— Т'ан!

Марик схватил меня за руки. Я была смущена; у него не было причин радоваться, увидев меня. Он ушел, чтобы принести что-нибудь поесть, тогда как Халтерн наскоро описывал Телук события, а я стала разбирать свои пожитки.

Аптечка была здесь, но наполовину пуста, нашла я еще кое-что из одежды и несколько серебряных монет. Ни следа от микрорекордера. Но на дне узелка я обнаружила парализатор, завернутый в лоскуток ткани из хирит-гойена.

Я подумала, что мне нужно было поблагодарить за это Сетин, когда у меня еще была для этого возможность. В ее действиях не было половинчатости, когда она следовала голосу своей совести. Я надеялась, что Ховис не станет причинять ей боль.

— По реке пройти невозможно, — сказала Телук. — Я пыталась проплыть на восток на лодке, но они хотят видеть разрешения на поездки, подписанные Т'Аном Ремонде.

— На восток было бы лучше всего… нужно бы сесть на корабль у устья реки Берут и на нем добраться до Таткаэра. Двигаться на юг опасно; слишком многие телестре там поддерживают Талкула. — Лицо Халтерна помрачнело. — Разрешения на поездки на территории одной и той же провинции? Не слышал ни о чем подобном, что бы таким вот образом нарушало закон и обычай!

— За это вам следует благодарить Арада.

— У нас хватит денег на мархацев?

Я пересчитала свое серебро.

Телук помотала головой.

— Разрешение требуется и на то, чтобы купить в Корбеке мархаца.

Халтерн безудержно сыпал проклятиями, затем сказал:

— Я спрашиваю себя, не подкупить ли нам кого-нибудь?

— Я пыталась это сделать, но тут мне удалось только не угодить в тюрьму. — Телук обратилась ко мне: — Вам нельзя здесь оставаться, т'ан. Не хотела бы быть невежливой, но Арад знает, что я настроена против него, и велит обыскать все дома-колодцы.

Пришел Марик, принес фаянсовые чашки и кувшин с кислым вином. Он робко спросил:

— Что мы будем делать, т'ан?

Я подумала, что наше положение не намного улучшилось после того как мы были выпущены из камер… Какая жалость! Но должен же быть какой-то выход.

— А не можем ли мы сделать это пешком? — Я вспомнила поездку верхом в Ремонде с группой Рурик. — Восточнее… или севернее, к гарнизону. Или на юг, пока не встретим кого-нибудь, кто верит в авторитет Т'Ан Сутаи-Телестре, а не Т'Ан Ремонде. Это все, что остается.

— Пешком по этой стране?..

— Идея вовсе не такая безумная, — отозвалась Телук. — Сейчас погода должна быть сухой и прохладной. Обычно мы из гарнизона совершали пешее патрулирование местности в торверне, а здесь мы находимся на много зери южнее. Вас было бы труднее обнаружить и вы могли бы лучше спрятаться.

— Если вы думаете, что я пойду пешком до Таткаэра, то вы с ума сошли!

Идея, однако, не была такой уж ошибочной. Я окончила курсы выживания в природных условиях и была довольно уверена, что мы смогли бы покинуть Ремонде, хотя это и происходило бы без комфорта. А они стали бы нас преследовать. Меня страшила мысль об этом. Не ранее, чем с того момента, когда мы были освобождены, я поняла, что никогда больше не позволю арестовать себя. Никому.

— Они будут искать на дорогах, — размышлял Халтерн.

— Идите на запад, там они вас не будут ждать. — Телук нагнулась, вынула из огня обуглившуюся палку и начертила ею в золе несколько линий. — Здесь Корбек, а вот горы на западе и равнина на севере… Вот — реки и леса на юге. Если вы пойдете на запад, а потом на юго-запад, то достигнете реки Оранон, а находящиеся там телестре относятся к Имиру.

— Это более ста зери, — в ужасе сказал Халтерн.

— Шесть дней, может быть, семь, если будет хорошей погода. Это осилит любой всадник.

Я подумала, что уверенности ей хватает. Но она знала страну, она была солдатом и она была права.

Я сказала:

— Может быть, вам тоже следовало бы покинуть Корбек.

— Да. — Она положила палку обратно в огонь и скрестила свои шестипалые руки. — Мне нужно исчезнуть с глаз Арада. Он не станет выслушивать аргументы, к тому же в последнее время он кое-что слышал обо мне; за пределами Ремонде я была бы в большей безопасности.

