Шок, который я испытывала, не был сильным. У ортеанцев нередки случаи, что дети совершают убийства. Кроме того, это являлось недопустимым переносом земных привычек и представлений — рассматривать ее как ребенка. Но обусловленная культурой реакция на убийство имеет очень глубокие корни.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я не собиралась этого делать. — Она помотала головой. — Он намеревался убить меня. Мне было так страшно! Я не дала ему ни малейшего шанса, я была так напугана. А это неправильно; его следовало бы допросить.

— Страшно бывает каждому, — сказала я.

Она кивнула и не стала повторить свой первоначальный вопрос; возможно, для нее было важным лишь высказать, что она чувствовала.

— Там, откуда я прибыла, — сказала я, — мы не учим детей воевать.

— Как же тогда они учатся защищаться?

— Они этому не учатся. Ну да, они учатся этому. Но им это не нужно!

Она рассмеялась, запрокинув назад голову, и хлопнула ладонью по камню.

— С'арант!

— Я сама знаю, что это звучит не слишком логично.

Она лениво потянулась и посмотрела на дорогу.

Снова появился Блейз, он возвращался в обществе торговцев. Их фигуры колебались в горячем воздухе.

Я слышала каркающие крики птиц-ящериц. От камней исходил жар.

— Опасности нет. — Она натянула на лицо маску, чтобы защитить свои глаза, встала и отряхнула пыль с одежды. — Идемте лучше им навстречу.

«Я начинаю становиться недоверчивой и подозрительной, как житель Южной земли», — подумала я. Я предложила, что на дороге мне может угрожать опасность. Такое было бы возможно в Таткаэре, но здесь?

Нет, в этом был виноват только Блейз н'ри н'сут Медуэнин: наемник постоянно должен помнить об опасности.

Кругом не было никакой тени, во рту пересохло. «Пора возвращаться в город», — подумала я.

Тут снова заговорила Родион.

Она кивнула на Блейза, который находился еще на изрядном от нас расстоянии, и спросила:

— Каков он — он хороший арикей?

— Что? — Я была поражена. — Откуда, черт возьми, мне это знать?

— Ведь вы с ним арикей, разве нет? В Морврене все об этом говорили.

Я справилась с собой и удержалась от улыбки.

— Тогда все как раз ошиблись. Он близок мне, как брат, но он мне не арикей.

— Ага. — Она небрежно пинала перед собой валявшиеся на дороге камешки, потом подняла лицо к солнцу. Наконец посмотрела на меня — под краем ее маски промелькнула улыбка — и снова отвела взгляд в сторону.

Мимо прогремели повозки, в которое были запряжены неуклюжие животные песочного цвета, известные на Покинутом побережье под названием «бренниор». Их короткие, но подвижные морды непрерывно подрагивали, обнюхивая все кругом. В неподвижном воздухе стоял характерный для них затхлый запах.

Из облака пыли вышел Блейз и предложил нам бутылку воды.

— Торговцы не ждут ветра, — сообщил он, — они хотят попробовать отправиться на юг по суше. Возможно, незадолго до того, как мы оправимся обратно в Таткаэр.

В гавани было тесно от скопившихся кораблей. Разочарование и досада висели над торговым городом подобно песчаной буре, при такой жаре самообладание начинало покидать людей.

Мы вошли в город через восточные ворота, где нам пришлось заплатить пошлину за вход, какую мы заплатили и ранее, когда выходили их касабаарде.

— Не уходите пока, — сказала Родион. — Эвален расположилась недалеко от сюда, С'арант, идемте же с нами, навестите нас.

— Конечно. — Я подумала, что вернутся в тишину внутреннего города сейчас было бы слишком рано.

Со стороны моря торговый город оказался очень плотно застроен. Ветхие сараи, стены которых были сложены без раствора, жались старым куполообразным постройкам. Оказывается, здесь когда-то давно, когда город занимал площадь больше настоящей, стояли дома орден.

— Я побью вас там в охмир, — предложил блейз.

— Тут я могла бы подготовиться вам сюрприз.

Здесь также висели натянутые над улицами навесы, сами улицы были узкими и кривыми. Мы шли мимо попадавшихся нам навстречу людей, нигде не останавливаясь. Когда мы входили в тень, на мгновение возникло ощущение, что погружаешься в холодную воду. Потом снова становилось так же жарко, как и прежде.

