— Ладно, как скажете, — сдаётся врач.

Мы перемещаемся от двери. Немного отстраняемся, но я всё равно чувствую его тепло.

Кир кладёт букет на заставленный подоконник, и поворачивается лицом к врачу.

— Итак, как я уже сказала, — продолжает Эльвира Андреевна, мгновенно настраиваясь на деловой тон, — всё прекрасно. Анализы в норме. Разрывы затягиваются. Через пару дней на выписку. И даже хорошо, что вы здесь, — поворачивается к Кириллу, — прошу отнестись к здоровью Светланы с внимательностью. Половой покой неделя. И потом никаких резких проникновений. Желательно, без лубрикантов и предварительного массажа, вообще не начинать.

Кир совершенно не смущается данному замечанию, меня же посещает эффект дежавю, когда хочется опять провалиться сквозь землю, и всё при той же женщине.

— Также Светлана, учитывая ваши проблемы в прошлом, предлагаю вам лечь к нам на обследование, — продолжает врач, а я выныриваю из своих стыдливых эмоции, и меня сразу бросает в ужас, я вскидываю взгляд на спокойную Эльвиру Андреевну, которая прячет взгляд, в карте. Потом перевожу его на Кирилла, который задумчиво ловит мой ошарашенный взгляд, и сглатываю. Такого я не ожидала.

— Бесплодие сейчас лечится, очень эффективно, — резюмирует врач.

Я только могу кивнуть, мы прощаемся, и она выходит. В палате повисает гнетущая тишина.

— Расскажешь? — наконец нарушает молчание Кирилл.

— А разве это важно? — вдруг начинаю обороняться, видимо защитная реакция такая. Я совсем не ожидала такого поворота. Что мой секрет в мгновения ока раскроют.

— Я бы хотел знать, — пожимает плечами.

Сейчас отрезвлённая немного неожиданными откровениями врача, я отмечаю про себя, что Кирилл довольно холоден. Как всегда конечно. Но есть всё же какая-то степень отчуждения. Словно между нами стена. Но, а с другой стороны он же пришёл. Я, правда, ничего ещё не спросила, всё решила по умолчанию, что нужна, что хочет быть со мной, всё придумала сама.

— Зачем Кирилл? Для чего? — снова задаю вопрос.

Он хмурится. Ему не нравятся эти игры.

— Бля, как же ты бесишь меня, зеленоглазая, — уже второй мой мужчина, говорит мне об этом. — Ну почему ты такая дерзкая? Вечно в позу становишься! Доводишь до края!

— А, то есть это я виновата! — тоже завожусь я.

— А кто? Какого хера, ты ведёшь себя так, что тебя прибить хочется!

— Ну, так прибей, — зло усмехаюсь я, и смело смотрю в его холодные глаза.

Он прикрывает их на мгновения, видимо старается перевести дух, но это не помогает, потому что, открыв их, он резко хватает меня за руку и притягивает к себе, прижимает, сдавив в объятиях.

— Заткнись, слышишь! — обдаёт горячим дыханием моё лицо. — Дрянь зеленоглазая, наркота херова, слезть с тебя не могу!

Его рот тут же накрывает мой, и я податливо размыкаю губы, впуская его язык, который ныряет глубоко в мой рот. Хватаюсь за его плечи, и уплываю на волнах кайфа, от этого дикого и несдержанного поцелуя. От этого урагана, тайфуна, что кружит меня, сбивая все ориентиры.

Он вдавливает мои бёдра в пластик подоконника, и наваливается сверху, оглаживая ладонями все изгибы.

— Как же тут, блядь завязать? — спрашивает толи себя, толи меня, втягивая в рот, тонкую кожу на шее.

— Сучка ты борзая, всё время на одни и те же кнопки давишь, — ругается, зажимая ладонями грудь, сквозь хлопок пижамной майки.

Всё это я ощущаю и слышу, как сквозь туман. Меня так ведёт от дикого желания, что я могу только стонать, и подставлять очередную часть тела для исследования.

— Смотрю, уже помирились, — возвращает нас в реальность голос Саши.

Кирилл всё ещё держа меня в объятиях, поворачивает голову, но ничего не говорит.

Я же пытаюсь оправиться под прищуренным злым взглядом зелёных глаз.

Саша, наконец, отрывается от нас, прикрывает дверь, заходит.

— Ты проверил, то, что я просил? — спрашивает Кир, уже полностью разворачиваясь к нему.

— Да, — отвечает Саша, и садиться в кресло, поглядывая на меня, замершую возле окна, — всё отлично, можем завтра подписывать договор.

