– Но вот характер у него просто ужасный – он бесконечно придирается ко мне… И еще он самодур.

– Чего?.. – тут же отстранил его от себя бывший столп, мрачнея лицом, недовольно пытливым взглядом всматриваясь в пьяно улыбающегося Агацуму. А тот, казалось, даже не понимал, что ляпнул лишнего, продолжая тянуть ручонки к крепкой груди. – Это кто тут самодур?! Блестяще захотел тренировок в тройном размере?! Да я на тебе живого места не оставлю!

– Камадо, мальчик мой! Т-ты что делаешь? Узуи и светловолосый парнишка все еще здесь! – услышав это, Тенген удивленно обернулся к своему товарищу и застал весьма странную сцену: Камадо пытался стянуть с себя верх униформы истребителя и одновременно с тем старался придвинуться к Кёджуро теснее, в то время как тот, весь красный и подозрительно дерганный, не давал ему этого сделать, запахивая одежды обратно. – Не снимай ее! Ведь тогда они увидят твое тело! Я не могу этого допустить! Да что же ты делаешь!..

– Ренгоку-сан! Скорее, потренируйте меня так, как в прошлый раз – я-я думал об этом всю миссию… – практически стонал тот, пробуя заставить наставника опрокинуть себя на пол и навалиться сверху. – Если Регнгоку-сан не потренирует меня, я сойду с ума-а! Пожалуйста, Ренгоку-сан, снова лягте на меня и вставьте в мою попу свой… – тут сгорающий от стыда Кёджуро поддался его действиям и спешно повалил своего тсугуко спиной на пол, закрыв ему рот ладонью. А осознавший, о чем идет речь, Узуи удивленно наблюдал за тем, как притихший Камадо послушно развел ноги под Ренгоку.

– Э-это не то, о чем ты подумал, Узуи! Это важная тренировка! Я тр-тренирую выносливость Камадо! – принялся тараторить столп Пламени, натянуто улыбаясь, не в силах даже смотреть на скептично разглядывающего его товарища.

– Ну как же иначе, – усмехнулся Тенген, заставляя несопротивляющегося и что-то тихонько бормочущего себе под нос Зенитсу тоже улечься на пол. – Ренгоку, вот ведь! Про новую методику мне еще что-то пел! А сам просто блестяще имеет Камадо на каждой тренировке! Ну ты даешь, Ренгоку! Когда ты только успел завалить парнишку?

– Узуи! Я-я не такой! – запинаясь от волнения, проговорил его оппонент и поднес ладонь к лицу, чтобы прикрыть ярко алеющие скулы. Податливый Тандзиро льнул к нему ближе, готовый ко всему, ухмылка Тенгена становилась только шире, и отпираться уже было бессмысленно, поэтому Кёджуро решительно заявил. – Я с Камадо серьезен!

Он действительно тренировал Камадо: со всем рвением взялся за его обучение, гоняя с утра и до самого вечера, иногда тренируясь с ним в паре на простых синаях. Однако в какой-то момент вдруг осознал, что не в состоянии спокойно смотреть на своего нового ученика – испытывал какое-то странное чувство, что заставляло его подолгу глядеть в спину парнишки, мысленно растворяя одежду на нем. А потом ему на глаза попалась одна необычная книженция… Она нашлась дома среди ненужных вещей, убранных в неиспользуемые помещения, совсем новая. Откуда подобная книга взялась в их доме, Кёджуро не мог ума приложить, но раз пролистав, столп словно выжег в своей памяти ее содержимое, и теперь все эти странные неблагопристойные позы стояли перед глазами, не собираясь исчезать. Старший сын семьи Ренгоку, лежа в кровати, пытаясь заснуть, невольно представлял своего ученика, выгибающегося в позах, изображенных в книге, и не мог сомкнуть глаз. И спустя пару дней таких мучений он сдался и забрал книженцию себе в комнату, спрятав в футоне, чтобы кропотливо и методично изучать содержимое перед сном.

Повторить все то, что было показано в книге, Кёджуро хотелось с каждой прочитанной строчкой все больше. Повторить именно с мальчишкой Камадо. Член во время его увлеченного чтения неизменно стоял, и мечник дыхания Пламени, не отвлекаясь от книги, самозабвенно наглаживал себя через ткань фундоси, кусая губы и представляя своего юного тсугуко. В голове вертелись эти постыдные, но красочные образы: вот обнаженный Тандзиро ждет его на расправленном футоне, смущенный своей наготой, но при этом всем своим видом призывающий к действиям, вот покорно лежит под ним, приглашая сделать с ним все, о чем было написано в книге, вот активно ублажает столпа Пламени, целуя его естество и даже полностью погружая его в рот… Кёджуро кончал, подолгу ошарашенно после этого смотря на руку, испачканную семенем, и удивляясь собственным мыслям. Что они вообще значили?..

