаруживаю. Прислушиваюсь. Судя по звукам, уже отчитывает по телефону кому-то на кухне, поэтому иду туда. Интересно, он, будучи при смерти, тоже мобильник из рук выпускать не будет?

— Позвонишь, когда снова понадоблюсь? — спрашиваю, когда мужчина вешает трубку.

— Даже не сомневайся.

И все. Никаких подробностей или инструкций. А я их жду, вообще-то. Мне эта ситуация без ясности совсем не нравится. Контракт же уже практически подписан. Добби хочет свой носок и свободу.

И денег, чего уж.

И немного адекватности в жизни.

И второй сапог найти.

Заглядываю за пуфик — пусто, за шкафом тоже ничего. Да не могла же я в одном прийти!

Короткое «кхм», ставит все на свои места. Нехотя оборачиваюсь.

— Не его ищешь?

Сергей Дмитриевич указывает на полку за моей спиной. Высота — метр шестьдесят пять, как минимум, это я с высоты своего роста авторитетно говорю.

На полке куча хлама, явно разложенного рукой дизайнера, а в центре композиции мой сапог собственной персоны.

С таким видом, что так и надо, снимаю обувь с полки и натягиваю на ногу. Так-то лучше.

Прощаемся, кивками и с некоторым облегчением, я так точно. Память, просто, как раз любезно подкинула момент, когда я приземляюсь с барной стойки прямиком на руки к боссу, так что из квартиры выметаюсь на максимальных оборотах.

Район оказывается знакомым, но радости это не добавляет. Знакомый-то он, знакомый, только вот мой дом находится на противоположном конце города. На автобус нет сил ни физических, ни моральных, поэтому вызываю такси.

Машина оказывается приличной, но приторный запах освежителя просто сводит с ума, хочется, как собаке, высунуть голову в открытое окно.

Да уж, вот что называется — день не задался, даже не хочется думать, что будет дома.

Хотя, дома все более чем предсказуемо.

— Ты где была?!

— Ром, отвянь. — отбиваюсь от брата и снимаю верхнюю одежду.

— У-у-у, судя по виду, не тот вопрос. Ты с кем пила? Систер, видок у тебя тот еще!

— Ром, отвянь. — беру сумку и ползу в комнату.

— Я волновался вообще-то! — с привычной притворной обидой заявляет родственничек.

Ну нет, сегодня со мной этот номер не пройдет.

— Ты бы лучше волновался, когда с замужней женщиной встречался. Альфонс недоделанный. — бросаю на ходу и закрываю перед Роминым носом дверь в спальню.

Упоминание о похождениях немного остужает пыл братца, за мной он не идет. Временный эффект, конечно. Хватит, наверное, на несколько часов, но хотя бы это время я смогу проспать.

Сон, правда, полноценным назвать нельзя. То и дело всплывают обрывки воспоминаний, но никакой четкости в картину вчерашнего вечера не вносят. А потом меня и вовсе будят. Вопреки прогнозам не Рома.

Пищит телефон, оповещая о входящем сообщении.

«Завтра в девять жду в офисе. Не забудь загран.»

Вот тебе и ясность…

Вера

Сергей Дмитриевич смотрит с некоторой озадаченностью изучает мой загран, как будто в нем есть что-то необычное. Может, он рассчитывал увидеть там целую гору виз и печатей, а там кроме прошлогодней Турции и позапрошлогоднего Египта и поглядеть не на что. Девственная чистота.