Я бежал с гулко бьющимся сердцем, понимая, что вечера уже дождаться не смогу, но зачем, если его не так давно открытая лаборатория тут, совсем рядом, буквально за углом.
Я не останавливался, пока не распахнул двери в небольшой зал и не увидел его, разговаривающим с каким-то лысым волшебником в пурпурной мантии. Мне стало ужасно трудно дышать в тот же миг, я будто в замедленной съемке видел, как он поворачивает голову на шум, как распахиваются его глаза, черные брови летят вверх, как шевелятся, что-то говоря, его губы, но в ушах была вата, и я совсем не мог разобрать слов.
Где-то на задворках сознания захлопнулась дверь за клиентом Снейпа, и я сделал неуверенный шаг вперед, жадно всматриваясь в его лицо. Только в этот миг я в полной мере осознал, что все это время я измывался исключительно над собой, потому что я скучал, скучал, скучал!..
— Профессор, — прошептал я в страхе, что Снейп может прогнать меня.
— Мистер Поттер, — в ответ выдохнул он, выходя из-за конторки, за которой стоял. Его взгляд блуждал по моему телу, словно он пытался убедиться, что со мной все в порядке. — Не ожидал вас увидеть.
— Да? — глупо переспросил я, теряясь от обрушившегося на меня счастья. — А я… экзамен промежуточный сдал, мы тут с Роном и Гермионой недалеко были, и я… мы давно не виделись, так что…
Я лепетал объяснения, думая, что никакой я не максималист, просто влюбленный дурак, не герой — трус, кретин, иначе бы я тогда пришел, не стал бы себя жалеть. И незаметно для себя придвигался ближе к нему.
Но Снейп вдруг мягко улыбнулся в ответ на мою несвязную речь.
— Я рад, что вы зашли, мистер Поттер.
— Правда? — спросил я и почти покраснел от того, как мой голос дрогнул, выдавая волнение.
— Ну разве стал бы я врать? — тихо хмыкнул он, делая шаг вперед, и между нами осталось меньше метра, и, если бы я его не знал, подумал, что расстояние между нами ему так же невыносимо, как и мне. У меня словно все тело зудело от желания обнять его, схватить как можно крепче, чтобы руки задрожали от прилагаемых усилий. — Поттер…
— Да? — я смотрел на него во все глаза, пытаясь понять, откуда взялась у него эта неуверенная интонация — у Снейпа-то!
— Мистер Поттер, я хотел бы вас попросить. Вы можете отказаться, разумеется, я не стану настаивать…
— Все, что угодно, профессор!
Я заулыбался, размякший от одного его присутствия, но Снейп выглядел так странно напряженно, что тонкие иголки страха начали колоть меня изнутри. Что у него произошло за то время, что я так бездарно упустил?
— Могу… — Снейп вздохнул, решаясь. — Могу ли я вас обнять?
— Что? — удивленно вырвалось у меня, и я не придумал ничего лучше, чем переспросить: — Обнять? Меня?
А потом осознал, как это может звучать и что если Снейп передумает? И тут же отчаянно быстро закивал.
— Можно. Конечно. В любое время, профессор, — затараторил я, снова вызывая улыбку Снейпа и краснея, невыразимо сильно краснея, до корней волос. Ну когда же я поумнею?
А он вдруг поднял руку и взлохматил мои волосы, тихо рассмеявшись.
— Какой же вы еще ребенок, Поттер, — проговорил он, пока я чуть ли не урчал от удовольствия, ловя каждое его прикосновение.
А потом его ладонь скользнула на мою шею, пуская мириады мурашек вдоль позвоночника, и притянула к нему. Я уткнулся носом в его горько пахнущее плечо, пока он крепко оплетал меня руками. Я опомнился через пару секунд и сжал его в ответных объятиях, как и мечталось. Как многого мне хотелось все это время и как же мало мне было нужно для счастья: всего-то крепкое тело в моих руках, запах полыни и теплое дыхание в макушку.
Мерлин, как же я скучал…
И, разумеется, мне почудился его тихий, почти беззвучный выдох:
— Как хорошо…
Но ведь и правда было хорошо, так хорошо, что в голове — туман, а сердце безумно билось о грудную клетку, и ребра трещали от такого натиска, так больно, что не было сил дышать. Так сладко, что дышать и не хотелось. Но ведь это же Снейп, он может забаррикадироваться после этого невинного объятия сотнями толстенных стен, так что я был просто вынужден держать себя в сознании и впитывать запахи, чувства, звуки.
