Вова уже как два дня не появлялся дома, скорее всего, засел, у своих дружков алкашей, где они только деньги берут? Я не сильно волновалась, прошли те времена, когда я не спала ночами, дожидаясь его пьяного, с очередной гулянки. Туда же канули, все мои слёзы, и сожаления, увещевания, угрозы. Мне просто стало всё равно. Мать его самоустранилась, оставив на моих плечах заботу о её сыне. И я держалась сколько могла. И надо посмотреть правде в глаза, наверное, и не было любви между нами, если первое же препятствие так развело нас, не сплотило, а, наоборот, раскидало, словно и не были мы близки. Не было словно тех жарких ночей, и признаний, что никто, и никогда. Что единственный, что единственная, во всё мире, и только жизнь вместе имеет смысл. Это грустно. Но чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась, что нет, не любовь. А самая большая привязанность, особенно у меня, неопытной девчонки, к высокому красивому ВДВешнику, который вскружил мне голову своим напором, и красивыми ухаживаниями. Потому что если бы эта была любовь, смог он так легко променять меня на водку, на пьяный дурман? А я? Я смогла же переспать с двумя мужиками, и не просто переспать, а ублажать их, выпрашивать ласку, и откровенно наслаждаться грязным разнузданным сексом.
Надо подать на развод. И плевать на квартиру, которую ему завещала бабка, и что после разрыва мне не останется и квадратного метра. В крайнем случае, перекантуюсь у тётки. Она у меня хорошая, как мама вторая. И поэтому неохота её обременять своими проблемами. Но если не останется выбора… А развестись надо. Потому что Вова, когда немного в себя приходит, начинает права качать, особенно после того, как я не ночевала дома, а понятное дело где, он вообще взбесился, и хорошо хоть не видел, в каком я виде явилась домой, а то точно бы прибил.
На следующий день, бродила по центру города, насилу сбежав из дома потому что, вернулся муж, и полутрезвом, в полупьяном состоянии, начал качать права, а я ляпнула, что подаю на развод, и началось. Быстро влезла в джинсы, кофту, кроссовки, и, схватив сумку, сбежала. Вдогонку мне неслись проклятия. Возвращаться даже не хотелось, и я подумывала, может снять номер на пару суток, в какой-нибудь гостинице.
Город в это время спокойный, половина населения на работе. Я врубила музыку, вставив в уши наушники, и бродила по свободным улицам, совершенно не понимая чем заняться. На задворках сознания, теплилась мысль, что пора бы и работу поискать, деньги заканчивались. Совершенно случайно набрела на музыкальный магазин. Зашла. Здесь торговали и музыкальными инструментами. В большом зале по стенам были развешаны красивые гитару, на подиуме стояла ударная установка, и много всяких приспособлений, о названия которых я могу и догадываться. Второй зал был отведён под компакт диски. Расставлены они были по тематике: классика, рок, поп, джаз.
Я прошла в пустой прохладный зал, и стащила наушники. Здесь тоже играла музыка. Фоном, что-то не навязчивое, и тихое. Пошла вдоль рядов, увидев парочку покупателей, и совершенно ни одного продавца. Странно.
Пошла по рядам, рассматривая диски. Остановилась в отделе рока, прихватив ранний альбом Перцев. Не то что бы я ценитель, но иногда очень хочется под настроение, послушать инструментальную музыку.
— Девушка, можете мне помочь? — обратился ко мне, высокий мужчина в строгом костюме. Его крючковатый нос украшали тонкие очки, а седеющие волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб.
Я кивнула.
— Вы разбираетесь в этом? — он обвёл рукой диски.
— В музыке? — уточнила я.
— Да в музыке, — он раздражённо повел плечами. — Понимаете, я совершенно, не музыкальный, а моя дочь очень любит музыку, и вот хочу её удивить, а чем, в толк не возьму.
Я улыбнулась. Так приятна забота папаши.
— Ну а какое направление?
— Наверное, всё же рок, — почему то обречённо проговорил он. — Думал, приду, и мне тут всё выложат, на блюдечке… А здесь, вообще никого, хоть бери и выноси… — он снова раздражался. — А у меня вечером самолёт, и нет совершено времени.
— М-м-м, — задумалась я, — дайте подумать, — и пошла по рядам, он за мной, — а лет сколько дочери?
