И как назло, все, абсолютно все напоминало о той, другой, скучающей по нему в резервации. Книги в домашней библиотеке - сколько раз он сидел прямо на стремянке, раскрыв на коленях толстый том, в надежде отыскать хоть какую-то зацепку. Накрахмаленный белый халат в шкафчике на работе – иногда не хватало времени снять рабочую одежду, и Леа просто распахивала его. Букет весенних цветов на столике в гостиной – сейчас эти цветы росли повсюду в Ла Пуш, и девушка-волчица очень любила их.

Карлайл рассматривал цветы в вазе и вспоминал недавний разговор на лесной поляне недалеко от побережья, сплошь заросшей синими, сиреневыми и желтыми первоцветами.

Леа валялась рядом с ним на траве, положив руки под голову и смотря в небо.

«Я ненавидела тебя», она смеялась, будто сама себе не верила, «И не только тебя - всех вас. Понимаешь, мы существуем потому, что существуете вы - как противовес. Кто-то должен защищать людей. Как только в окрестностях Ла Пуш стало больше вампиров, волчий ген проснулся у всех потомков вождей-духов, даже у тех, у кого он должен был остаться спящим. Даже у меня», индианка опустила глаза. «Я думала тогда: если бы не Каллены и их проблема с девчонкой Свон, из-за которой тут появилось столько кровососов, я бы осталась нормальной. Не было бы вас – Сэм не стал бы оборотнем и не бросил бы меня».

«Сожалеешь?» Карлайл поправил заткнутый за ухо девушки ярко-синий цветок.

«Не-а», Леа потерлась щекой о его ладонь. «Когда ты начал меня лечить, я поняла, что ты правда хочешь мне помочь. И что ты добрый. Ко мне мало кто был добр. А потом… я не знаю, как это объяснить… я внезапно увидела, какой ты красивый. Вот так, вдруг, заметила», Леа с озорной улыбкой перекатилась и ускользнула, когда Карлайл протянул к ней руку.

«А ты почему-то заговорил об Эмбри, я пришла в ярость и окончательно поняла, что я тебя люблю».

Вампир использовал свою скорость и через секунду вновь оказался рядом, заключая ее в объятия.

«Не злись, но, возможно, Эмбри был бы лучшим выбором. Мне нужно время, чтобы подумать, как я расскажу обо всем Эсми, а он свободен. И… не хочу тебя расстраивать, но я никогда не слышал, чтобы у вампира и оборотня рождались дети. Я кое-что проверил, и, вероятно, в этом отношении мы несовместимы. С ним такой проблемы не возникнет».

«Замолчи», перебила она его. «Никаких оборотней, я уже говорила. И даже если бы Эмбри был человеком, не он мне нужен, а ты! А дети… ну что ж, значит, мне не нужно предохранятся. Ненавижу резинки”.

Она улыбнулась, смотря Карлайлу в глаза, но губы Леи слегка подрагивали. Человек бы этого не заметил.

- Карлайл? – мелодичный голос Эсми заставил его прийти в себя. Она стояла напротив, также разглядывая цветы, – Ты в последнее время на себя не похож. Какие-то трудности в клинике?

- Нет, в клинике все в порядке, - он проследил взглядом, как жена вытаскивает букет из вазы. Ее красивые белые руки странно смотрелись среди цветов: такие тонкие, изящные и неживые.

- Я очень переживаю. Что-то гложет тебя, - золотистые глаза смотрели на него с участием и любовью, – Любимый, ты стал часто грустить, я не знаю, что мне думать. Это касается детей? Но Элис не видела ничего плохого, и Аро, по ее словам, не помышляет больше о том, как бы переманить кого-то из нас в свой клан.

- У детей все хорошо, Эсми, не тревожься. Это просто меланхолия, - Карлайл растянул губы в улыбке. Господи… он никогда не соберется с духом. Как сказать ей? И где гарантии, что Эсми выдержит расставание, а не направится прямиком в Вольтерру, как Эдвард в свое время? Об этом даже помыслить было страшно.

- Прожив четыреста с лишним лет, иногда устаешь от вечности, - кивнула она. Кажется, жена поверила ему: Карлайл всегда умел сдерживать свои чувства, а Эсми всегда безоговорочно доверяла мужу. Она вновь переключилась на то, за чем, собственно, пришла в гостиную: на цветы.

