— Там были ДРАКОНЫ, — влез Джеймс, на случай, если было неясно, что на лучших вечеринках всегда бывают драконы. — Самые настоящие!

— Я уговорила Асторию связаться с Чарли, помнишь?

Ох, точно. Карликовый Горбатый. Они обсуждали это… Когда? Месяца четыре назад?

— Точно. Я уже забыл.

Джеймс нетерпеливо потянул за рукав его мантии, устав слушать взрослые разговоры:

— Скорп получил на свой день рождения Минисоник!

— Ага! — поддакнул Альбус и уставился на своего отца большими-пребольшими глазами, на случай если Гарри вдруг не понял намёка.

— Прости, — повторила Джинни, всем своим видом показывая, что ей жаль. — Мы вернулись домой меньше получаса назад. Уверена, они скоро заснут.

Гарри широко улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Все нормально, — пригнувшись ещё ниже, он чмокнул и Лили тоже. — А если серьезно — как все прошло?

— Жаль, что тебя не было, — сказала ему Джинни, подгоняя мальчишек обратно в гостиную. — Было правда весело. Дети хорошо провели время.

— Эээ… — Гарри пытался придумать, что можно на это ответить, потому что представить Джинни, которая хорошо проводит время в Малфой-Мэноре, было практически невозможно. — А Малфой…

— Вёл себя как истинный джентльмен, — заметив, что Гарри смотрит на неё с недоверием, она закатила глаза. — Знаю, я сама была в шоке. Кто бы мог подумать, что под всем этим фасадом из сарказма и высокомерия могут скрываться хорошие манеры.

Гарри попытался представить себе Малфоя — истинного джентльмена с хорошими манерами, — но только заработал этим головную боль.

Джинни, словно прочитав его мысли, улыбнулась:

— Если честно, я думаю, он просто боялся сделать что-нибудь не так, потому что знал, что ты его убьешь.

— Я бы его не убил, — сказал Гарри, шагая за Джинни следом на кухню. Она обернулась на него через плечо, вскинула брови. — Но вот чуть не убить мог бы.

— Ой, ты такой милый.

— Замолчи, — Гарри ухмыльнулся. — В любом случае, мне бы уже особо некого было убивать к тому моменту, как ты бы с ним закончила.

— И то верно, — согласилась Джинни. — Ты голоден?

— Не особо, — Гарри оперся руками о стол, чтобы снять немного нагрузки с колена.

— Чаю хочешь? Я все равно буду делать себе.

— Давай, спасибо, — он оглянулся по сторонам, но мусорная корзина уже стояла пустой. — Ты вынесла мусор?

Джинни поставила чайник, палочкой зажгла огонь и только тогда повернулась посмотреть на него:

— Да. Ещё я поговорила по камину и отправила с совой все чеки, как ты и просил. Также вымыла посуду. Подумала, что с этим коленом ты будешь прикован к дивану. Кстати, говоря о колене, догадайся, личный колдомедик какой команды по квиддичу знает заклинание, которое тут же избавит тебя от этой проблемы?

Гарри перегнулся через стол, снова целуя ее в губы:

— Я тебя люблю.

— Я знаю, — ухмыльнулась Джинни.

***

На протяжении последующих нескольких недель Гарри изо всех сил старался не замечать пустующее место у барной стойки по вечерам в пятницу, налегая на алкоголь в попытке приглушить своё мрачное настроение, прежде чем оно вконец испортится. Попытки эти не приносили желаемого результата, скорее наоборот — настроение у Гарри портилось ещё больше. С каждым разом он стал покидать бар все раньше, выдумывая оправдания: ему хочется провести время с детьми, ему нужно отдохнуть, его ждёт много работы, — и он спешил домой, иногда не пробыв там и получаса.

Если кто-нибудь что-то и заметил, то ничего не сказал. Джинни нравилось проводить время с Роном и Гермионой, Трейси развлекалась с Энн, поэтому Гарри просто шёл домой, или — что случалось чаще — обратно в офис, и старался отвлечься делами, пока не наступило воскресенье.

