Практически весь день парни только и делали, что жевали снеки, лежа в полуживом состоянии перед телевизором и лениво переключая каналы. С самого утра сходили в магазин и больше никуда не собирались. Шинадзугава оставил свой телефон где-то в комнате Зенитсу и, чтобы уж наверняка никто не смог связаться с ним, выключил его. Глядя на некоторую тень сомнения на лице друга, он только махнул рукой, сказав что-то навроде «достали все, сегодня меня не существует». Самому Агацуме никто не звонил. Тандзиро, который нашел себе хорошую компанию на весь прошедший вечер, по-видимому, по-прежнему был занят. Звонить ему самостоятельно, даже просто для того, чтобы спросить о самочувствии, Зенитсу стеснялся. Почему-то он был уверен, что прошлой ночью Камадо не ночевал дома. «Ну еще бы, – с легкой усмешкой на губах подумал блондин, – уж вчера-то они смогли с Ренгоку узнать друг друга получше. Алкоголь кому хочешь язык развяжет, а уж тихоне-Тандзиро тем более».
Вечером Генья неохотно засобирался домой. Было видно, что возвращаться ему совсем не хочется, что он не против еще на пару ночей поселиться в доме своего друга, однако, когда Агацума предложил ему остаться, тот вынужденно отказался.
– Мне и так устроят дома, – мрачно протянул парень, почесав бритый затылок и опустив невеселый взгляд в пол. Они вдвоем уже стояли в коридоре, и Генья шнуровал кроссовки. – Брату все равно, что я уже учусь в универе. Никуда не ходить после двенадцати, ни с кем не пить без его ведома – совсем скверно. Наверное, сегодня опять ударит. Надеюсь, по ногам пинать не будет: у меня ноги – это самое больное. Там синяки моментально выступают.
– Да уж… Я даже не знаю, что на это сказать… – Зенитсу потупил взгляд, а после нерешительно проговорил. – Может, попросить его бить не очень сильно?
– Думаешь, поможет? – поднявшись на ноги, натянув легкую широкую куртку, Генья усмехнулся и затем хлопнул его по плечу. – Ладно, спасибо, что выручил. После этой попойки я бы наверняка наговорил бы ему чего-нибудь по пути домой. Все супер, в общем. А пару ударов под дых можно и потерпеть. В самом деле, не убьет же он меня!
– Честно говоря, зная твоего брата, я немного сомневаюсь…
Они неловко рассмеялись, подумав, очевидно, об одном и том же, и Шинадзугава уже направился к двери, как неожиданно раздался звонок. Переглянувшись между собой, надумывая себе самое худшее, они напряженно замерли, пытливо вглядываясь в дверь. Позвонили еще раз. Тогда Агацума спешно подошел и щелкнул замком. И снова ему пришлось высоко задирать голову, так как на уровне его глаз был только логотип известного бренда спортивной майки. Узуи с довольной ухмылкой на лице смотрел на него сверху вниз. «Не думал, что вкус позора придется почувствовать так рано…» – мимолетно пронеслась в голове Зенитсу мысль, но он не произнес вслух ни слова, забыв, что нужно хотя бы поздороваться.
– Давно не виделись, блондинчик. Хорошо спал? – с привычными насмешливыми нотками в голосе спросил мужчина, опять наклоняясь к нему ниже. И почему-то только сейчас Агацума задумался, зачем он это делал: чтобы было удобней разговаривать или чтобы лишний раз напомнить младшему о низком росте? Пока Зенитсу думал над остроумным ответом, из-за его спины с любопытством выглянул Генья, и Узуи удивленно перевел на него свой взгляд. – Мелкий Шинадзугава? Вот это блестящее совпадение – твой брат рвет и мечет, звонил мне недавно. По-моему, он собирается разобраться с тобой с особой жестокостью.
– Н-ничего, мне н-не привыкать… – пытаясь безуспешно натянуть на лицо подобие улыбки, выдавил из себя Генья и просочился в дверь мимо изумленного старшекурсника. Забыв попрощаться с ними, он на негнущихся ногах направился к выходу с участка, пребывая в полной прострации. Они оба еще какое-то время смотрели на него, пока парень не скрылся из виду, а потом встретились взглядами между собой.