— Хорошо, — кивает Кирилл, он ловит наши переглядывания, и хмурится.

— Как себя чувствуешь конфетка? — спрашивает Саша, улыбаясь, как только он умеет холодно, и даже грустно. — Хотя не отвечай, вижу, что всё у тебя хорошо.

— Саш… — я честно не знаю, что ему сказать, но тут перебивает Кир.

— Сан, не ходи сюда больше, — говорит он, и его слова повисают в тишине.

Я изумлённо таращусь на Кирилла. Он же спокойно смотрит на Сашу, нависая над ним.

— Что так? — зло ухмыляется Саша, и встаёт. Явно ему не комфортно под давлением холодного взгляда.

— И из дома, до выписки Светы съедь, — продолжает Кир.

— Понятно, — протянул Саша, — рвём наш тройственный союз?

— Ну, раз тебе всё понятно, не усугубляй Сань, — Кирилл переместился за ним, отзеркалив его позу, просто не пуская его ко мне.

Я же стояла, прибитая всем этим диалогом. Пыталась осмыслить, проанализировать и что-то решить. Но мешанина из мыслей носилась в голове, никак не оформляясь во что-то стоящее.

— Всё решил, значит? — голос Саши наливался металлом.

Я видела его побелевшее лицо, и прищуренные глаза. Кирилл же стоял ко мне спиной, и я наблюдал его затылок.

— А ты её спросил? Хочет она быть с тобой?

— Хочет, — решительно произнёс Кир, на что Саша усмехнулся.

— Конфетка? Хочешь? С ним, без меня? — спросил меня.

И следом развернулся Кирилл, так глянул на меня, что меня дрожью пробрало, потому что не было в его взгляде никакой уверенности. Был вопрос, и надлом какой-то, злость, и надежда.

— Хочу, — выдохнула я, наблюдая как глаза Кирилла, оттаивают, черты лица разглаживаются. Он выдыхает облегченно, может и сам этого не замечает, но я ловлю, каждый миг этих изменений, которые говорят мне о многом.

— Всё понятно, — врывается в это созерцание, голос Саши, — и давно вы спелись?

— Мы не спелись… — спешу опровергнуть этот бред.

— Угомонись, Сань, — обрывает Кирилл.

— Видимо, когда я ездил в командировку, — сам отвечает Саша, на свой вопрос, не обращая внимание, ни на моё лепетание, ни на рык Кирилла.

— Что, так понравилось в одного девочку иметь, — зло усмехается он, скалясь на Кирилла.

— Ты даже себе не представляешь! — не реагирует на провокацию Кир, хотя внимательно отслеживает перемещение Саши по палате, блокируя всяческие подходы ко мне.

— Ну почему же, могу, — всё также ухмыляется Саша, переводя взгляд на меня, — правда, конфетка? Но видимо размер и вправду, имеет значение! — выплёвывает он, а я тут же вспыхиваю, пригвождённая стыдом.

— Да причём здесь это… — снова падаю голос.

— Не знаю, ты мне скажи, — пожимает плечами Саша, — нравиться тебе видимо, когда глаза из орбит лезут, когда он тебе засаживает.

Я сжимаю ладони в кулак, начиная злиться.

Я, конечно, понимаю, что он расстроен поворотом событий, и говорит это возможно от досады, но это уже переходит границы. Я только раскрываю рот, чтобы послать его подальше, со своими выводами, но меня опережает Кирилл. Он хватает Сашу за предплечье, и, подтащив к себе, смотрит прямо в глаза, и между ними прямо искрит от напряжения, и словно незавершенный диалог, словно говорили они уже на эту тему, и не закончили.

— Ты всё сказал? — спрашивает Кир, сверкая глазами.

— Всё, — зло выплёвывает Саша, и вырывает свою руку из его пальцев, не прощаясь и не оборачиваясь, уходит.

На место раздражению, приходит опустошение. Я приваливаюсь к стене, слегка сползаю вниз. Мне становиться невыносимо душно в этой палате, заставленной цветами, такой уютной, с отдельным санузлом и душем. Всё здесь роскошно, призвано окунуть тебя в комфорт, и ощущение уюта, и покоя, для плодотворного выздоровления. А мне сбежать отсюда хочется.

Я прикрываю глаза, тру прохладные веки, пытаясь собраться с мыслями.

— Плохо тебе, зеленоглазая? — Кирилл подходит почти беззвучно. Мягко подхватывает под подмышки, притягивает, обнюхивает мою макушку.