С этими словами он повернулся к Лань Сичэню спиной, выскочил из беседки и, решительно усевшись на берегу, закрыл глаза, давая понять, что не собирается двигаться с места. Лань Сичэнь, глубоко задумавшись, долго смотрел на неподвижную фигуру с крепко сжатыми кулаками, потом глубоко вздохнул, присел на пол беседки, успокоил дыхание и, коснувшись сознанием «духовной струны», позволявшей братьям общаться невзирая на расстояние и окружающие условия, пустил по ней сообщение: «Он должен вернуться до заката. Это важно. Прошу тебя». У него не было уверенности в ответе, только надежда, ведь больше для Цзян Чэна он ничего сделать не мог.

…

Вэй Ина несло, он осознавал это, но ничего не мог с собой поделать, слова вырывались изо рта помимо его воли, привычно маскируя обуревавшие его эмоции, на этот раз — потрясение и разочарование. Он так и не понял, почему накануне вечером Лунчжао-ин набросился на него с укусами, но поцелуй несколько минут назад и то, что Вэй Ин представил себе после него, совсем сбило его с толку, побудив к необдуманному вопросу.

Лунчжао-ин в душе, наверно, презрительно кривился на его глупость. А сам Вэй Ин почему-то почувствовал жгучее разочарование, услышав безразличный ответ. Хотя чего он ожидал? Еще одного поцелуя? Признания в любви? Лань Ванцзи был жестким и холодным человеком, темным заклинателем, безжалостным убийцей, а вовсе не конфетным романтиком.

Вэй Ин попытался быстро перестроиться, попытался изобразить серьезную прагматичность. Немного тревожно, но стыдно ему не было, не зря же госпожа Юй часто бранила его бесстыжим… Только глупая обиженность неизвестно на кого прорвалась наружу глупыми и неосторожными словами.

— Замолчи. Иди сюда, — Лунжао-ину надоело его слушать, но на его холодном и прекрасном лице по-прежнему не отражалось никаких эмоций.

Вэй Ин замолчал, опустился перед ним на колени, выжидательно глядя в золотистые глаза.

— Что за мысли бродят в твоей голове? — поинтересовался тот.

— Ты сейчас хочешь об этом ГОВОРИТЬ? — в замешательстве переспросил Вэй Ин. — Не то, что следует за поцелуем?

Лунчжао-ин тихо хмыкнул.

— Так торопишься? — Вэй Ин услышал в словах отголосок насмешки, и осознавать это было неприятно. Как будто он напрашивался!

— Угм, хотелось бы вернуться домой засветло, — услышал он собственный дерзкий голос.

— Не так быстро, — спокойно осадил его Лунчжао-ин. — Голые камни — не лучшее место для потери девственности. Так почему ты решил, что я хочу взять тебя в свою постель?

— А разве нет? Не хочешь? — удивился Вэй Ин, про себя посмеиваясь над архаичной формулировкой. — Все-таки, зачем ты меня принес сюда, Лань Ванцзи?

— Не называй так. Я больше не принадлежу клану Лань, — холодно отозвался тот.

— А по виду и не скажешь, — не успев подумать, Вэй Ин протянул руку к белой ленте, пересекающей лоб мужчины. Тот на мгновение замер, а юноша отдернул руку, продолжая разглядывать ленту. — Что… почему это? — Белая лента была покрыта словно прозрачной кожицей, скрывающей ее под собой и не позволяющей до нее дотронуться.

— Я не могу ее снять, — помолчав, сказал Лунчжао-ин.

— Не можешь, то есть… это что, какое-то заклинание? — сдвинул брови Вэй Ин. Мужчина пожал плечами и не ответил.

Вэй Ин подумал немного, почесал кончик носа и, вздохнув, негромко пробормотал:

— Так и не ответил ни на один мой вопрос… ну, почти ни на один. Забавляешься со мной, как кошка с мышью, Лунчжао-ин. Это так… расстраивает.

Он не заметил, как взгляд Лунчжао-ина чуть потеплел, тот наклонился, за подбородок приподнял голову юноши и приник к нему новым поцелуем, сопровождаемым покусыванием и посасыванием его губ. Вэй Ин, осмелев, даже начал отвечать, легко пройдясь своим языком по губам мужчины, но тот вскоре неторопливо отстранился.

— Ответы… — сказал он. — В переулке… хотел напугать любопытного мальчишку. И попробовать на вкус… Мр… я был возбужден, а твой шисюн появился невовремя, и это было опасно — для него, поэтому унес тебя. Нет, не ради платы за спасение — я тебя не спасал, ты просто под руку попался. Да, твоя болтовня раздражает. И нет, принуждать не буду, хотя мне понравился твой вкус… и не только. Не горю желанием совращать младенца.

