– Хер Мюллер, – и хотя я знала немецкий, но все равно умышленно произнесла обращение неверно, и с искренним удовольствием наблюдала за недовольной реакцией физрука. – Хер Мюллер, сжальтесь! Сегодня понедельник, а теперь еще и зарядка до завтрака… А я еще к вашей физкультуре привыкнуть не могу!

– Терпите, Савицкая, с распоряжением ректора не спорят!

Отрезал вредный учитель и снова что-то нарисовал в своем журнале напротив моего имени.

Мне ничего не оставалось, как проклинать указ ректора о запрете браков и тот день, когда я попросила родителей о помощи и. Но этого ему показалось мало. Дмитрий Сергеевич решил, что раз у курсантов есть время на шуры-муры, то надо усилить физическую подготовку, дабы сил и времени уже не оставалось на эти глупости.

С одной стороны, верная тактика, парням поможет, вот только о том выдержит ли это девица - ректор явно не подумал, а мне теперь отдуваться.

Мало того я проворонила изменения в расписании, которые выслали мне на почту, и встала лишь благодаря звонку Оды.

Я, немного размявшись, побежала по дорожке. На этот раз кросс давался мне легче, хотя, может быть, причиной тому стал грозный взгляд Катсураги Оды. Вот уж кто-кто, а этот парень отлынивать мне не даст. А может меня мотивировал голубоглазый Рем Саммерс, приветствовавший меня теплой улыбкой? Но уж точно не хмурый Ладлоу, чей взгляд, кажется, мог прожечь пару дыр в моей одежде, да и меня вместе с ней.

Все шло неплохо. После кросса я даже не рассыпалась на части, когда физрук скомандовал:

– Сотня отжиманий, сотня подтягиваний, – я судорожно сглотнула. Программа явно составлялась для мутантов, простите, оборотней.

Я жалостливо посмотрела на физрука, тот милостиво кивнул и выдал.

– Савицкая, тридцать.

Я обрадовалась такой поблажке и принялась усердно выполнять указания, а то вдруг передумает. И что вы думаете?! Катсураги решил вмешаться:

– Я требую, чтобы курсант Савицкая выполняла те же нормативы.

– Ода, позволь заметить - она девушка, для них нормы всегда снижены.

– Гидрам плевать, девушка она или нет. К тому же она в моей команде, а я не могу доверять свою спину слабакам.

Вот же… гад! Наверно, после этого случая, я твердо усвоила одну истину: Катсураги никогда и ничего не делает просто так! Он везде ищет выгоду для себя. И я ему не нравлюсь ни на грамм, просто я член его команды… Навязанный член… Ода пытается меня подтянуть, но не ради меня самой, а ради того, чтобы его команда стала лучшей.

Обидно, но мне пришлось стиснуть зубы и молча глотать обиду. Когда-нибудь и я воздам своим обидчикам сторицей. А пока я буду рыть носом землю, пахать до седьмого пота, но не отстану от этих сволочей!

Я отжималась, руки болели, глаза закрывались от усталости, а это лишь утро. Хотелось упасть и притворится мертвой, на манер опоссума, но я делала эти гребанные отжимания до звона в ушах.

Самое обидное - никто не заступился, никто… Впрочем, никто и не смотрел в мою сторону. С одной стороны, я рада, что они не жалели меня. Так как в словах Оды, все же присутствовало зерно истины. На поле боя нет разницы – мужчина ты или женщина, гидры убивают всех и вся…

– Кхм, время вышло, можете отдыхать, курсант, – уведомил меня физрук и пошел на завтрак.

Стоило ему это сказать, как я рухнула на землю. ЧЕРТ! Это только утро, тогда каким будет мой день?!

Дальше неприятности сыпались, как из рога изобилия.

Мои любимые чулки со стрелочками порвались, пришлось одевать колготки. У блузки оторвалась пуговица, прямо на груди, в тот самый момент, когда я входила в столовую. Так что все взгляды сильной половины академии были прикованы к очень откровенному вырезу. Пришлось застегнуть китель, дабы хоть как-то прикрыться.

Я поспешила к Селесте, которая уже заняла столик и ждала меня с полным подносом еды.

– Ты чего опаздываешь? – поинтересовалась напарница.