Иногда он пользовался представившейся возможностью, чтобы полетать на метле, поставив перед собой цель взять верх над Крамом, который не слезал с метлы с тех самых пор, как ему исполнилось шесть. Эта практика принесла свои плоды: Гарри удалось поймать снитч уже на четвёртой по счету игре, к вящему удивлению остальных (кроме Малфоя, который после матча едва заметным кивком головы выразил своё одобрение и сразу же ушёл). Он практически никогда не уходил с игры целым и невредимым — слишком уж хорошо Флинт управлялся с битой, — но несколько часов (от двух до пяти), проведённых в воздухе над полем у Пьюси более чем компенсировали полученные травмы. Гарри уже давно так не веселился, а дополнительные тренировки в течение трёх последних месяцев помогли ещё сильнее укрепить мышцы.

Заметные изменения произошли и в его сексуальной жизни: как часто демонстрировал им Флинт вместе с Чжоу — ничто так не воспламеняет в парне кровь, как несколько непрерывных часов полёта. Ощутив это на себе, Гарри внезапно понял, почему каждый раз после своих собственных матчей Джинни настойчиво тянула его наверх, к ним в спальню, хотя теперь она, кажется была слегка удивлена такими переменами в его аппетитах. Он знал, что требует секса чаще, чем Джинни к тому привыкла за последние годы, но она ни разу ему не отказала и, кажется, даже и не думала об этом.

Так что у Гарри были все причины на то, чтобы чувствовать себя счастливым, поэтому, как ни старался, он не мог понять, отчего он пребывал в таком дерьмовом настроении.

Его продолжала тревожить все та же бессмысленная ситуация с Малфоем: даже при том, что Гарри играл с ним в квиддич каждое воскресенье, он знал, что что-то было не так. Большую часть времени они проводили в воздухе и едва ли говорили о чём-то, помимо предматчевой стратегии. Раздевалки в Хогвартсе не шли ни в какое сравнение с теми, что имелись в распоряжении Пьюси, но Малфой уходил прямиком после матча, предпочитая принимать душ у себя дома.

И хотя на работе Малфой вёл себя гораздо дружелюбнее, проводил он в компании Гарри лишь столько времени, сколько того требовали его обязанности. Иногда доходило до того, что вместо себя он посылал своих интернов, что раздражало Гарри до чертиков, потому что они не смели поднять на него глаза, и когда бы он ни задал им прямой вопрос, они, заикаясь, отвечали:

— Мне нужно проконсультироваться с мистером Малфоем.

Гарри сдерживался изо всех сил, чтобы не сказать им, пусть они заодно спросят мистера Малфоя, почему он не явился сам, если его интерны не способны ответить даже на один чертов вопрос, не посоветовавшись предварительно с ним.

— Полегче, — сказала Трейси, после того как девушка покинула его офис на грани истерики. — В том, что между вами происходит какая-то хрень, нет ее вины.

— Между нами ничего не происходит.

Трейси вздохнула.

— Может, в этом вся и проблема.

Помимо прочего, Малфой так и не сдал квалификационного экзамена, хотя даже старший из его интернов уже получил сертификат (Монтгомери — тощий, как палка, с бегающими туда-сюда глазками, — он весь дергался каждый раз, стоило только Гарри сделать лишнее движение). Монтгомери, по крайней мере, умел пользоваться тем заклинанием, что придумал Малфой, чтобы помочь им с судебно-медицинской экспертизой, но был не лучше остальных, когда необходимо было выразить своё собственное мнение.

— Ради всего святого, — не выдержал Гарри, — так это его кровь или не его?

— Ну, это точно кровь и она определенно принадлежит мужчине, — прохрипел Монтгомери. — Однако я не могу с уверенностью сказать чья она, пока я не…

— Проконсультируешься с Малфоем, — закончил за него Гарри, сдаваясь. — Пока будешь там, передай этому засранцу, чтобы он наконец прошёл свою чёртову аттестацию, хорошо?

— Не мог бы ты, пожалуйста, перестать терроризировать моих интернов? — потребовал Малфой на следующий день, распахивая настежь дверь в его офис. — Они, черт возьми, всего лишь выполняют свою работу.

— Я их не терроризирую, — ответил Гарри, потому что — ну правда — не было такого.

— На прошлой неделе Альма вернулась от тебя вся в слезах, — Малфой сложил на груди руки и уставился на него через разделявший их стол. — А Монтгомери грозился уволиться.