— Шестнадцать, — тут же прилетел ответ.
— Шестнадцать, — повторила, я, всё ещё раздумывая, и скользя глазами по полкам, — шестнадцать.
На глаза попался новый альбом 30 Seconds to Mars, и я его прихватила, потом лиричные Muse, тоже взяла, и In Flames, очень мне нравился голос их солиста, ну и напоследок прихватила Драконов, и всё это вручила мужчине.
— Вот, это должно ей понравиться, — улыбнулась я ему, — ну, по крайней мере, я на это надеюсь.
— Спасибо, — мужчина сжал все диски, — вы не представляете, что для меня сделали, — он порылся в кармане и достал визитку, протянул мне, — вот, у меня рекламное агентство, и если вам что-нибудь понадобится, звоните на прямую.
Я посмотрела на темный пластик.
«Буровой Герман Витальевич»
Рекламное агентство «Компаньон» и телефон.
— Спасибо конечно, но в рекламе я вряд ли буду нуждаться, — но визитку спрятала.
— Послушайте, кстати, как вас зовут? — мы с ним шли по проходу, в направлении кассы.
— Светлана, — ответила я.
— Светлана, я сегодня улетаю, на пару дней, по делам, а когда вернусь, вы обязательно позвоните, я бы предложил вам работу, — увещевал он меня.
— Работу? — удивилась я. — Ну у меня совершенно нет нужного образования, я ничего не смыслю в рекламе.
— Это вы так думаете, — усмехнулся он, и от чего-то эта кривая улыбка, немного его омолодила, словно он вспомнил что-то своё, — вы креативны, и открыты, и умеете быстро принимать решения, а это уже полдела. А образование дело наживное.
— Не буду спорить, — отмахнулась я от него, — но и отказываться тоже ни стану, работа мне сейчас нужна!
— Вот и прекрасно! Через два дня жду звонка! Можете с самого утра! С девяти я уже в офисе, и мы договоримся о встрече!
На этом мы распрощались, и я довольная побрела по улице, совершенно по-другому теперь воспринимая этот день. Всё же правильно говорят, когда закрывается одна дверь, открывается десяток других.
В приподнятом настроении я пообедала в кафе, поискав в интернете информация про «Компаньон», которое оказалось одним из ведущих агентств в стране. Надо же и такие небожители как Буровой, спускаются с небес, чтобы лично купить дочери подарок. Это конечно, трогательно, и заслуживает уважения. Надо потом узнать, понравился ли его дочери подарок.
Я ещё немного пошаталась по городу, совершенно не представляя кем меня, могут взять в такое агентство, но мне, почему-то, представлялся офис с открытым пространством, без дресс-кода, и обязательно с мозговыми штурмами.
Я добралась до дома, вся в этих мыслях, совершенно, забыв, что собиралась переночевать в гостинице. Я вообще ни на что не обращала внимание, а зря.
Возле подъезда, почти полностью преграждая путь, стоял спортивный темный автомобиль, но даже он меня не насторожил, я просто вяло, и про себя отметила, что очень он уж крутой, и у нас таких жильцов не помню. Прошла мимо, направляясь к двери, когда та сама открылась мне на встречу. Просто распахнулась, и шмякнулась о стену, с такой силой, что я вздрогнула, а потом вздрогнула ещё раз, потому что, мне навстречу шел Кирилл.
Он размашисто вышагивал, и даже когда увидел меня, хмурое выражение лица не поменялось. Серые глаза только острее впились в моё лицо, а полные губы, в обрамлении темной щетины, слегка дрогнули. Он снова был в своём неряшливом стиле: чёрная футболка, с черепом на груди, синие потертые джинсы. Высокие ботинки, и джинсовая куртка. Словно, когда-то ему приходилось постоянно носить какую-то униформу, и теперь он отрывался по полной, надевая простые и свободные вещи. Сказать, что я испугалась ничего не сказать. Особенно когда эта скала патлатая нависла надо мной. Сколько там этих денег было, что я швырнула в окно. Вот сейчас он с меня спросит за каждый рубль.
— Чё шифруешься, зеленоглазая? — прорычал он, склоняясь ниже, и обдавая своим горьким ароматом. — С работы уволилась, дома нет.
