— Озверел?!

Шипит ожидаемо и гневно сверкает глазами, пока я впиваюсь своими в ее лицо. Ладони лежат на ее талии, а пальцы сжимают сильнее, грозя прощупать таким образом каждую косточку.

— Вы чего не открывали?! А что… что вы делаете?

Писк сбоку и толчок в плечо. Прикрываю веки, расслабляя хватку. Васян моментально срывается с места.

— Дверь заклинило, — сухо произносит и несется к столу, оставляя меня рядом с прилипалой.

— Никита?

Вика прижимает к себе какие-то шмотки, а я мимо прохожу с недовольной миной, потому что улыбаться не получается. Все планы к лешему, а все из-за девчонки со скверным характером и добротными генами. Интересно, она-то сама в курсе, кто ее родители? Или поклоняется тетке, пребывая в сладком неведении.

— Тебе сказали, — произношу на лайте и падаю на стул, смотря только на Васяна, которая занимается делом, и все бы ничего, но щечки чрезмерно розовыми стали, — заклинило дверь. Мы открывали.

Развожу руки в стороны, перемещая взгляд на Вику, которая стреляет глазками туда-сюда. Не верит же, но строит наивную, чем бесит. Складываю руки на груди и улыбаюсь ей.

— Слушай, не могу разобраться с этой техникой, — киваю на стиральные машинки, — поможешь?

— Конечно!

Активистке и показывать не нужно. Она мигом тащится к моим вещам, а я подмигиваю фыркающей Ваське.

— Это было не сложно, Васян. Могла бы согласиться. Сейчас бы тусили вдвоем.

— Самое мерзкое, что можно было представить.

Бубнит под нос, но я слышу и принимаю за провокацию. Сижу на месте, наблюдая, как Кукушкина справляется с непосильной для меня задачей — кинуть тряпки в машинку и нажать пару кнопок. Вместо этого вытягиваю перед собой ноги и складываю руки на груди. Вика что-то спрашивает, копаясь в моих шмотках, а я на Ваське залипаю, точнее на ее позе. Василиска Прекрасная нагнулась к корзинке, и мои глаза застыли на ее выпуклостях. Чтобы не выглядеть идиотом, прокашливаюсь и улыбаюсь, когда Васька косится на меня через плечо.

— Слушай, Вась, — потираю подбородок, делая вид, что задумался, — а ты ведь идешь на посиделки вожатых?

Кукушкина замирает и странно на меня смотрит. Я же знаю, что она не в курсе. План Вики с треском проваливается, судя по ее округлившимся глазам. Того и гляди, из орбит выпрыгнут.

— Меня никто не приглашал.

Отворачивается и наблюдает за тем, как крутится барабан в машинке. Я стреляю взглядом в Вику. Щеки красные. Движения дерганные. Улыбка вот-вот на пол упадет.

— Так я тебя сейчас приглашаю.

Прилипала запинается о свои же ноги по пути к соседней стиралке. Васька сдвигается в бок, после чего поворачивается ко мне лицом.

— Спасибо, воздержусь.

— Вась…

Упираемся друг в друга взглядами. Никто не уступает. Слышу не только мерную работу техники, но и пыхтение Вики.

— Не хочет человек с нами сидеть.

Выдает наконец-то и захлопывает дверку машинки, гневно нажимая на кнопки. Васька хмурится, сжимает челюсти и прищуривается. Не знаю, что за мысли пролетают в ее голове, но ответ вполне устраивает.

— Когда?

— Может перестанешь ржать, как недобитый конь?

Хмурюсь, наблюдая за Денисом, который складывается пополам, глядя на меня. Понимаю его прекрасно, потому что сам бы наверняка не сдержался, если бы услышал историю об испорченных шмотках. Всему виной кривые руки и дырявый мозг прилипалы. Пока я увлеченно беседовал с Васяном, Вика одним нажатием на кнопку отправила весь мой гардероб в топку. Пришлось звонить Дэну и просить его о небольшой услуге, которая списала с золотой карты приличную сумму. Я усердно делал вид, что крайне огорчен и расстроен, рассматривая прилипалу. Она же вымаливала у меня прощения, чем отвлекла от того момента, когда Кукушкина скрылась с вида. Одежду теперь натянуть на себя мог разве что ребенок, но я не придал этому значения, ведь Васька согласилась пойти на тусу вожатых.