— Эй, — не удержался от возмущенного восклицания Вэй Ин, — мне, вообще-то восемнадцать, я уже не ребенок!

— И что? Пойдешь со мной? Ляжешь в мою постель?

Вэй Ин судорожно сглотнул, подавился, закашлялся. Лунчжао-ин был слишком прямолинеен, и он не знал, как ответить. Вот же, а ведь всего несколько минут назад уже готов был развязать пояс…

Тот, похоже, не ждал ответа на свои вопросы. Поднял к губам чашку, сделал глоток, другой, потом отставил чашку в сторону.

— Не хочу отпускать тебя так рано. Теперь ты можешь ответить…

Он вдруг замолчал, к чему-то прислушиваясь. Вэй Ин прислушался тоже, но, кроме едва уловимого шелеста листьев на легком ветерке снаружи пещеры, ничего не услышал. Он вопросительно взглянул на Лунчжао-ина, но тот смотрел прямо перед собой, о чем-то размышляя.

Спустя несколько минут, на протяжении которых Вэй Ин молча любовался мужчиной, тот снова поднял на него взгляд.

— Твой шисюн создает проблемы Лань Сичэню.

— А? Что ты имеешь в виду?

Лунчжао-ин поднялся, надел свое верхнее одеяние, натянул на голову капюшон.

— Вчера ты потерял сознание, когда я завернул нас обоих в тень. Может произойти снова. Доверишься или полетишь на мече?

— Доверюсь, — без колебаний ответил Вэй Ин.

Тот поднял меч Вэй Ина, протянул ему и, как только юноша забрал меч, перевернул руку ладонью вверх в приглашающем жесте. Вэй Ин глубоко вдохнул, взялся за предложенную руку, которой его тут же притянули к себе, и закрыл глаза.

========== 11. Встреча братьев ==========

Небольшое "лирическое" отступление

"Ну чё это такое? Откуда у Ванцзи такой богатый сексуальный опыт? Так снисходительно с мальчонкой обращается и целоваться умеет, а ведь он выходец из Гусу... А? Откедаааа?" - с горящими любопытством глазами простонала Муза, прочитав предыдущую главу.

Вопрос, конечно, интересный. Автор, если честно, до восклицания Музы им даже не задавался. Но…

С одной стороны, воспитание у Ванцзи действительно гусуланьское, и едва ли он за девять лет, проведенные вне клана, таскал в свою постель каких-то левых мужиков, - он вообще-то, на минуточку, избегал контактов с людьми, да и, случись такое, о Лунчжао-ине наверняка ходили бы совсем другие слухи, хи-хи-хи.

С другой стороны, мне трудно представить, что темный, жесткий (если не жестокий) заклинатель будет вести себя как нежная фиялка и стыдливо опускать глазки, когда речь заходит о плотском. Вон, даже Вэй Ин не особо стесняется по этому поводу (впрочем, Вэй Ин - это Вэй Ин).

Так что, как знать, возможно, Ванцзи теоретически подковался еще в юности, добравшись до определенных трактатов, хранящихся в Запретной секции библиотеки клана Гусу Лань (ну и что, что правила нарушал?), а в поцелуях, как и во многом другом - просто натур-талант (да и кто у нас ценитель, Вэй Ин?). Снисходительно обращается? Так это ж с высоты 10-летней разницы в возрасте, мощи и опыта Лунчжао-ина (не забываем о Мраке!), даже просто из-за разницы темпераментов (Вэй Ина ж или прибить, или обнять). А что касается практического опыта "дел в постели", нам их никто не демонстрировал.

Как-то так…

Ванцзи никогда не блокировал звучание «духовной струны». Девять лет… все эти годы он прислушивался к сообщениям, отправляемым Лань Сичэнем. Брат тревожился, предлагал помощь, пытался вызвать на разговор, уговаривал вернуться. Ванцзи молчал. Для него не было возврата к прошлому, разговоры ничего бы не изменили. Но Сичэнь не оставлял попыток связаться с ним.

Мальчишка, Вэй Усянь, заставил его снова испытывать эмоции, которые Ванцзи считал надежно похороненными в глубине своего замерзшего сердца. Тревога, волнение, беспокойство, сопереживание… Он представил, что должен чувствовать брат Вэй Усяня, на глазах которого похитили его неугомонного шиди, и подумал, что, возможно, нечто подобное испытал Сичэнь, когда на месте исчезновения его младшего брата обнаружили растерзанные тела…