– Ректор решил, что у нас плохая физическая подготовка и теперь весь мой факультет выходит с утра, до завтрака, на зарядку.

– Ни фига себе, – удивленно протянула подруга. – То-то я смотрю ты какая-то бледная. Вон даже оборотни не подходят, так совсем без мужика останешься, – с улыбкой подначивала Селеста. В отличие от меня, она не собиралась впопыхах, и выглядела на все сто, хотя может и двести.

– И не говори. Вон, даже от таких мучений пуговица оторвалась! – шутливо ответила и пододвинула к себе тарелку с кашей.

Селеста сочувственно вздохнула.

Но прежде чем есть, я оглянулась. После бурных выходных и пристального внимания парней, казалось удивительным, что за наш столик никто из них еще не сел. Самые главные развратники АкВоСа еще не пришли, а значит следовало кушать быстрее, пока мне не испортили аппетит.

Но что вы думаете, едва я успела насладиться горячей, сладкой и безумно вкусной кашей, как рядом со мной, на свободный стул, приземлился Ладлоу.

– Доброе утро, малышка! – прошептал он, склонившись к моему уху. Его рука скользнула на спинку моего стула, явно намереваясь, при удобном случае, сползти мне талию.

– Я тебе не малышка, – уязвленная его фамильярностью, слегка поспешно возразила.

Мне не хотелось даже смотреть на него, поэтому в его сторону я демонстративно не поворачивалась и глядела на кашу, которую, несмотря на некоторых надоедливых особей, собиралась доесть.

Только все же, как я успела заметить ранее, приятный запах Криса усиливался и усложнял жевательный процесс. Для меня Ладлоу пах лесом, родным лесом средней полосы России. А еще эта его непосредственная близость и шепот на ушко… В общем, я же не каменная! Так что стоит признать: мой организм реагировал на этого рыжего, чего уж греха таить, красавца, пусть и с характером засранца. И побочный эффект тут совершенно ни при чем.

Я помнила запах Саммерса и Ладлоу отчетливее всех. Аромат Блеквела и его дяди мерк на фоне их. Да, моя сущность острее всех реагировала на эту пару и я должна признать это. Что же касалось меня и моих чувств... Если бы я с Крисом познакомилась при других обстоятельствах, если бы я не знала о его отношении ко мне, то, наверно, он мог мне понравиться. Даже сейчас, несмотря на него, я кожей ощущала его ауру властности. Не надо быть ясновидящей, чтобы знать, как выглядит Ладлоу. Он словно демон похоти и разврата. Да и внешность под стать: чуть взлохмаченные огненные волосы и насыщенно зеленые, как сочная трава на лугу, глаза, темные с изломом брови и губы, изогнутые в ироничной улыбке, прожженного сердцееда. А тело… М-м-м, стоит лишь прикрыть глаза, как я словно наяву вижу его тело, облепленное мокрой рубашкой, сквозь которую отчетливо видна развитая мускулатура, которой позавидует любой бодибилдер. Но это ли главное? Да пусть он трижды получит звание «красавчик года», мое отношение к нему не изменится. Так как внешность это совсем не главное. Невозможно полюбить человека только за красивые глаза, совсем другое дело - Рем Саммерс. Его душа также прекрасна, как и внешность. И если бы не мое положение, я бы прислушалась к словам подруги и постаралась охмурить блондинчика в самое ближайшее время… Однако слишком много «но», к которым теперь прибавились еще толпы разъяренных поклонниц.

– Ну, что ты, не стоит так грубо и резко отшивать своего будущего жениха. А если ты злишься из-за того, что я приставал к твоей подруге… Так это только чтобы позлить тебя, – снова вырвал меня из размышлений чуть насмешливый голос Криса.

Селеста выронила ложку, та звякнула об стол и упала на пол. А до меня еще, видимо, не дошли его слова, а когда дошли, то аппетит пропал напрочь.

– Позволь спросить, – все же оборачиваясь, словно разъяренная кошка, прошипела я.

– Позволяю, – милостиво разрешил рыжий гад и стащил мою булку.

– Твоей невестой, я не стану никогда! Даже если ты останешься последним мужчиной во вселенной.

– Ну-ну, это мы еще посмотрим, – промурлыкал Крис и с ехидной усмешкой, словно он знает какую-то великую тайну, начал поедать МОЮ сладкую булку!