– Разве я тебе не сказал: ты всего лишь расходный материал, – хохотнул Блеквел, даже не обернувшись. – Избалованная сучка!

– Хам!

– Позор оборотней!

– Да пошел ты!

Обмен любезностями завершился тем, что я показала неприличный жест из трех пальцев и швырнула ему в спину его подарочек.

– Лучше бы цветы подарил, скотина. Да чтоб ты сдох!

Подарочек приземлился, вместо спины, прямо на голову, так что ноги Блеквела слегка подкосились, и я услышала недовольный львиный рык и, кажется, пару отменных ругательств, а затем угрожающее:

– До-игр-р-р-алась!

Блеквел плавно, но быстро, развернулся. Его лицо перекосило от ярости, а черные пряди волос начали отрастать. Резким движениям он снял с себя рубашку и вытащил ремень из шлевок.

Ой, чувствует моя попа, пора делать ноги, кажется, учитель по самоконтролю потерял контроль. «Довела мужика», - хохотнула совесть. Я бросилась вперед, только бежать-то, черт подери, некуда, кругом эти живые изгороди, а единственный выход позади, и там большой и страшный лев.

Лишь одна здравая мысль пришла мне в голову – это облить Блеквела водой. Поэтому я прямо в одежде бросилась в пруд под водопад. И едва нырнула, как жестким рывком за волосы была снова возвращена на берег, прижата к земле и полностью обездвижена. Надо мной возвышался куратор в частичной трансформации.

Я невольно залюбовалась его мускулатурой, гладкой кожей, шелковистыми прядями черной гривы волос, львиными ушками и красивыми острыми коготками. В нос ударил его пряный аромат – отличного самца, вполне подходящего для продолжения рода. Хорош, ничего не скажешь. Вот только он не кружил голову, а просто слегка волновал. Я невольно сравнила его с Ремом и поняла, что Эндрю продул по всем пунктам.

Я рыкнула и попыталась вырваться из захвата.

– Кажется, кому-то пора преподать урок хороших манер, – прорычал Блеквел и одной рукой вздернул меня вверх, как куклу. Другой, с заостренными когтям, провел по моему лицу, обрисовал контур губ, надавил, прокалывая нежную кожу.

Я дернулась от легкой боли и попыталась пнуть садюгу, но Блеквел на корню пресек эту попытку, подцепил когтем капельку крови, выступившую на губе, слизнул ее и сморщился, словно его заставили машинное масло кушать:

– Ты даже на вкус – гадкая, – вынес вердикт Эндрю и бросил меня в бассейн, прижав ко дну ногой, и выпустил лишь тогда, когда я начала задыхаться. – Запомни, тебе лучше меня не злить. Чтобы кто не говорил, тебя это не спасет от меня.

Блеквел стоял напротив меня, слегка прищурив темные глаза, и оценивал результат деятельности своих рук. Кажется, он отметил все, каждый миллиметр моего тела, мое подавленное состояние, даже страх сковывающий меня. Через несколько секунд, оценив все по достоинству, удовлетворенно улыбнулся.

– Правильно, я тоже так думаю, – поддержал никто иной, как Рем Саммерс.

– А ты здесь что забыл?! Иди, девушек развлекай, Саммерс. У нас урок медитации, – спокойно ответил Блеквел, даже не посмотрев в сторону звезды нашей академии.

– Просто гулял, но вы так громко говорили, профессор, что я невольно заинтересовался.

– Саммерс, ты, кажется, забыл о своем месте… – ехидно протянул Эндрю, наконец перестав созерцать мое щупленькое тельце.

– Может и так, но то, что вы выше меня по статусу, не дает вам право издеваться над курсантом!

Рем направился ко мне, но Блеквел преградил ему путь.

– Я тоже абсолютно с ним согласен. Мне, конечно, плевать на твою методику обучения, Эндрю, но, пожалуй, ты перегибаешь палку, – заявила рыжая заноза, которая каким-то образом тоже оказалась здесь.

– Не тебе меня поучать, Крис.

– Может и так, но я поспорил и не намерен проигрывать ценный приз! – возразил Ладлоу и подмигнул мне.

Блеквел рыкнул, а парни ответили ему тем же. События развивались, как в дешевом индийском фильме – парни собирались подраться из-за дамы. Только в этих фильмах они сражались за руку и сердце этой самой дамы, а в моем случае, кажется, за шанс меня добить. Еще не известно, испытывает ли кто-нибудь из троих мужчин хоть капельку уважения ко мне.