— Вы оба сумасшедшие, — резко сказал Халтерн.

— Нам придется сделать так, пусть даже у нас возникла бы и лучшая идея. Но поскольку мы не можем здесь оставаться…

— Этого вы не можете, — подтвердила Телук. — Вам придется пойти со мной. За пределы досягаемости т'анов из клана Талкулов. И я знаю, куда.

Проснувшись, я почувствовала волнение, такое, как если бы ожидала чего-то особенного, не знаю, однако, чего. Тут я опять осознала, что была уже не в камере. Но озабоченность не проходила. Уйти из города… Удастся ли это нам?

Комнату наполнял зеленоватый свет. Она была круглой, стены были деревянными, как и низкий, конусом сходившийся кверху потолок. Камин был сложен из неотесанных камней.

Неподвижно, словно сделанная из камня, в двери стояла дикарка, отодвинув в сторону кожаную портьеру. Голова ее была поднята вверх, а руки сжаты в кулаки. Свет освещал ее нечеловеческое тело: ребра, усеянные шрамами, пару небольших грудей, и дополнительные грудные соски пониже них и все еще совершенно гладкую кожу в паховой области.

— Кристи. — Ее спокойный голос больше никого не разбудил.

Я встала, обернула вокруг себя одеяла и подошла к ней. Снаружи первый свет возвещал о скором восходе солнца. Между хижинами стоял туман и скрывал реку.

— Тебе придется пойти с нами, — сказала я.

— Какая дорога?

— Туда. — Я показала на запад. Ее глаза вдруг потемнели.

— Я пойду с вами, — сказала она и отвернулась.

Завтрак состоял из холодного мяса и чая из трав, а большую часть наших припасов нам пришлось собрать для предстоявшей дороги. Я велела Марику распределить груз между всеми; он в этом разбирался лучше.

— Гер и Ору все еще у тех, наверху, — сказала я, сворачивая одеяла.

— Тогда пойдите туда и попросите их у Ховиса, — ответил Халтерн с ядовитой резкостью в голосе.

«Или у Фалкира», — подумала я и ненадолго задумалась. Мысль о нем то совершенно пропадала из моей головы, то вдруг снова возвращалась ко мне. Мысленно я ревела и проклинала его, однако не могла забыть.

— Мы готовы? — На поясе Телук, как у Халтерна, висели «харур-нилгри» и «харур-нацари». У Марика на поясе также был нож. С некоторых пор я привыкла носить при себе короткий нож, но парализатор находился у меня в кобуре под ремондским пальто. Всю небольшое количество одежды, какая имелась, мы надели на себя, чтобы уменьшить свою поклажу.

«Не существует причины, по которой кто-либо мог бы нас задержать, — подумала я, — если за нами уже внимательно не наблюдают».

Утренний воздух был свеж. Я сошла вниз по ступеням наружной лестницы и поправила ремни моего заплечного мешка. Мои сапоги тонули в грязи. Ко мне присоединились Халтерн и Телук, затем шла дикарка, одетая в ремондское пальто, ничуть не помогавшее скрыть ее высокий рост, худобу и дикий вид. Замыкал всю группу Марик. У меня было ощущение, что в груди у меня застрял большой комок, я чувствовала изжогу.

Мы ступили на дорогу, шедшую вдоль реки. Между надстроенными друг над другом помещениями и сквозь шаткие лестничные переходы и мостки вели узкие проходы. Из каминных труб в воздух поднимался черный дым. В грязи рылись куру. Мне в нос ударял неопределимый кисловатый запах. Дом для приезжих — было бы сильным преувеличением называть его общественным домом — остался позади нас в речном тумане.

Этот город из хижин был первым местом, которое напомнило мне Землю. Это был временный лагерь для переселенцев. Наших имен никто не спрашивал. И еще важнее было то, что никто не хотел узнать, из какой мы телестре. В моем кошельке было еще достаточно, чтобы получить для всех нас комнату. У здешних людей были неспокойные взгляды — они были изгоями и заблудившими, — а раз они были ортеанцами, им было хуже, чем мне.

Плечо Марика притронулось к моей руке.

— Что мы будем делать, если они нас остановят?

— Они этого не сделают. А если все же попробуют, то беги и спрячься. Подожди, когда сюда приедет Т'Ан командующая. — Насколько же она больна?