Высокие своды зданий закрывали солнце, и не было ни малейшего движения воздух.

Блейз произнес что-то, чего я не поняла. Оглянулась, я уже не увидела его.

В том месте, где мы находились, пересекалось несколько улиц. Я увидела, как Родион отступила назад и ее руки схватились за рукоятками мечей. Потом вдруг я почувствовала под своими руками пыльную землю — я уперлась плечом в стену — и встала на колени, не поняв, сбил ли меня кто-нибудь с ног. Кто-то пыхтел и кряхтел. На мостовой топали и шаркали чьи-то ноги.

Джайанте уже оказалось у меня в руках, и ее все действовал успокаивающе. Я стала наносить удары вокруг себя. Что-то ударило меня сбоку по голове, перед глазами поплыли круги, и стало следовало слепить солнце; маска слетела на землю.

Молчание, в котором происходила схватка, нарушил громкий крик. На меня что-то налетало, слишком быстро, чтобы я успела понять, что, и моя джайанте ударила нападавшего по плечу, в которое я и целила, но успела попасть по бедру, что должно было бы лишить подвижности всю ногу. Он — или она? — поспешно отбежал обратно в тень, обхватив плечо.

На земле лежал короткий, изогнутый клинок, его обтянутая кожей рукоятка была темна от пота.

Блейз склонился над распростертым на земле рядом с ним телом, потом распрямился. Кричала что-то Родион, высоко пронзительно, как птица.

За моей спиной по мостовой стучали чьи-то башмаки. У меня в руке уже оказался парализатор; я прицелилась, нажала спуск, подумав, правда, что в нем уже упала на колени, на руки и на лицо и больше не двигалось.

Родион стояла на месте и держалась за руку. Из раны поступала темная кровь, просачиваясь между пальцев и капая на пыльную землю. Она глубоко и шумно дышала.

— Кристи… — Блейз посмотрел на меня, сунул мечи в ножны и подошел к тому, в кого я стрелял. Перевернул тело на спину, приложил руку к артериям на шее и улыбнулся.

Мои руки дрожали, меня знобило. Я прислонилась ненадолго к стене, прежде чем смогла спрятать парализатор. В нескольких футах от раскинувшегося на мостовой тела лежала моя джайанте.

«Их было не двое, а больше», — подумала я и попыталась вспомнить, сколько видела убегавших. Лишь в этот момент я поняла, что случилась.

Блейз встал и взвалил себе на плечо находившегося без сознания покушавшегося.

Родион часто и шумно дышала, произносила проклятия и была готова расплакаться.

— Это были люди Эвален…

— Нет, — оборвала я Блейза. — Я знаю, где они. Идемте со мной.

Родион опирался на мою руку. До ворот оставалось уже недалеко.

Как я и надеялась, ворота охраняла стража из ордена Су'ниар.

Они пропустили нас такими, какими мы были: Родион, у которой кровоточили раны на боку и на руке, и Блейза, несшего на плече лишенного чувств незнакомца.

Когда мы уже прошли немного по территории внутреннего города, я услышала у себя за спиной шарканье, а потом кто-то быстро пробежал между мной и Родион.

Она вскрикнула от боли. Мимо нас пробежал Блейз, и исчез в полутьме улиц.

— Куда… — Родион хрипло дышала.

— Идем дальше. — Я положила себе на плечи ее неповрежденную руку.

К нам вернулся запыхавшийся Блейз, его лицо в шрамах было до неузнаваемости искажено яростью. Он молча тряс головой.

Когда к нему вернулась способность говорить, он сказал:

— Не думал, что он нас обнаружит… и так быстро…

— Вы тратите попусту силы.

— Мне следовало бы удостовериться. — Его тон был подавленным. — Кристи, куда вы нас ведете?

— Туда. — Мы достигли сада, и я показала свободной рукой на Коричневую Башню.

Блейз простонал что-то, но не стал возражать.

Увидев, как повисла голова Родион и как стали заплетаться ее ноги, я подняла ее и донесла остававшиеся до Башни метры. Блейз следовал за мной, обнажив оба меча.