- Кто принес их сюда? Они ужасны. Какой вульгарный цвет, и совершенно не сочетаются с нашей гостиной, - в мгновение ока она оказалась на кухне, не прекращая возмущаться:

- Чайные розы, вот что подойдет. Закажу сегодня же.

Первоцветы были отправлены в мусорное ведро.

+++

Лучи солнца пробивались сквозь щель между занавесями. Как назло, уже несколько дней стояла прекрасная солнечная погода, и только сегодня Элис предсказала, что снова надолго станет пасмурно. Эсми ушла в душ, а Карлайл, под предлогом того, что ему необходимо сегодня быть в клинике пораньше, быстро собирался на работу и не последовал за ней. Уже собираясь уходить, он окинул взглядом роскошную обстановку спальни. Кровать под балдахином, шкаф и туалетный столик Эсми – вся мебель, в резьбе и завитушках, была выдержана в изысканной светло-бежевой гамме. На столике в хрустальной вазе стояли розы. Точно такие же чайные розы, как в гостиной: ни пятнышка на кремовых лепестках, ни одного поеденного тлей листика. Совсем как искусственные.

Эсми гордилась их домом, она умела создать уют, и Карлайлу раньше и было уютно здесь. Но сейчас ему нестерпимо захотелось сбежать на свежий воздух, в лес, на заросшие первоцветами поляны.

То, что он собирался сделать, иначе, как бегством, трудно было назвать. Карлайлу прислали приглашение на региональную конференцию хирургов, которая должна была состоятся в Сиэтле и продлиться около десяти дней. Разумеется, он планировал ехать туда задолго до того, как Леа обратилась к нему, но только сейчас решил, что она поедет с ним.

Они прибыли в город по отдельности и встретились только к вечеру. Карлайл ждал ее в парке, в паре кварталов от своей гостиницы: не хотел, чтобы кто-то из коллег случайно наткнулся на него. Погода в «городе дождей» вполне соответствовала его названию: с утра, а может, и с ночи, шел дождь. То мелкий, как пыль, то усиливающийся до настоящего весеннего ливня, он разогнал людей по домам. Парк был пуст.

Вдруг в конце аллеи послышались шаги: Леа выскочила из-за красного канадского клена и побежала к нему, шлепая по лужам босыми ногами. Короткий ярко-зеленый сарафан облепил тело, на волосах блестели капли дождя, небольшой рюкзак подпрыгивал на спине в такт шагам.

- Еле вырвалась! - она налетела на Карлайла, чуть не опрокинув их обоих на землю.

Дождь не прекращался, мелкие капли оседали на их волосах и одежде. Пара целовалась под дождем, забыв обо всем. Образ Эсми в его мыслях и чувство вины, мучавшее Карлайла с тех пор, как он сел в машину и отправился в Сиэтл, пропали. Сейчас была только Леа и поцелуи с привкусом дождя.

- Как тебе удалось? – спросил он, когда смог от нее оторваться.

- Моя школьная подруга живет в Сиэтле и она пригласила меня погостить, - квилетка смотрела на него с самым невинным выражением лица, на которое была способна. – Мама, конечно, позвонила ей и переспросила, но подружка меня прикрыла.

- Что ты ей сказала? – забеспокоился Карлайл.

- Правду, - Леа послала ему еще более невинный взгляд, – Мой парень – не квилет, и это не нравится моей маме.

Вампир невольно улыбнулся, заражаясь ее хорошим настроением. Десять дней… целых десять дней вместе! Он давно не чувствовал себя настолько беззаботным и свободным – как сбежавший с лекции студент.

Днем, конечно, Карлайл должен был работать, но вечера никто не мог у них отобрать. Они гуляли по блошиному рынку на Пайк-плейс, обошли все парки и маленькие кафе этого города. Каждый день – что-то новое, дни сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе, яркие и радостные. Не хотелось верить, что это когда-нибудь закончится.

Последние выходные перед отъездом они решили отпраздновать: кто знает, когда судьба подарит им такие каникулы. Карлайл снял комнату в мотеле за городом на чужое имя. Одно для двоих.

Рассвет перед возвращением вампир встретил, сидя на кровати рядом со спящей девушкой. Леа свернулась клубком, одеяло сбилось и прикрывало лишь ноги. Она улыбалась сне, иногда вдруг принималась обнимать подушку… такая человечная и живая. Карлайл мог бы вечно охранять ее сон, слушать ее размеренное дыхание.