– Может, пригласишь войти? – подал ему идею Тенген, кивнув на коридор, и, когда Зенитсу послушно отодвинулся в сторону, прошел в дом, сразу же небрежно стягивая большие кроссовки. Разглядывая его широкие плечи, Агацума невольно вспомнил, как вчера решился обнять их. Кажется, он говорил, что этого странного поцелуя ему хватит?.. «Нет, этого определенно не хватит, если он продолжит быть таким… – мысленно простонал Зенитсу и нагнулся, чтобы поставить чужую обувь ровно. – И о чем мы, интересно, сейчас говорить с ним будем? О том, как здорово вчера все повеселились?..» Меж тем Узуи прошел дальше по коридору, оглядываясь и рассматривая интерьер чужого дома. – Не хочу учить тебя основам гостеприимного приема, но, может, предложишь мне что-нибудь выпить или перекусить? Я голоден, идти за покупками не настроен, а дома после вчерашнего полный хаос.
– Да, но я-то тут причем… – тихонько пробурчал про себя парнишка, но все-таки направился на кухню, на ходу соображая, что съедобного и помимо этого подходящего для изощренного, как предполагал Зенитсу, вкуса Узуи, может быть в холодильнике. Они с Геньей с самого утра основательно подчистили запасы еды, а перспектива готовки для кого-то столь привередливого не прельщала его.
– Кстати, мелкий Шинадзугава был у тебя всю ночь? – спросил по-хозяйски зашедший на кухню Узуи, сразу же усаживаясь за стол. Агацума кивнул ему. – Санеми был просто разъярен, когда звонил мне: он вызванивал его весь вечер, всю ночь и еще и весь сегодняшний день. А вчера еще до того, как все разошлись, пошел прочесывать соседние улицы. Думаю, у парня будут блестящие проблемы. Так почему он у тебя был?
– Это не так важно, – отмахнулся Зенитсу, вспоминая, как друг вечером изливал ему душу, рассказывая про свою неразделенную и неправильную любовь. Недоверчивый взгляд задержался на его затылке, однако парнишка не заметил этого, копаясь в холодильнике и выискивая продукты для готовки. Думая о своем, Агацума не обратил внимания на двусмысленность своего нежелания говорить на эту тему. Мысль о том, что они с Геньей, ночуя вдвоем, могли выглядеть со стороны как-то неоднозначно, даже не пришла в его блондинистую голову. Сейчас он размышлял только о том, насколько же будет тактично спросить у Тенгена о его самочувствии. Ведь могло же быть такое, что тот не хотел вспоминать про этот конфуз? Не вспоминать о своей истерике, о своем неприглядном виде, об этом случайном поцелуе… В груди снова что-то больно потянуло, и Зенитсу даже не заметил, что его гость встал позади него, нагнувшись и через его плечо тоже заглядывая в холодильник.
– Чего ты так блестяще пялишься на эту брокколи? С ней что-то не так? – заговорил мужчина почти что ему в самое ухо, отчего Агацума вскрикнул и обернулся к нему. Тонкие брови Узуи удивленно взметнулись вверх. – Да ты совсем зашуганный. Дай угадаю, прежде чем подходить, надо блестяще предупреждать?
– Да что с вами не так?! – оттолкнув его от себя и захлопнув холодильник, выпалил парень. Повисла тишина. Он шумно дышал, чувствуя, как пылает лицо, и понимая, что собеседник прекрасно видит это. От этого было обидней вдвойне. После вчерашнего поцелуя, после всего, что он, Зенитсу, сказал, было бы трудно не догадаться об испытываемых им нежных чувствах. Однако этот человек продолжал вести себя подобным образом, снова своей беспечностью делая ему больно. «Зачем он вообще пришел?.. – сам себя спрашивал Агацума, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не наговорить лишнего. – Я хотел забыть все, что произошло… Выставить это все пьяным бредом! Так почему он!..» Подняв глаза на изумленного его поведением мужчину, парнишка указал рукой на выход из кухни. – Уходите! И не появляйтесь в этом доме! Я не одна из ваших девушек! Если вам скучно, найдите другой способ развлечься! Та девушка со второго курса хотела с вами встретиться вчера! Позовите ее!
Его так быстро схватили за ворот домашней футболки, что он даже не успел изумленно выдохнуть от неожиданности. Тенген поменялся в лице: Зенитсу показалось, что аккуратные черты лица его в мгновенье ока огрубели – тонкие губы раздраженно поджались, меж бровей залегла морщинка. Он, оттащив парнишку в коридор, прижал его к стене, нависнув сверху. Агацума задрожал, испуганно глядя ему прямо в глаза.