А Снейп… он пах осенью: сыростью, горечью, терпкостью, силой.
Он чувствовался как магония, из которой так любят маги делать вино, я ни разу не пробовал, но отчего-то был уверен, что оно именно такое: волшебное, вяжущее, колючее, с необыкновенным послевкусием. Я бы точно не смог оторваться.
А еще Снейп дышал так тихо, размеренно и осторожно, будто следил за каждым вдохом и целенаправленно сдерживал любые громкие звуки. Как бы мне хотелось услышать его по-настоящему, может ли то тепло из взгляда хотя бы на минутку трансформироваться в шумные вздохи или невольно вырвавшиеся слова? Хотел бы я прочитать его мысли в этот момент.
Почему он решил меня обнять? Почему его широко раскрытая ладонь лежит у меня на пояснице, почему его мизинец почти касается ремня моих брюк, почему мне так жарко, почему он не отпускает?.. Хоть бы он не отпускал никогда.
Объятье распалось спустя пару бесконечно быстрых минут. Снейп совсем горячо выдохнул мне в макушку — это мог бы быть поцелуй? — и мягко оттолкнул меня назад, удерживая за плечи.
Я, как под гипнозом, поднял на него взгляд. Пожалуй, я впервые видел его так близко при дневном свете. Он выглядел странно непривычно, стали вдруг различимы мелкие морщинки, я совсем неожиданно осознал, что ему на самом деле уже сорок. Когда-то этот возраст мне казался непостижимым, разве до такой старости доживают? А теперь я обнимал мужчину, ровесника своих родителей, который прожил в два раза больше: одиночества, войны, потери. Снейп невыносимо меня старше, и тогда мне показалось это таким неправильным. А мог ли я влюбиться в один образ, созданный очарованием ночи и рассеянным светом фонарей? Такой ли Снейп без этого полумрака? Знаю ли я его?
Я почти запаниковал, представив, как на самом деле может выглядеть наш совместный быт, но знаете…
Если закрыть глаза и вообразить светлый, уютный дом, красавицу-жену, а потом перенестись в мрачный подвал с жесткими стульями вместо кресел, в которых можно утонуть, и Снейпом с ехидной усмешкой вместо ласковой улыбки, я бы не раздумывая выбрал его. Я готов был сидеть на ледяном полу, лишь бы рядом слышалось недовольное сопение зельевара, раздраженного моей безалаберностью.
Если это не влюбленность, то только любовь. А я, дурак, думал, что пройдет. Не пройдет. Нет.
Я отвел взгляд от его внимательных глаз и слабо улыбнулся, осматриваясь вокруг. Мне нужна была передышка, в голове бешеной круговертью метались мысли, а я судорожно искал тему для разговора.
— Вы еще не сожалеете об идее открыть лабораторию? Небось уже получили тысячи заказов на бодроперцовое? — я быстро глянул на Снейпа и вырвался из некрепкого полуобъятия, его близость сейчас жалила, била под дых, я хотел сбежать от нового откровения, и его руки на моих плечах совсем не помогали забыться.
— Не без этого.
Снейп не отводил от меня глаз, пока я медленно проходился вдоль стен с витринами, наполненными ингредиентами и готовыми зельями. И его внимание я мог чувствовать каждой клеткой своего тела, я бы наслаждался им, если бы не ощущал все так остро, сейчас от него становилось больно. Я хотел этого так сильно, что… не хотел. Но пусть, пусть!
— Хотите, я буду вам помогать? — вопрос вырвался у меня без участия моего сознания, до сих пор не пришедшего в себя после осмысления той катастрофы, что со мной произошла. Так что когда я осознал, что ляпнул, замер, как вкопанный, и вцепился взглядом во флакончик с зельем против диареи. Вот бы мне такое… от слов глупых, от поступков необдуманных, от мыслей. Скачущих, быстрых, неуместных. Болезненных.
— Что вы имеете в виду, мистер Поттер?
Я медленно повернулся, стараясь выкроить время для размышлений, но стоило мне попасть в ловушку его взгляда, как слова потекли сами собой. Бездумно. Глупо.
— Я могу подготавливать ингредиенты, ассистировать, — находиться рядом, лезть под руку, с ума сходить.
