"Это как раз понятно... ожидаемо."
"Ну так как? Подождёшь?"
Йаллер некоторое время размышлял.
"Нет. Я отправлюсь один. И... не бойся, что я исчезну. Я не предатель. Никогда им не был. Веришь?"
"Посмотрим, - буркнул Ма-Истри. - Слова - это прекрасно, особенно те, которые хочешь услышать. Если что - зови."
* * *
Ему было тяжко в городах, точнее - в переходящих одно в другое бесконечных поселениях, где шалеешь от нескончаемого моря звуков, лезущих в уши, лиц, попадающихся навстречу, улиц, сменяющих друг друга, домов - высоких, почти уродливых от множества одинаковых окон, от их подавляющей высоты. За эти окна загоняли людей больших просторов, чьи земли перестали существовать: одни уходили за Переходы, но другие занимали их место. Поначалу лица в городах, в рельсовиках, на улицах были - лицами, но со временем люди стали меняться: грубели, среди них становилось всё больше и больше некрасивых, опустившихся, махнувших рукой на внешний вид и приличия. Он задыхался от перекрещивающихся чужих раздражений, недовольств, усталости, всегда старался держаться незамеченным. Впрочем, рельсовики ходили под землёй, а их бородатые машинисты почему-то видели его. Почти всегда. Он поначалу побаивался того, что они его ещё и опознают, но давно перестал. А заодно - и вздрагивать при виде амулета со знаком руниа Оле у многих из них на шее... Может быть - зря? И как они - теперь, когда все точно знают, кто он?
Нужно было проскочить в вагон, и тогда дальше - надолго - будет путь сквозь пустоту подземелий, уносящий прочь все мысли. Бородатый машинист всё-таки в последний момент заметил его, махнул рукой - и рельсовик тронулся.
Он ехал к Рионель.
Рионель Кайто он привёз к наирим, когда ярким пламенем вспыхнуло тлеющее обсуждение того, что вместе с сушей Тайшеле тонут все её бессловесные обитатели, и, может, надо всё же смягчить закон, разрешающий путь через Переходы только людям. Кое-кто начал делить животных на полезных и вредных. Он испугался. Выбрал - её. Учёный, биолог, специалист... Надеялся, что она поймёт. Отчаянно надеялся, не признаваясь в этом самому себе, что она догадается... Это он понял только сейчас, в долгом пути подземного рельсовика, когда отражение в стекле смешивало реальность с тем, что роилось в мыслях, и можно было увидеть не то, что есть на самом деле...
Он привёз её к наирим, и звери вышли - огромные, хищные, грозные, способные напугать... и очень чуткие к тем, кто их не боялся.
Она замерла. Страха не было - он бы почувствовал, Рионель не обучалась прятать чувства, как Владеющие Силой, - было только удивление, как будто перед тобой оживает легенда, как будто ты внезапно прикасаешься к хрупкой тайне, один неосторожный нажим - и тайна рассыпется на множество осколков, которые уже никогда не соберёшь... Они кружились возле Йаллера совсем как тогда, давно, когда он, ещё не решившись выйти к людям, узнал, что от наирим хотят очистить какую-то землю, и рванулся - спасать. Наплёл что-то людям, ещё плохо произносил слова, - не было практики, некому было поднатаскать... Он отвык говорить вслух и только сейчас понял это, а ещё - что не справляется ни с языком, ни с произношением. Телепатия помогла только выучить и понимать, но он не хотел ею пользоваться: у людей есть Владеющие Силой, которые могли говорить на другом языке так, чтобы другие ловили телепатическую волну и не нуждались в переводе, но они все наперечёт, а появление кого-то нового... подозрительно. И его тогда пустили. А он - кроме остального, ещё и хотел после долгих веков встретиться с наирим вновь.
Он рассказывал о первой встрече Рионель - сбивчиво, пропуская то, что хотел скрыть, и всё же - говорил.
Вспоминал, как смотрел в светлые, жестокие, хищные глаза - тех, кто умел красиво и быстро убивать, но никогда не унижался до падали, тех, кто умел любить и ненавидеть, но по своему непреложному и честному закону, тех, кто стоял под взглядом близкой смерти и не боялся, потому что всевидящая смерть была с ними, дикими и свободными, всегда.
Как внезапно в светлых глазах что-то дрогнуло. Зверь двинулся, - под густой чёрной шерстью заиграли мускулы, - и мощные лапы легли ему на плечи. Он ошалело пошатнулся: этого не может быть, это было так давно... неужто узнал?! Они пронесли в памяти рода сквозь века и тысячелетия то, как он когда-то спасался у них от смерти? От одиночества? Это - правда?..
Светлые хищные глаза подтверждали: это правда.
Они набросились на него всей стаей, кружились, лизали руки и лезли огромными башками под ладони, чтобы он их погладил. Их когти не убирались, они невольно исцарапали ему плечи, грудь, спину, он едва замечал это, и только мимолётно мелькнула мысль: вот, с таким трудом создал себе новое тело, и снова на нём кровь... только уже не от ненависти, а от неуклюжей звериной ласки...
Он не мог говорить с ними, - они бы не поняли, - но всё же сумел дать понять, что опасно охотиться на домашний скот, что им грозит беда. Они - поверили... и надо было возвращаться. Вырваться из объятий стаи. Да, это - стая, у них своя иерархия, но когда стаю с единым и всегда правым вожаком создают себе люди, они оскорбляют этим зверей, потому что - не умеют делать так, как должно быть в природе, и ничего хорошего из такой затеи не получается... Стая уходила, а он смотрел ей вслед. Знал, что точно так же смотрят и другие глаза, человеческие, и человек, не веривший, что стаю возможно отвадить, наконец увидел это сам.
При виде него человек испугался, засуетился, - он задним числом осознал, что весь исцарапан. Махнул рукой: ничего, не страшно, заживёт... Он поднял голову и осознал, что его настойчиво о чём-то спрашивают. Человек был благодарен за помощь и спрашивал, как его зовут.
Он замялся. Имя... Он просто рванулся отводить беду от тех, кого считал своими, и совсем не подумал о последствиях. О благодарности за помощь... Старые прозвища нельзя вытаскивать на свет, за ними - шлейф событий, войн и бед. Не надо. Он попытался сказать, что имя неважно, и опять запутался в произношении.
- Йаллер? - переспросил человек. - Тебя зовут Йаллер?
Он от неожиданности улыбнулся. Йаллер. Имя, которого никогда не было, которое ничего не значит... за которым ничего нет. Имя, которому он с чистого листа будет давать жизнь и историю.
- Да, - твёрдо ответил он. - Моё имя Йаллер.