У меня появился еще один повод повеселиться и глотнуть ее эмоций. До мозга прям-таки с треском и визгом долетали аварийные сигналы, но я откидывал их прочь на затворки, чтобы не сбивали с курса. Это просто девчонка, над которой интересно поиздеваться и пошутить. Вполне посредственная и предсказуемая в своем гневе.

— Ок, — друг выставляет руки вперед и шумно выдыхает, рисуя на лице серьезную мину, — Ник, сколько еще балаган это продлится?

Откидываюсь с гулким стоном на спинку сиденья и таращусь в темноту за лобовым. Сегодня сменили локацию, чтобы озабоченная мной Вика не явилась, как зомбак.

— Без понятия, — кривлюсь и тру лицо ладонями, стараясь не зависать на мысли, что предок меня решил конкретно прессануть, — Кукушкина старшая бате все сливает. Наверное, о каждом шаге сообщает. Сам понимаешь.

— М-да, зашквар, конеш, — Дэн тоже откидывается на спинку сиденья, стуча пальцами одной руки по рулю, — если бы его не подначивали, то давно бы отстал от тебя, как тогда с рестиком.

Киваю. Степень скуки уже давно перескочила допустимую отметку, но надежда не умирала, поэтому я махнул на все рукой.

— Местные посиделки посетишь? А то я с этими душнилами на дно скачусь.

Дэн улыбается и почесывает затылок. Придет. Я уверен, но вот довольная мина на лице больно смущает, поэтому нахожусь в ожидании его ответа.

— Да, — он поворачивается ко мне, — но не один.

Брови ползут вверх, пока Денис растягивает улыбку по лицу.

— Наших возьму. Вит точно согласится.

— Лады.

Разговоры с другом заканчиваю раньше обычного из-за того, что зверски хочется в душ. Жаркий день, который мы провели на свежем воздухе, дает о себе знать. Желудок почему-то скручивает от желания что-то съесть, но столовка не круглосуточная, а жаль. В здание захожу, насвистывая мелодию песни, которая играла в тачке у Дэна, и останавливаюсь около двери в комнату Васяна. Оглядываюсь по сторонам, убеждаясь, что никто за мной не следит, и медлю с поднятой рукой. Прислушиваюсь к звенящей тишине и все же постукиваю по дверному полотну в том же ритме трека, который не перестают играть в голове. Васька открывает не сразу и вновь ограничивается узкой щелкой, где я вижу ее недовольные сонные глаза.

— У нас что, — начинает с уже привычным вызовом, — пожар?

— Да, — голубые глаза медленно округляются, — я весь горю. Пожарников вызовешь или сама справишься?

— Тебе севшие штаны остатки мозга передавили, или ты резко ослеп и не понял, к кому обращаешься?

С умным видом произносит Василиса Прекрасная и в завершении улыбается так, что зубки сверкают в полутьме. Усмехаюсь, складывая руки на груди, и опираюсь о стену.

— Впусти.

— Пф-ф-ф, — закатывает глаза и пыхтит, пока я за ней наблюдаю, — серьезно?

— Вполне.

— Прокатывает?

— Да.

— Убогий подкат, Баринов.

— Это значит нет?

— Да.

— Согласна?

Отлипаю от стены и уже хочу вломиться к Кукушкиной в комнату, но она бормочет что-то бессвязное себе под нос.

— Да, в смысле нет, — тараторит, как только моя ладонь ложится на дверное полотно, — ой, запарил! Уходи! Вон к… К себе в общем!

Хлопок! Перед моим носом снова дверь.

— Попытка не пытка.

Выдыхаю и вместо того, чтобы пойти к себе, решаю сделать забег на турники. Минимум мыслей максимум прокачки мышц. Хоть какая-то польза нахождения в летнем лагере должна быть, хотя сейчас я не прочь завалиться в свой любимый зал и штурмовать силовую. Медленно со свистом выхожу на территорию и стопорюсь. Около ворот маячат две фигуры — мужская и женская. В темноте особо не рассмотреть, да и расстояние до них приличное, поэтому затихаю. Сначала думаю пройти мимо, мало ли, вдруг там садовник с кухаркой забавляется, но что-то не дает покоя. Разворачиваюсь и иду другим путем. Незаметно просачиваюсь через деревья около ограды и прищуриваюсь. Под ногой хрустит ветка. Выдаю ругательство и прислушиваюсь. Голоса почти рядом улавливаю. Прекрасно. Моего появления не заметили.