Поэтому плюнула на всех, пусть хоть поубивают здесь друг друга, а я пойду к себе – восстанавливать моральные и душевные силы!

Поднялась, отряхнулась и, с гордо поднятой головой, двинулась на выход. Блеквел немного оторопел от моей наглости. Эндрю несколько минут назад показывал какой он крутой и сильный, а я просто пренебрегла его угрозами. Однако, прежде чем я покинула зону видимости, резко опомнился:

– Стоять, я же сказал, что урок не закончен.

– Профессор Блеквел, у вас видно нижнее белье, и рану на лице нужно обработать, а то вы итак красотой не блещете, а со шрамом от вас единственная пассия сбежит.

Парни едва удержали серьезное выражение лица, Блеквел заскрежетал зубами и аккуратно прикрыл рукой пятую точку.

Больше он не сказал ни слова, просто молча убивал меня взглядом. Я же с легкой улыбкой на губах покидала это место. Рем хотел меня проводить, но я отказалась от его помощи.

Нет, сейчас я просто не хотела чтобы кто-то понял насколько мне плохо. Да, я держалась из последних сил. Пускай Блеквел не бил меня, но, тем не менее, тело болело и казалось еще не много и я просто упаду и разрыдаюсь.

Нет, не хочу чтобы Рем снова видел меня такой, а Ладлоу подавно. Не хочу! Я должна быть сильной и гордой. Я - Савицкая! Нельзя позорить имя моей семьи. Пусть знают, что меня не так просто сломать!

Не знаю, как добрела до комнаты, но очнулась уже в душе, когда в третий раз мыла голову. Немного полегчало, фонтан слез закончился, и настало время действовать.

До ужина оставалось пару часов, но настроение идти в столовую - отсутствовало, особенно пугала встреча с парнями. Поэтому я сделала пару бутеров, достала конфеты, печенье и начала снимать стресс.

Откинувшись на подушку, я сытно улыбнулась и подумала о том, что все лишние калории сойдут на «нет» при таких сильных физических нагрузках, а значит одной головной болью меньше.

Дальше я решила пройтись по списку моих проблем и первым делом позвонила маме.

Мама предстала передо мной в деловом костюме и при полном параде, а на мой вопрос: «За что?» - тихо и скромно ответила:

– Я здесь ни при чём, это все бабушка и сваха из брачного агентства.

– Мама, ты знаешь, что теперь я больше не могу выйти замуж!

– Почему? – искренне удивилась мама и с размаху села в кресло, которое очень удачно оказалось позади нее.

– А нечего было такой шум поднимать! Это скандал, мама! Меня вызывал ректор и с сегодняшнего дня все браки, во время обучения, запрещены.

– Но как же так! – всхлипнула мама и невольно выпустила слезинку, которую тут же вытерла платочком. – Мы же тебе даже мальчика хорошего нашли, порядочного. Вот, смотри! – и мама вывела на экран того самого одуванчика, в обнимку со вторым ухажером.

– Это фото тех, кого вы нашли?!

– Ну да, это два брата. Они оба очень хорошие и из влиятельной семьи. Выбирай любого! – мама уже улыбалась, гордясь своим достижением. – Ты знаешь, оказывается их матушка, Софья Валентиновна – училась с твоим отцом в институте, а их отец…

– Мама, да мне плевать кто их отец! – не выдержав, перебила я. – Ты понимаешь, что я не смогу избавиться от обучения. Я не смогу выйти замуж, а потом мне оно будет и не нужно!

– Мама, – мне хотелось уже крикнуть, что где они были, когда Блеквел издевался надо мной в саду? Почему мой враг оказался там раньше их?! Но я лишь сжала кулаки и выдохнула, стараясь хоть как-то успокоиться. – Они ничем не смогут мне уже помочь.

– Ну, может, ты хотя бы попытаешься с ними поговорить? – мягким заискивающим тоном спросила мама.

– Я подумаю.

– Ну, тогда до связи, – попыталась положить трубку моя родительница, но не тут-то было.

– Стоять! – скомандовала я, последовав примеру Блеквела. Сработало отлично. Мама снова села в кресло и виновато поджала губы.