Командир усмехнулся.

  - Хорошо. Завяжите мне глаза и дайте лук и стрелы!

  Воины вопросительно посмотрели на командира. Тот кивнул. Глаза Кариаки завязали плотно, подглядывать было невозможно.

  Кариаки легко развернулась в седле, миг - и стрелы полетели в цель, одна за другой. Целью было дерево высоко над тропой, а стрелы аккуратно выложились руной "Н".

  Кариаки, не снимая повязки, протянула лук и колчан тому, кто их дал.

  - Как это? - заинтересованно спросил кто-то из отряда.

  - Зрение руниа. Так даже элиа не умеют.

  - Это мы знаем, - усмехнулся командир.- А почему "Н"?

  - Ты же знаешь имя моего отца, - с вызовом сказала Кариаки. - Ещё вопросы есть?

  - Конечно, - отозвался командир. - Но нет времени их задавать. Как ты уже заметила, наши пути ведут в противоположные стороны. Я дам тебе проводника, ибо умею ценить не только своё время.

  Кариаки склонила голову в знак благодарности.

  ...По дороге она бешено веселилась, то и дело устраивала скачки с препятствиями и чувствовала приближение живых существ с такого расстояния, что в это трудно было поверить. Возле ворот крепости вдруг посерьёзнела и замолчала, спешилась и, пройдя немного по камням, остановилась. Воин тоже спешился и подошёл к ней.

  - В чём дело?

  - Здесь кого-то убили. Я чую след смерти.

  - Всё верно. Здесь умер король элиа. Очень давно.

  - Для меня время не имеет значения, я всё равно это чувствую. А здесь красиво.

  Воин кивнул. Ворота распахнулись, пропуская их внутрь. Кариаки с восхищением смотрела во все стороны.

  - Теперь я оставлю тебя, Кариаки.

  - Благодарю.

  Крепость была населённым местом, - а перед Кариаки возник другой воин в чёрном и пригласил следовать за ним. Она шла, рассматривая стройные башни, стрельчатые окна, - как будто творения рук человеческих ставили на горном пейзаже точку, придавали ему законченность и совершенство. Солнце светило ярко, и тени чётко очерчивали рельефы.

  Ей отвели комнаты с великолепным видом на горы. Только здесь она увидела, как высоко забралась. Она переоделась, - и воин, пришедший за ней, увидел вместо юного небогатого путника девушку в расшитом золотом фиолетовом платье и маленькой плоской шитой шапочке с длинной вуалью. Преображение было столь разительным, что на лице воина зажглась улыбка. Кариаки гордо вскинула голову, довольная произведённым впечатлением.

  Путь вёл в тронный зал. Черное с серебром, высокие потолки, белые светильники, - длинный просторный зал с колоннами, уходящими под потолок. И впереди, на возвышении, - трон. И - он.

  "Да, отец сказал правду. Он действительно красив. Но почему не сказал про шрамы? Не знал?"

  - Приветствую тебя, Кариаки.

  - Приветствую тебя, Скарвин. Позволь преподнести тебе дар по обычаю народа моей матери.

  Скарвин чуть улыбнулся и в знак согласия склонил гордую седую голову в высокой короне.

  "А по обычаю народа моей мамы, родственникам полагается дарить платок, вышитый своими руками, - при достижении совершеннолетия и обряде вступления в полноправные члены рода. А меня не приняли. И я так ревела!.. Потому что только тогда поняла, что значит быть незаконным ребёнком. И тогда мама назвала мне имя моего отца..."

  - Мой дом - твой дом, - у него глубокий красивый голос. - Пойдём. Сейчас время обеда.

  - Благодарю.

  Он встал, широким жестом пригласил последовать за ним. Его одежда тоже чёрная, но у воинов это обычный цвет, порой тусклый, а у него - словно сама ночь, яркая и живая. Плащ стелился, словно сложенные крылья. А может, так и есть?..

  Комнаты в башне. Камин. Дверь на балкон распахнута. Скарвин сел в большое резное кресло.

  Он соединил кончики пальцев и, подавшись вперёд, улыбнулся.

  - Ну что? Что скажешь, Кариаки?

  - А что сказать? Ты... Ты такой, как рассказал отец. И я всё равно ничего не понимаю.

  - А что ты хочешь понять?

  "Хороший вопрос."

  - Ой, многое! Например, почему папа не остался здесь. Он ведь поругался с женой и сбежал с острова Бессмертных, встретил мою маму... ну, тогда она ещё не была моей мамой, конечно, а когда стала, её выгнали из семьи. А снова он появился здесь, когда её родня не приняла меня, и мама его позвала познакомиться со мной. Сама не хотела выйти к нему, сказала: я постарела, не надо... Но всё равно потом вышла. Я как его увидела, ахнула: он такой необыкновенный! А он плакал.

  - Мой брат?

  - Ну да. Ещё подумал: теперь я понимаю Скарвина. Я не поняла, что он только подумал, а не сказал вслух, - ну, со мной так часто бывает. Спрашиваю: почему? Он смутился, начал что-то говорить про детей, что в них смысл жизни.

  - Он прав.

  Скарвин перестал улыбаться.

  - Он не мог остаться здесь, Кариаки. Они тогда все вместе решили уйти на остров Бессмертных, а твой отец никогда не пытался пойти против всех. Он и сейчас не пойдёт.

  - А разве руниа нельзя жить на Тайшеле? Но ты-то ведь живёшь?