Потом он все-таки решился поговорить со своим тсугуко напрямую, показав ему эту книжку и спросив, не хочет ли Тандзиро проделать все это вместе с ним. Лицо и уши мальчишки в тот момент покраснели так густо, что были похожи на спелые ягоды, а сам он вдруг стал заикаться и запинаться, позабыв собственное имя. Но Кёджуро был терпелив. Решительно ждал, пока Камадо сгреб в горстку самообладание и сквозь сжигающее его смущение еле слышно ответил: «Я готов сделать что угодно с Ренгоку-саном…»

С того момента все и началось. Их первый опыт случился в день, когда Шинджуро и Сенджуро покинули фамильное поместье, направившись в горный храм, что был в двух днях пути. Кёджуро разложил своего ученика на футоне и упивался его телом, дотошно исследуя каждый сантиметр, на протяжении всей ночи, заставляя мальчишку болезненно ломаться от тягучего удовольствия. Назвал Пламенный столп это тренировкой на выносливость, во что Тандзиро беспрекословно поверил, так для себя и решив, дескать, он целую ночь тренировался с Ренгоку-саном. Пусть тот и делал с ним странные, но, безусловно, приятные вещи.

– Узуи-са-а-ан! Н-не надо так сильно! Мм!.. Завтра будет плохо! – вымученно стонал Зенитсу, обнимая крепкую, влажную от пота спину Тенгена, расцарапанную с лопаток. Смачные шлепки и хлюпанье в месте, где соединялись их тела, только больше заставляли подростка скулить от смущения и возбуждения. Узуи, совершенно не обращая на эти вопли никакого внимания, продолжал размашисто двигаться внутри него, вгоняя член как можно глубже, под нужным углом, зная, что от этого мальчишка будет извиваться под ним активнее и стонать громче. – Узуи-сан! А-ах!.. Я сейчас умру! Нет! Перестань! Хватит!

– От удовольствия не умрешь! Тебе же это блестяще нравится! И я же говорил тебе – Тенген-сама! – и для лучшего усваивания информации бывший столп засадил свое естество особенно глубоко, заставляя мальчишку снова в истерике вонзить себе в спину ногти.

– Тенген-сама-ах! Н-нет!

– Ренгоку-сан! – в унисон ему стонал Тандзиро, щекой прижимаясь к полу, но неизменно продолжая оттопыривать пятую точку для своего наставника, грубо держащего его за бедра. Мечник дыхания Пламени насаживал своего тсугуко жестко и резво, время от времени обжигая его ягодицы сильными шлепками, вытаскивая из горла безудержные всхлипы и стоны, однако сопротивления своим действиям не встречал – Камадо принимал все это как должное: как будто он провинился и теперь получал справедливое наказание. У Кёджуро от звуков его голоса переставала работать голова, а действиями начинали руководить какие-то животные инстинкты: хотелось двигаться еще быстрее, яростно вталкивать в мальчишку свой член и попросту заставлять его выть от смешения удовольствия и боли. «Нужно еще… – одна за одной всплывали несвязные мысли в горячей голове Ренгоку. – Еще!.. Сильнее! Нужно сильнее!..»

– Стони для меня, Камадо! – чуть ли не рыча от возбуждения, сквозь зубы проговорил Пламенный столп, рукой крепко хватая послушно стонущего громче парнишку за шею. В этот момент на него даже обернулся Узуи, неверяще всматриваясь в красное от напряжения лицо товарища. Кёджуро зло стискивал челюсти, яростно толкаясь внутрь безвольно признающего его полное доминирование Тандзиро – точно проверял на прочность или намеренно хотел порвать его. – Громче! Проси еще!

– Да, Ре-Ренгоку-сан! Я х-хочу еще! Еще!..

– Ренгоку, ты блестяще озверел? – между делом спросил у него Тенген, от которого не отлипал вцепившийся в него руками и ногами и двигающийся навстречу сильным толчкам Зенитсу. Тому было совсем не до Тандзиро, которого прямо перед ними так безжалостно имел собственный наставник: Агацума, хоть и выстанывал протяжно «нет», однако бывшего столпа никуда от себя не отпускал, продолжая собственнически обнимать его и зацеловывать ключицы и шею. – Эй, Ренго…